Путь домой (СИ)

— Левее, там зенитка стоит, мост железнодорожный охраняет, но там удобный съезд к самой воде, — сообщил парнишка по внутренней связи, я вручил ему такой же шлемофон и мы общались нормально, даже голос особо не повышали, хорошо слыша друг друга.

Когда мы приблизились к берегу, я действительно рассмотрел тридцатисемимиллиметровую зенитку окружённую мешками с песком, расчёт пучил на нас глаза и сопровождал танк стволом оружия, похоже всем в Киеве уже было известно, что в город ворвался танк, но огня не открывали по понятным причинам. На броне, облепив танк, сидело порядка десятка детей. Я бы вот в детей стрелять не стал, посмотрим, что здесь за Аникины воины.

Конечно, прикрываться детьми это не хорошо, по моральным принципам даже подло, но честно говоря, я и надеялся на такую реакцию, да и искупаться мне действительно хотелось.

Танк, под прицелом нескольких зениток, загребая гусеницами песок, спустился к кромке воды и я заглушил двигатель.

— Приехали, вылезаем, — сказал я проводнику и, отсоединив шнур шлемофона, первым выбрался наружу. Дети уже попрыгали с брони и с радостными воплями бросились к воде.

Подойдя к воде, я черпнул воды, та тёплой оказалось, и умыл лицо, мне действительно было жарко. Бегом взбежав на башню, проводник уже выбрался, он стоял перед скошенным острым носом танка и, держа в руках шлемофон с улыбкой смотрел на меня. Ну а я, поставив ноги на ширину плеч, стал проделывать лёгкий комплекс зарядки, потягиваясь и разрабатывая мышцы. Тут хорошо было, ветерок так обдувал.

Пока я занимался зарядкой к нам бегом, по колее оставленной гусеницами, сбежало трое бойцов. Командир расчёта зенитки, мимо которой мы только что проехали, и двое его подчинённых. Эти первые успели.

— Кто такой, документы?! — рявкнул мне сержант, наставив на меня ствол карабина.

Один его боец повторил действия командира, а второй обежал и заглянул в танк через люк мехвода.

— Пусто, один он, — сообщил тот, выпрямляясь, после чего отобрал у парнишки шлемофон и отвесил затрещину.

— Советую опустить оружие, — сказал я, не прекращая разминки. — Меня злит, когда в меня целятся, немцев я убиваю, а вас могу и покалечить со злости.

— Ну-ну, ты ещё по угрожай мне… Быстро вниз, ремень снять, — приказал сержант.

— Эх, вояки, — пробурчал я и прямо с башни спрыгнул вниз под ноги к сержанту.

Одним движением обеих рук я просто отобрал у них карабины. Второй боец успел повесть карабин на плечо, но сорвать его снова и прицелиться в меня я ему не дал, тоже отобрал, и хорошую такую оплеуху отвесил. За дело, между прочим.

— Держи, — протянул я отобранный шлемофон проводнику. — Подарок.

Тот схватил подарок и отбежал к компании друзей и приятелей, что в стороне наблюдали за этим представлением, ну а я убрал «тридцатьчетвёрку» и оружие расчётов в За Пазуху, после чего стал неторопливо раздеваться, складируя форму на песок.

— Эй, оружие верни, — растерянным и ошарашенным голосом попросил сержант, когда пришёл в себя.

Я к этому моменту успел скинуть френч, стянуть нижнюю рубаху и как раз снимал сапоги, сидя на песке, так что ответил командиру зенитного расчёта с натугой в голосе, сапог никак не слезал, пришлось импланты подключить:

— Не-е, не верну. Приказ опустить оружие вы не исполнили, значит перешли в разряд враждебных целей, а раз вы враги, то эти карабины мой законный трофей.

— А танк куда пропал?

— Какой танк?! — искренне удивился я. — Не было никакого танка, это тебе померещилось. Глюки.

— Как померещилось?! — возмутился уже сержант. — Вон колея к воде спускается и пропадает. Оружие верни, танк верни.

— Оружие теперь моё, не верну, как хочешь, так и списывай, нечего в меня целиться было, — терпеливо пояснил я. — А насчёт танка, это с какого перепугу я его возвращать должен? Он мой. Экипаж его бросил на дороге с пустыми баками, я подобрал. Раз он никому не нужен то это моя личная собственность и отдавать, кому-либо я его не собираюсь. Надеюсь, я всё понятно пояснил, сержант?… А теперь не мешай, я искупаться хочу.

