Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

– Я тебе вкусненького принес. – Бер достал из пластикового контейнера первый кусок сырого мяса. Шантарх оживился и втянул ноздревыми щелями воздух. Бер кинул мясо зверю под лапы, с рук давать опасался. Не умел Малыш аккуратно есть с рук. У него, несмотря на юный возраст, зубки были уже огого! Без пальцев, на раз, можно остаться. Малыш начал с упоением рвать свой завтрак на части и заглатывать.

Приручение шантарха и воспитание из него боевого товарища – длительный процесс. Это вам не собака, не в обиду Дане будет сказано. Требуется ежедневный ментальный контакт наездника со своим будущим «скакуном». Подобный процесс приручения и в дальнейшем обучения имеет свои плюсы и минусы. Плюсы в том, что обученный шантарх беспрекословно подчиняется хозяину, моментально выполняет команды. И в отличие от лошади может загрызть не одну стаю волков. То есть сам по себе является грозным оружием. Может быстрее передвигаться по сильно пересеченной местности, и не нужно опасаться, что зверь сломает мощную лапу или потеряет подкову, в связи с полным отсутствием таковых.

Минус, пожалуй, один. Однако настолько существенный, что перевешивает плюсы. Где взять столько людей, способных на мысленном уровне наладить контакт с хищником, подавить его волю и стать полноценным наездником? Бер задумчиво кинул очередной кусок мяса: «Жаль. Кавалерии нам пока не видать».

По слухам, Дробыш занялся разведением лошадей. Некоторое их количество имелось в деревнях и пережило катастрофу. Только когда еще они дадут потомство? И главное, каким образом раздобыть привычных людям лошадей? Александр не представлял. Барон не продаст – и дураку ясно. А тем временем топливный кризис не за горами.

С полученным заданием группа Гофмана не справляется. Спирт получили, но чтото у них не сходится. В общем, заправленная спиртом машина с переделанным двигателем с места трогаться отказывается. Попыхтит, погудит и глохнет. Сапрыкин разводит руками. Гофман поет одну и ту же песню, мол, не химик я, а биолог. ВасьВась тоже отбрыкивается: по техническому спирту он не специалист, видите ли. А сколько проблем решилось бы сразу! Придется терпеть и покупать у Быстрицкого по космическим расценкам, а еще лучше найти первоклассного механика, который смог бы переделать двигатели автомобилей сообразно нуждам клана. Да где такого взять?

Пшик прикоснулся к Александру, привлекая к себе внимание. Бер бросил Малышу последний кусок мяса и повернулся к гноллу.

«У тебя хороший шантарх. Сильный, быстрый и послушный. Настало время учиться охотиться с ним в паре. В этой клетке его сила больше расти не будет. Ему нужен простор».

«Я понял тебя». Что касалось воспитания шантарха, Бер полностью доверял гноллу. Пшик предоставлял бесценные сведения. Пожалуй, на сегодняшний день Александр стал единственным среди людей, кто знал о природе, повадках животных, растениях больше всех.

Марк Анатольевич не уставал допытываться у главы клана, что тот успел узнать, и тщательно конспектировал рассказы. Бер терпел. А что делать? Чем больше и быстрее люди узнают об окружающем мире, тем выше будут шансы на выживание.

– Ксения хочет выйти замуж?! Да я ей такой «замуж» устрою! – бесновался Берстарший. – Малолетка, а туда же! Где она?

– Я тут, па. – Ксения заглянула в комнату. Локон волос вылез из прически, закрыв правый глаз. Ксюха нервным движением подправила волосы и вошла. Перепуганной она не выглядела – значит, настроила себя соответственно.

– Ага, явилась не запылилась! – Глава семьи, в обычной обстановке довольно спокойный человек, в чрезвычайных ситуациях вспоминал, что он всетаки офицер, и тогда становился грозным отцом. В таких, редких, случаях всем могло показаться тесно в собственной шкуре. Судя по всему, данный эпизод явился для него полной неожиданностью, отсюда такая бурная реакция.

Александр стоя подпирал плечом стену и молчал. Он понимал отца. Буквально час назад сам среагировал на известие подобным образом. Наверное, в нем взыграла братская ревность. Отдать сестренку под защиту и опеку, которую совсем недавно нянчил, какомуто прохиндею? А кстати, кто он? За шквалом нахлынувших эмоций Александр так и не удосужился узнать, кто избранник Ксении. Он надеялся, что не Гвоздь и не Фикса. Они, конечно, хорошие ребята, но иметь зятем одного из раздолбаев ему не улыбалось.

