Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

– Тогда зачем пальцем тычешь?

Панкратов смутился и не ответил.

– Собираемся домой, – громко сказал Никифоров, так чтоб все услышали. И чуть тише добавил, для Игоря: – Все слышал?

Подберезин кивнул.

– Пойдешь и тихо, незаметно выведешь Любу к машинам. Сможешь?

Игорь так же молча кивнул, соглашаясь. Настроение стремительно поднималось вверх.

«Неужели получилось?! Через жопу, но получилось? Не сглазить бы», – подумал Вячеслав и мысленно сплюнул через левое плечо.

Посаженный на самой высокой точке Панкратов сообщил, что заметил приближающегося Подберезина с женщиной. Майор с остальными поспешил навстречу.

Измученная женщина и не менее измученный Игорь показались изза угла.

– Вас долго не было, возникли проблемы? – поравнявшись с Игорем, спросил Никифоров.

– Пришлось делать большой крюк. Солдат в округе полно. Дайте попить… Моя фляга пуста, как и мой желудок.

Никифоров сперва протянул емкость с водой Любе. Женщина никак не отреагировала.

– Она в прострации. – Подберезин отобрал у командира воду и сделал несколько больших глотков. – Теплая, зараза! Я бы от газировки холодненькой не отказался, а лучше кваску… – мечтательно произнес Игорь.

Никифоров внимательно осмотрел Давлетшину.

– Давно она в таком состоянии?

– С момента, как ее увидел, – ответил Подберезин. – Странно, когда убегала от барона, вокруг тоже стреляли, но тогда она так остро не реагировала.

– На разные ситуации человек реагирует поразному, – задумчиво сказал Вячеслав. – Как же ты с ней пробирался?

– Не спрашивай. Затрахался неимоверно! Домой хочу, есть и спать, спать. – Подберезин проследил взгляд командира и сказал: – Да ты не переживай, отойдет.

Словно в подтверждение Люба посмотрела на Никифорова. Пустота внутри зрачков наполнилась осмысленным выражением, в них промелькнуло узнавание, и женщина облегченно вздохнула.

– Ну слава тебе господи! Все. Убираемся отсюда, – приказал Вячеслав.

Очутившись в салоне автомобиля, Люба начала стремительно приходить в себя, и первое, что она сделала, набросилась с кулаками на севшего рядом Никифорова. Майор дал себя пару раз ударить, потом перехватил женские руки, отвел в стороны и приобнял Давлетшину. Люба несколько раз дернулась в попытке вырваться из крепких объятий, и наконец до нее дошло, что она в безопасности. Нервы не выдержали, женщина склонилась к мужскому плечу и разрыдалась.

– Тихо, тихо. Больше никто не стреляет. Все окончено. Успокойся, – попытался утешить ее Вячеслав.

Люба не реагировала, просто плакала, глотая слезы. Слова не помогали, и Никифоров замолчал, позволив ей мочить свое плечо.

– Поехали, – бросил он севшему за руль Игорю.

УАЗ тронулся с места и медленно зашуршал шинами по треснутому асфальту в сторону выезда на дорогу.

Лишь спустя пятнадцать минут всхлипы прекратились и Люба отстранилась от Никифорова. Она отвернулась к окну и молча, красными от слез глазами смотрела на городской пейзаж. Они мчались на предельно возможной скорости по Зареченску. Никифоров отстраненно подумал, что, наверное, так выглядел Сталинград после одноименной битвы между Красной армией и солдатами вермахта. Пустые, полуразрушенные коробки пятиэтажных «хрущевок» смотрели на проезжающих темными провалами окон. Некоторые дома будто побывали под обстрелом. Остатки кирпичных стен напоминали сгнившие зубы какогонибудь бомжа.

Зареченск давно стал опасным городом. Городомпризраком, в котором по чьейто прихоти до сих пор обитали люди. Иногда казалось, что город пытается избавиться от собственных создателей, но людишки, точно паразиты, забиваются во все щели, и ничем гадов не вытравить.

Клановцы затратили почти полтора часа на путь, который раньше не занял бы и пятнадцати минут. Никифоров с трудом превозмогал сонливость, навеянную усталостью. Пока они не доберутся домой, расслабляться ни в коем случае нельзя.

Наконец ожила рация, и майор встряхнулся, прогоняя пелену с глаз и дурные размышления.

