Река Вечности (СИ)

-- В это трудно поверить, -- перебил Ранефера старик.

-- Вообще-то, я бы поверил, учитывая, как они дрались здесь. Но тут дело несколько в другом. Хатти наверняка запросили бы помощи у нас. Не так уж и плохи наши отношения сейчас.

-- Были до недавней битвы, -- возразил фараон.

-- Они не жаждали сражаться. Их присоединение к союзу -- интриги и козни Баалшур Сипиша, -- заметил Аменемхеб, -- я согласен с достойнейшим Ранефером. Хатти сейчас не слишком сильны и запросили бы помощи, не жалея серебра в оплату.

-- Я пытаюсь понять, откуда же эти акайвашта, сколько бы их ни было, пусть даже те пять тысяч с которыми мы столкнулись, свалились нам на голову! -- сказал Ипи.

-- Да уж, -- протянул Аменемхеб и почесал подбородок, -- все это весьма странно.

-- Свалились на голову? -- задумчиво, даже несколько рассеянно переспросил фараон, -- постой-ка, Ипи. Ты -- Прорицатель Ур-Маа[104] и Святитель Владычицы Истин -- неужто веришь, что Алесанрас со своими воинствами явился к нам из Дуата?

-- Не верю, Величайший, -- Ранефер натянуто улыбнулся, -- хотя бы потому, что когда наши с Анхнасиром стрелы прошивали чужаков, те падали замертво, а кровь на моём хопеше была красной, а не чёрной. Однако, именно как Великий Видящий и Святитель Прекраснейшей я читал много тайных свитков. Ты часто говоришь: "У Нетеру хватит даров на всех". Это верно. Как и то, что Нетеру могут все.

Ипи выдержал паузу, взглянув в глаза весьма озадаченного фараона.

-- Ещё во времена Сен-Усер-Ти, да что там -- сам Имхотеп писал о таком, являлись люди... Сыны Священной Земли, только... Вечность -- это река, подобная Хапи, а настоящее -- ладья, с которой мы не можем сойти, двигаясь вниз по течению. В это трудно поверить, но иногда являлись те, кто был выше по течению, или... Ниже. Первые указывали свои гробницы, неизвестные ранее, подробно описывая надписи и фрески. При вскрытии вместилищ, их слова подтверждалось, а сах[105] не находили... Вторые... Величайшая тайна жрецов Прекраснейшей и немногих Хранителей из числа высших посвящённых. По сим свиткам мы сверяем свои пророчества, отделяя их от пустых снов, причуд сознания и наваждений Дуата. Вспомни Пророчество Ипувера[106], жреца Маат. Как он описал крах Великого Дома Аменемхети[107], проклятие прекрасной Себекнефер и нашествие грязных хаков. Дом Маат хранит тайну того, кто рассказал жрецу Прекраснейшей о грядущем. Нам с Мерит-Ра не так повезло, подтверждения пророческих предвидений от Гостя пока не случилось. И, слава Всевладычице, ибо не желаю я, чтобы они сбылись.

Ипи помрачнел и запнулся, осознав, что сказал лишнее.

-- Однако Прекраснейшей Владычице Истин или Амену-Ра Сокровенному и Триединому нет разницы -- перенести против течения одного или воинство в пять, да хоть в сорок тысяч. Завтра допрошу пленника. Он явно бывал в Священной Земле и поможет прояснить, если не все, но многое. Только, Величайший, даже не проси меня смотреть в воду или золото!

-- Не буду. Я знаю, что ты и вино пьёшь с закрытыми глазами.

-- Ты уверен, что пленник скажет правду? -- спросил Аменемхеб.

-- Надеюсь, смогу почувствовать ложь. Ты знаешь, достойнейший, прежде я не ошибался.

Аменемхеб снял шлем и протёр лоб.

-- Н-да... Думаю, этот человек подтвердит твою догадку. Маат или Амен... Или Апоп... Это -- проклятая земля. С древности холм посреди долины, на котором стоит Мегиддо, "пурпурные" звали, и по сей день зовут "алтарём Баала". А крови тут пролито... Ещё великий предок твой, Ипи, Херуаха, сын Сома, объединившего Священную Землю, разбил здесь воинства фенех. Многомудрый Сенусерт -- тоже. Только наших битв и побед не счесть, вплоть до Аахеперкара, деда Величайшего. А сколько "пурпурные" резали друг друга на месте сем? Хаки, сыны Яхмада... И вот мы вновь напоили эти кровожадные камни. Щедро напоили... Столько смертей в один день они за все века от рождения мира не видели. И три дня спустя вновь кровопролитие...