– Ты что творишь, дочка? – уже чуть тише продолжал отец. – Неужели твою голову не посетила такая простая мысль, что сейчас создавать семью не время? Ты умная девушка, должна понимать!

– А когда создавать? Когда на Землю вернемся? – вступилась за дочку Валентина Николаевна. По прищуру глаз матери можно было смело судить, что она готова стать на сторону дочери и защищать ее до конца.

Александр подозревал, что мать узнала обо всем первой, но не ведал, что поначалу Валентина Николаевна орала на дочку похлеще, чем отец. Вот теперь заступается за младшую перед главой семьи. Женская солидарность в действии.

– Все равно! Слишком рано ей выходить замуж! – накинулся Берстарший на жену.

– Я не могу не выйти замуж, – вставила фразу Ксения.

– Это почему же? – Тон отца снова начал набирать обороты. – Будет, как я скажу!

– Я беременна, – нанесла коварный удар Ксения. Не в бровь, а в глаз.

Сергей Борисович както резко сник и устало сел на стул. Мать вытаращила на дочку глаза и, словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот. Она явно была не в курсе беременности дочери.

«Во сестра, во дает!» – Александр продолжал спокойно подпирать стену. Заявление Ксении его ничуть не удивило. Внутренним зрением он ее не проверял, но какоето «надцатое» чувство подсказывало ему, что разговор закончится примерно… как закончился. Бер понял, что пора брать инициативу в свои руки, иначе сегодня будет большой скандал. Опережая отца, он спросил:

– Кто мой будущий зять? – И замер в тревожном ожидании.

– Вы его знаете, – ответила сестра.

По глазам было видно, отступать она не намерена. И поздно уже, честно говоря. Абортов в клане не делают. И неизвестно, есть ли в Зареченске такие специалисты?

– Еще бы мы его не знали. – Александр отлип от стены и подошел к сестре. – Живем словно сельди в бочке.

– Это Юра.

– Какой Юра? – одновременно спросили мужчины.

– Махов.

– Я этого Махова… – начал Александр. «Ах ты, гаденыш! За моей спиной?! С моей сестрой?!» Но ни договорить, ни додумать сестра не дала. Она испуганно посмотрела на брата:

– Только не бей его!

Бер оторопел:

– Где у женщин возникают дурацкие мысли?

– У тебя было такое выражение лица… Ты меня напугал.

– Не наседайте на нее. Ксюше нельзя волноваться! – опомнилась мама.

В комнате установилась тишина. Вот так вот! Только что была готова сама отлупить дочь по мягкому месту, а теперь защищает от несуществующей угрозы.

Александр подошел к сестре вплотную и положил руку ей на живот.

– Ты чего, Сашка? – насторожилась Ксения, но не отодвинулась.

– Тихо!..

Через пару минут, во время которых все боялись даже пошевелиться, глава клана повернулся к родителям и сказал:

– Поздравляю, бабушка и дедушка, у вас скоро родится внук!

Валентина Николаевна заплакала, Сергей Борисович ошарашенно перевел взгляд с сына на дочь и обратно. До него только сейчас дошло, что все серьезно и дочка выросла.

К свадьбе готовились всем кланом, как к событию века. Еще бы! Первое бракосочетание после «переноса».

«Людям не хватает праздников. Надо ввести новый календарь и согласовать его с вэвэшниками, а то хрен его знает, когда Новый год», – подумал Бер, наблюдая за суетой подружек невесты.

– Саша, тебе заняться нечем? – скорчив недовольную мину на лице, поинтересовалась жена Подберезина.

– Понял, ухожу. – Александр развернулся к выходу.

– И гоблина своего забери, – послышалось вслед.

Гнолл все так же продолжал таскаться за Бером. Александр скосил на Пшика глаза. В последнее время глава клана стал подозревать, что абориген начинает потихоньку понимать русскую речь. Слишком часто он реагирует на слова, сказанные при нем, до того как Бер ему произнесет их мысленно. Сказали: иди. Идет. Сказали: стоять. Останавливается. Хорошо это или плохо, пока рано судить. Говорить Пшик все равно не сможет – иначе устроен речевой аппарат, но на слух абориген не жаловался. Значит, все может быть.