– Никифоров на связи, – бросил он в микрофон.

– Мы в контрольной точке два. Видим вас. Преследование есть? Организовывать заслон?

– Нет. Встречайте, – ответил Вячеслав.

– Принял.

– Отбой. – Майор отключился. – Скоро будем дома, – произнес он в пространство.

Давлетшина странно посмотрела на Вячеслава и вдруг сказала:

– Будет много счастья и еще больше горя. Не вижу больше ничего, лишь тупик…

Она еще сильнее вжалась в спинку сиденья и смежила веки, будто уснула.

– Это твое предсказание? – Никифоров внимательно глянул на женщину. Если это все, на что она способна, то, возможно, зря они столько беготни устроили. Таких откровений он сам может выдать вагон и маленькую тележку, и все будут верными.

– Думаешь, дура баба. Чушь несет? – Не открывая глаз, Люба улыбнулась. – Мне все равно, что ты думаешь. Будущее неизменно!

– Посмотрим.

УАЗ затормозил, Никифоров отвернулся. Впереди на дорогу выехала «Нива», из машины вышли двое.

– Свои. – Игорь кивком указал на пару бойцов клана. – Узнаю их.

– Сидите в машине. Я проверю. – Майор вылез наружу, громко хлопнув дверью.

Глава 18

Бер резко оглянулся назад. Никого не было, но ощущение, что ктото неведомый продолжает наблюдать, не исчезло. Александр всмотрелся в полутьму и приготовил свой автомат к стрельбе, на всякий случай. Справа, между домами, промелькнула тень. Парень развернулся вслед, палец дернулся, длинная очередь пророкотала, порождая эхо. Показалось? Сзади раздалось шипение. Бер начал разворот, чтобы встретить опасность лицом к лицу и уже зная, что не успевает.

И тут он проснулся.

Александр резко сел на постели, вытер проступивший на лбу пот. От страха, испытанного во сне, учащенно билось сердце.

«Приснится же хрень всякая!» – подумал он, постепенно успокаиваясь. Откинул пододеяльник, которым укрывался (иногда по ночам температура заметно снижалась, и спать, совсем не укрывшись, было зябко, а если заправить в пододеяльник одеяло, то слишком жарко), и встал.

Александр подошел к столу, взял графин с водой и сделал несколько больших глотков. Поставив графин обратно, переместился к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвался ветерок, прогоняя накопившуюся за сутки духоту. Солнце толькотолько решило покорить небесную вершину и не успело еще разогнать остатки ночи, которые изо всех сил стремились оттянуть неизбежное, пытались найти себе укрытие.

Бер блаженно вдохнул чистый воздух. На Земле такое можно найти разве что вдали от цивилизации. Здесь же люди пока не успели нагадить, а местные слишком ленивы, чтобы додуматься до технологического общества с его прелестями и недостатками.

Глава клана облокотился на подоконник и глянул вниз. Несмотря на ранний час, коекто уже проснулся и довольно бодро топал через двор.

– ВасьВась, ты куда в такую рань? – громко поинтересовался Александр.

Главный «алхимик» клана недоуменно закрутил головой, потом все же посмотрел вверх.

– Доброе утро, Александр Сергеич, – поприветствовал он Бера и замялся в ожидании, переминаясь с ноги на ногу.

– И тебе доброе. – Бер ухмыльнулся. Понятно, куда спешит бывший бомж. Небось с утра трубы горят. – Ладно, иди. Но чтоб к вечеру был свеж как огурчик, а не как в прошлый раз! Ты мне понадобишься.

– Да что вы! – На помятом лице появилось искреннее возмущение. – Я нини…

– Знаю я твое «нини». Сам пьешь и других спаиваешь!

ВасьВась стоял и молчал. Понимал: дальше оправдываться себе дороже. Александр жестом отпустил бедолагу, и того точно ветром сдуло.

Вот непробиваемый человек! Все ему нипочем. Абсолютно по барабану, в каком мире обитает, лишь бы выпивка в наличии имелась и власти не маячили перед глазами. Несмотря на недостатки бывшего бомжа, была от него и несомненная польза. Память ВасьВася хранила много полезной информации. Порой казалось, что если бы он не пил, то смог бы переплюнуть весь имеющийся коллектив инженеров клана. Но он пил и распространял самогон по клану.