Диверсантка (СИ)

Разрушение мозга оператора вызвало вихревое движение потока силы Врил. Связь после взрыва моста не прервалась, Тор держал свою частичку на привязи, контролируя все её передвижения. Возмущение, вызванное физическим уничтожением контактёра, запустило обратное движение потока. В далёком бункере на «Объекте Зета», на глазах восторженного, с застывшей ниточкой слюны в углу рта Шлезвига, грани кристалла налились нестерпимым сиреневым свечением.

Бруно исступлённо нажал кнопку электрозвонка, проведённого непосредственно в «операционную». Там с недавнего времени постоянно дежурил специалист из гестапо и содержалась группа узников - чтоб в любой момент Волчонок могла получить вдоволь энергии. Специалист немедленно приступил к делу. Поток, получив подпитку, быстро набрал критическую величину, но, не имея точки приложения, извергся вовне в виде тепловой энергии...

Страшный взрыв потряс «Объект Зета». От бункера осталось лишь бетонное крошево и оплавленная арматура, «Операционная» разлетелась битым кирпичом. Пострадали и бастионы объекта - слишком велика была сила взрыва. Взвыли сирены, появилась аварийная и пожарная команда. Началась суета пожаротушения. Позже, на пепелище не нашли ни кусочка мистического кристалла Тор. Будто его и не было.

Когда о случившемся доложили Генриху Гиммлеру, тот лишь поправил дужку очков. Какое счастье, что он не докладывал подробности Гитлеру! Об обнаружении кристалла сообщал, об успехах тоже, а вот о промахах - нет. Ни к чему фюреру знать о его неудачах, пусть агент, вышедший из-под контроля, и прочие, связанные с ней проблемы, станут головной болью Канариса.

- Остатки бункера сравнять с землёй, площадку залить бетоном. Я больше не желаю слышать об этом месте и об этих людях. Бастионы «Объекта Зета» поправить, зондеркоманды должны продолжать подготовку. - Таков был приказ рейхсфюрера.

Скоро от мистического обиталища Тора не останется и следа.

Эхо далёкого взрыва под Мюнхеном не долетело до маленького городка Каменный Яр на Волге. И всё же Изгин почувствовал необъяснимое облегчение. И одновременно - полное опустошение. Впрочем, у него хватило сил встать, ухватить ремень верной трёхлинейки и, волоча оружие, побрести на поиски командира. Ему и в голову не пришло пройти в конец улицы, посмотреть на поверженную цель - в точности попадания Охотник не сомневался ни секунды.

Он нашёл тело Орлова недалеко от колодца. Лейтенант Госбезопасности лежал навзничь, с широко открытыми глазами. В них застыло удивление. Алексей едва гнущимися пальцами достал из нагрудного кармана шинели удостоверение офицера НКВД, а вместе с ним маленькую фотокарточку. На карточке улыбался в объектив мужчина в очках, с зачёсанными назад светлыми волосами. Правой рукой он обнимал полноватую, миловидную женщину, а левой прижимал к себе девочку лет восьми-девяти.

Лица всех троих светились от счастья. Милое, довоенное фото, призрак прошлой мирной жизни.

Подбежал Постышев с красноармейцами комендантского взвода. Изгин передал ему удостоверение убитого.

- У него ещё орден на груди, товарищ старшина. Красной Звезды. - Губы плохо слушались бойца.

- Да что случилось-то, рядовой? - Постышев пытливо вглядывался в посеревшее лицо Алексея. - Кто стрелял? Кто убил товарища лейтенанта Госбезопасности?

Изгин лишь махнул рукой в сторону околицы:

- Там...

- Проверим, - каким-то новым, скрипучим голосом проговорил старшина. - А пока, солдат, сдай оружие. Сам понимаешь, разобраться нужно.

Алексей вновь повёл рукой в сторону винтовки, мол, забирайте. И лёг на снег рядом с Орловым. И также посмотрел широко распахнутыми глазами в серое осеннее небо. По небу плыли дымы пожарищ. Война будет длиться ещё долгих полтора года.

Маленькая фотография устроилась за голенищем его сапога.

Вместо эпилога. 1946 год

По окраинной улочке Душанбе шагал сержант. Невысокий, чуть раскосый, из-под пилотки щетинились седые волосы на висках. Глубокий шрам от левого уха до скулы. Шёл неторопливо, поправляя худенький свой вещмешок, но и не мешкал. По бумажке сверял адреса домов. Перед входом в полуподвал старого трёхэтажного дома остановился. Ещё раз глянул в шпаргалку и смело спустился по ступеням к входным дверям. Постучал деликатно, и на невнятное «открыто», вошёл.