-- Алтарь Баала... -- Ипи внезапно вздрогнул, его синие глаза, как показалось фараону и полководцу, на мгновение вспыхнули, -- зачем мне младенцы, Избранник? Зачем мне они, Вместилище Хранителя Та-Мери? Каждый разбойник, каждый пират и торговец меняет мне кровь на золото!

У Тутимосе и Аменемхеба вытянулись лица. Ипи невидящим взором смотрел сквозь них и продолжал говорить негромким хриплым голосом.

-- Царей, царства, народы и страны приносят мне жаждущие золота! Завтра ты принесёшь мне в жертву огнём и бронзой воинов Тисури. Все, все, что сотворят Менхеперра и Ипи Ранефер будет свершено ради золота! Десятки и сотни тысяч прольют свою кровь от стрел, мечей и копий воинов Та-Кем, и она прольётся на мой алтарь!

Аменемхебу показалось, что голос Ранефера доносился отовсюду, из-за каменных стен гробниц, из-под земли, из Дуата. Полководец покрылся гусиной кожей и глянул на Величайшего. Тот оставался невозмутим.

-- Похоже, то, что Ипи прикрывает глаза, когда пьёт вино, не избавляет его от видений, -- спокойно сказал Менхеперра, -- не нужно страшится, достойнейший Аменемхеб. Поначалу от внезапных видений Ипи и Мерит мне было так же не по себе. Потом я привык.

Фараон вздохнул и закончил:

-- Представляю, каково им самим...

Ранефер встряхнулся.

-- Это не видение.

Тяжело дыша, он провёл рукой по вспотевшему лицу.

-- Сон семилетней давности, в ночь перед взятием Града-на-острове... Просто вспомнил, как наяву, но... Во-первых, тогда тварь солгала. Тисури сдался почти без боя. Во-вторых, сон окончился явлением Нефер-Неферу, сразившей тварь священным мечом синего золота. Твари бессильны против воли Извечных, Аменемхеб. Но и Нетеру оставляют последнее слово за нами, нашим выбором. Есть Неизбежность, но мы должны творить её. А есть то, что только в наших руках. Нетеру могут подсказать и направить, твари -- искусить. В этом же сне нечестивый Баал предлагал мне Двойную Корону, Мерит-Ра и троны от Шарден до Элама. Если я соглашусь отравить Самозванку, Величайшего и младенца-наследника

-- Великие Не... -- Аменемхеб прикрыл ладонью уста, с опаской посмотрев на Величайшего.

Разве можно говорить такое в его присутствии? Но взгляд фараона не содержал в себе гнева, лишь только сострадание. Тутимосе вздохнул и отвернулся. Повисла пауза.

-- Ничего... -- Менхеперра вновь посмотрел на побратима, -- ничего! Мы сокрушим и Нахарин и этих акайвашта, будь их и вправду сорок тысяч. А в воду и золото я и сам запрещаю тебе смотреть. Не время сейчас. Проведёшь переговоры с осаждёнными и посланниками Нахарина, и сразу же, как можно скорее, в Хазету, а там, не задерживаясь, в Бехдет. Мерит всё-таки Местоблюстительница Скипетра Ириса, Жрица Прекраснейшей и Урт-Маа. Вдвоём вам будет легче решить загадку Гостей. И... -- Величайший тепло улыбнулся, -- она ждёт своего брата.

-- Я благодарен тебе, Тутимосе, -- Ипи едва заметно кивнул, -- помимо отчёта о потерях, у меня есть ещё кое-что, чрезвычайно важное.

Ранефер подошёл к колеснице, все так же пошатываясь, поднял с площадки кожаный свёрток, судя по всему, довольно увесистый. Второй, такой же, закинул себе за спину Анхнасир.

Поморщившись от боли, Ипи сел на корточки и положил свою ношу на землю. Аменемхеб наклонился и развернул кожу. Выпрямился. Недоумённо посмотрел на Верховного Хранителя.

-- Это оружие нечестивцев?

Менхеперра взял в руки необычайно длинный узкий меч с рукоятью, соразмерной клинку.

-- Железо?

Ипи кивнул.

Фараон попробовал пальцем остриё странного клинка. Отступив на шаг, осторожно взмахнул им. Хмыкнул.

-- Этот двумя руками держат, -- подсказал Ипи.

-- Здесь только железо. У них, что, все оружие железное? Ты это имел в виду?

-- Да. Но шлемы бронзовые. Щиты обиты бронзой. С убитых всадников мы сняли несколько чешуйчатых бронёй на льняной основе. Полагаю, это высокородные. Большинство пиратов не имеют доспехов вообще. Думаю, они и с железом связались, по той же причине, что и хатти -- их земли бедны оловом и медью.