Пока мы общались, к нам спустилось ещё двое бойцов из расчёта сержанта, но оружия они на меня благоразумно не наставляли, пример их командира и сослуживцев был на лицо, да от моста к нам спешило несколько командиров и десяток бойцов, бежали даже. Наверху со скрипом тормозов остановилось два грузовика набитых бойцам НКВД, а из «эмки» подъехавшей следом вышло несколько командиров из этого же наркомата.

Я как раз подошёл к кромке воды и потрогал воду, когда подскочившие бойцы НКВД, попытались меня заломать. Сержант-зенитчик, когда они спешили к нам, указал пальцем на меня, так что те с ходу подбежали и попытались скрутить. Ага, сейчас прям. Каждому хватало по удару, пять легло остальные отскочили, наставив на меня оружие.

— Так я не понял, — оборачиваясь к ним, я упёр руки в бока. — Хотите, чтобы я и у вас оружие отобрал?!.. А ну оружие на ремни, а то иначе больше не увидите его!

Меня снова не послушались, пришлось переходить на скоростной режим работы. Калечить или бить бойцов я не стал, и у всех кто в меня целился, отобрал оружие. Теперь у меня было два «ДП», семь «ППД», один «ППШ», шесть карабинов и двенадцать «СВТ». Про ремни с подсумками я и не говорю, там и боеприпасы и даже гранаты были.

Сержант с широкой улыбкой смотрел, как бойцы НКВД, костеря меня, встают с песка. Когда я отбирал оружие, то был не особо вежлив. Если проще, я это делал достаточно грубо. Правда сержант улыбался недолго, заметив, что к нему оборачивается один из командиров наркомата Берии, он сделал невозмутимое лицо и стал с интересом рассматривать небо.

— Ещё кто будет в меня целиться, не только оружие отберу, но и форму с документами. Все слышали?!

Многие покивали. Те бойцы и командиры что спешили от моста, стояли в стороне, я их не трогал, так как оружие было или в кобурах, или на плече, но смотрели они с интересом. Вот оставшиеся бойцы НКВД, которые до этого в меня не целились, но после того как я отобрал оружие у их коллег, попытались исправить ситуацию. Пришлось снова пробежаться и достаточно жестко показать, что они были не правы. Отобрал я не только оружие но и форму, все как обещал, даже машины забрал, убрав их в За Пазуху. А не фиг.

— По какому праву?!.. — начал было наезжать на меня один из командиров, лейтенант НКВД, когда я проходил мимо, но удар кулака по голове свалил его на песок.

— Вежливыми надо быть, вежливыми, — посоветовал я, возвращаясь к кромке воды.

Достав из За Пазухи надувной матрас, я открыл клапан и задумчиво посмотрел на сержанта-зенитчика, что стоял неподалёку с нечастным видом.

— Слушай, сержант, отработать свой карабин обратно хочешь?

— Конечно, — сразу согласился он, и на всякий случай несколько раз быстро кивнул.

— Во. Накачай матрас.

Пока тот, раздувая щёки, надувал матрас я посмотрел на командиров НКВД, что шушукались о чём-то, изредка косясь на меня. По крайней мере, одно мне нравилось точно, то, что больше не было попыток взять меня на прицел и угрожать оружием. Намёк они вполне поняли и явно советовались друг с другом как себя со мной вести.

— Готово, — сказал сержант и, закрыв клапан, передал мне матрас.

— Уговор дороже денег, — сказал я, пробуя матрас на упругость. — Держи.

Какой именно карабин отбирал у сержанта, я помнил и тот, получив своё личное оружие обратно, сверил номер и с облегчением повесил его на плечо.

— Товарищ, — обратился он ко мне, и указал на двух своих бойцов, что растерянно топтались рядом. — Может еще, что нужно сделать?

— Не наглей. Хотя… — я задумчиво покосился в сторону энкэвэдэшников, те шушукаться не прекращали. Насколько я понял, они никак не могли договориться, кто из них пойдёт со мной вести переговоры. Все были в одном звании и, похоже, в одной должности, званием не надавишь.

— Вот что, сержант. Тут должен стоять стол ну и лавок принеси, возможно, кино будем смотреть.

Оба бойца и сержант следом за ними сразу рванули наверх, видимо искать стол и лавки, а я, бросив матрас в воду, сделал разбег и ухнул в реку.