В тесной комнатке, заставленной ящиками с папками, за столом, заваленном бумагами, ссутулился человек. Лысый, с нездоровой желтоватой кожей и впалыми щеками, он ёжился в свитере домашней вязки, несмотря на тёплую погоду. Человек быстро писал что-то в толстом гроссбухе, то и дело поправляя очки, но периодически прерывал своё занятие - приступы сухого кашля сотрясали худое тело.

- Да-да, - вскинулся он. - Входите, вы ко мне?

Старшина шагнул за порог.

- Орлов Сергей Степанович? - спросил он.

- Да, это я, - взволновался сутулый. - А вы по какому, собственно, вопросу?..

Старшина подошёл к столу, заваленному какими-то справками и формулярами, молча положил поверх бумаг маленькую фотографию. На карточке улыбался мужчина с зачёсанными назад светлыми волосами, рядом полноватая, миловидная женщина девочка лет восьми-девяти.

- Вот, - сказал старшина и снял пилотку.

Человек близоруко сощурился на фото, но следом резко вскинул голову.

- Господи, Коля! Откуда у вас это?!

- Воевали вместе, - скупо промолвил военный.

- Вы знаете, как он погиб? - Сергей вскочил, приходя в нешуточное возбуждение. - Расскажите, как это случилось!

- Погиб как герой.

- Если б вы знали, что здесь творилось! - затараторил Орлов-младший, заметался по тесной комнатушке. - Вначале пришла похоронка, мол, пал смертью храбрых. Мы поплакали, конечно, погоревали. Ну так война ведь, кругом люди гибнут. А потом явился следователь из НКВД, начал допрашивать - меня, Веру. Хорошо хоть маленькую Танечку не трогали! - Сергей вздохнул судорожно, со всхлипом. - Спрашивали, пишет ли нам брат, если да - о чём, где последние письма? А Коля на это дело скуп был, так, черкнёт, мол, всё в порядке, воюю. Но эти... они смотрели на нас, будто мы что-то скрываем, словно мы изменники Родины и работаем на врагов! Намекали, что, мол, если в тёплой спокойной Туркмении не нравится, так недолго поменять её на холодную суровую Сибирь... А у меня лёгкие ни к чёрту, Танечка маленькая!

- Они что-нибудь объясняли? - спросил старшина.

- В том-то и дело, что нет! Сказали только, что лейтенант Госбезопасности Орлов погиб при выполнении задания, но при невыясненных обстоятельствах. И что идёт следствие. Но понимаете, из их полунамёков, взглядов, интонаций получалось так, будто Коля в чём-то виновен. Чуть ли не Родину предал!

Изгин закрыл глаза.

...Капитан НКВД наклонялся к самому лицу. От него пахло водкой и ненавистью.

- Приказ, говоришь, выполнял?! Долг свой выполнял, говоришь! Твой долг, обязанность твоя святая - бить фашиста на поле боя! А вы с лейтенантом, кого на околице искали? Каких таких диверсантов ловили, если их и не видел никто?

- Был диверсант... Девчонка... - разбитые губы шевелились с трудом, причиняя невыносимую боль.

- Это ты своей бабушке расскажи, - зло рубил особист. - А я тебе так скажу: струсил ты, солдат. Командира своего застрелил, а сам хотел вверх по Волге драпануть. Ты вообще как под Каменным Яром очутился? У тебя ж предписание было совсем в другую сторону...

- Товарищ лейтенант прикомандировал к группе поиска...

- Где приказ?! Кто это может подтвердить?

- Командир комендантского взвода Постышев... - Слова удавалось выталкивать из пересохшего горла с большим трудом.

- Убит твой Постышев! Третьего дня при налёте вражеской авиации. И ты это знаешь, потому и валишь всё на геройски павшего...

И удар, сбивающий со стула. А потом ещё - ногой в живот, по почкам. И носком сапога в лицо...

- Вы поймите, - вернул его к действительности голос Сергея, - Николай всегда честнейшим человеком был. Я ни секунды не верю, что он мог замыслить предательство или вредительство. Он за партию, за товарища Сталина жизнь отдал бы не задумываясь! А тут - с кем встречался, кого из старых знакомых брата назвать можете? И вопросы, вопросы... А мы не виделись с сорокового года! Потом нас перевезли в управление НКВД: держали в камерах, есть не давали сутками, воды не допросишься. Думал - умру...