Неугасимый огонь (СИ)

-- Для начала напомню присутствующим слова Иона Эфесского: "Юноша! Скромно пируй, и шумную Вакхову влагу с трезвой струёю воды, с мудрой беседой мешай!" Не первый и не последний это симпосион, где мы можем насладиться музыкой и танцами, но не каждый день нам, эллины и македоняне, выпадает возможность познакомиться с мудростью народа, который некоторые философы называют древнейшим в Ойкумене.

-- Геродот писал, что фараон Псамметих решил выяснить, какой народ самый древний, -- сказал Александр, -- для этого он велел отдать двух младенцев на воспитание козопасу с наказом, дабы никто в их присутствии не произносил ни слова. Псамметих желал узнать, какое слово будет первым, произнесённым детьми. Через два года ему сказали, что первым словом было "бекос". Фараон созвал мудрецов, и те сообщили ему, что слово это фригийское и означает хлеб. Так египтяне узнали, что древнейшие люди в Ойкумене -- фригийцы.

Анхнофрет улыбнулась.

-- Думаю, Геродот ошибся.

-- Он утверждал так же, что Египтом люди правили больше десяти тысяч лет, а до того -- боги, -- подал голос Кен.

-- Ты что, читал Геродота? -- хохотнул Пердикка.

-- Нет, он просто в Эфесе умудрился напоить Каллисфена, теперь вот башка до краев забита всякой лабудой, -- встрял Мелеагр, -- с вином выплывает.

-- В Эфесе? Это когда было? -- спросил Пердикка.

-- Не помнишь? На том самом симпосионе, когда Апеллес выпросил разрешение рисовать Кампаспу голой, а потом...

-- Мелеагр, -- глухо прорычал царь, -- язык вырву.

Птолемей поспешил разрядить обстановку.

-- Так это правда? Про десять тысяч лет?

-- Если считать от вашего времени, -- сказала Анхнофрет, -- полагаю, да. Но наша память о тех далёких временах все же довольно туманна. Дело в том, что около шести тысяч лет назад в Стране Реки случилось бедствие, которые вы зовёте "катаклизмос". Потоп.

-- Девкалионов потоп? -- переспросил кто-то из македонян.

-- Может, Огигов? -- предположил другой голос.

-- Я не знаю, как его называют у вас, -- честно призналась Анхнофрет.

-- И называют ли вообще, -- хмыкнул Птолемей, -- это, наверное, ещё до пеласгов было.

-- Мы зовём его Волной Апопа.

-- Прошу тебя, продолжай, достойная дочь Меринасира, -- попросил Парменион.

-- Земля содрогнулась и рухнули стены глубокого высокогорного озера Бену[86], что на дальних границах страны, которую вы зовёте Эфиопией. Царству уже была не одна тысяча лет. В чём-то они достигли умений дома Аменемхети[87], уступая нам во многом, но некоторые тайные сплавы и иные вещи самых древних ремту мы до сих пор не знаем, как повторить. Волна в пять сотен локтей, идя по узкому руслу, слизывала дома, дворцы и храмы, ибо в нижней части своей несла тысячи хека камней, на громадной скорости сносивших самые мощные стены. А руины городов были погребены слоем щебня, глины и ила, толщиной в десятки локтей. Так великое царство Познавших Маат, в котором все ремту были ещё синеглазыми, погибло в одночасье.

-- Синеглазыми? -- переспросил Александр, -- так значит этот титул, "Потомки Древней Крови"...

-- Да, царь. Это не пустые слова. Мерит-Ра и её брат -- действительно потомки самых первых ремту, и в их роду тщательно блюдут чистоту крови.

-- Что же было дальше? -- спросил Парменион.

-- Погибло не все. Уцелел Бехдет. Сейчас это великий порт, а в ваше время, как мне рассказали, он покоится на дне...

-- Через тысячи лет разделил участь собратьев, -- негромко проговорил Александр.

Анхнофрет вздохнула.

-- Я долго не могла поверить в это. Стало быть, в вашем времени не осталось ничего из наследия первых ремту.

-- Как ему удалось избежать гибели в тот раз?

-- Изначально он стоял на высоком холме, а в Стране Тростника, в Дельте, волна спала. У известного вам Белостенного Града Менфи...

-- Мемфиса, -- подсказал Птолемей.

-- Да. У Менфи, где тогда стоял великий город Маати, скалы сжимают русло, там волна потеряла силу. Не полностью, но крепость Белых Стен и храм Пта уцелели. Хотя храм сильно пострадал. Часть жителей укрылась в крепости. Они спасли многие знания, но впоследствии еле обеспечивали себя хлебом, более жили охотой и рыболовством. Сейчас на этих скалах возведены две крепости, а Ранефер ещё приказал намыть в середине Хапи остров. И поставил крепость на нём. Узкие проходы и три крепости сделали этот рубеж полностью неприступным. Кроме того, искусственный остров поднимает воду, больше уходит в каналы, больше орошается земли. Сейчас там ещё строится большой мост.

-- Что же было потом? -- спросил Александр.

-- Из южных и восточных земель пришли новые народы, смешались с древними, и начали заселять благословенную страну. Мы не раз разбивали их в бою, но они все не заканчивались. В это же время плодородная земля Та-Неху, Либия, стала иссыхать, пока не превратилась в величайшую пустыню. Сероглазый народ та-неху был нашим другом, мы вели с ними торговлю издавна. Мы помогли им выжить, а они нам -- изгнать нечестивых пришельцев. Многие из первых та-неху уже знали Миропорядок Маат и уверовали в Нетеру. Они быстро стали одними из нас. Были построены новые города в верховьях -- Тин и Нехен. У моря, на западном рукаве Хапи, возвели Па-Уда и другие. Эти города не подчинялись Бехдету. Его царь, потомок Херу, взял за своего сына наследницу Тина из дома царя Сероглазых, потомка Сети, Владыки Пустыни и Защитника Путников. От их брака родился Херупермаат, первый Величайший, в ком слилась кровь обоих домов. Вскоре после того город Тин подчинился Нехену, и вместе они заключили союз с Бехдетом и Менфи. Дочь Херупермаата вышла за молодого Нармера, Сома Разящего.

В зале стояла полная тишина. Ядовитый Цветок Тростника умела увлечь слушателей. Любознательность в крови эллинов, а то, что рассказывала Анхнофрет, было для них ново и чрезвычайно интересно. Это прикосновение к седой древности оказалось сродни диалогам Платона, повествующим об Атлантиде. Некоторые, знакомые с ними не понаслышке, уже пытались сопоставлять рассказ посланницы с этими повестями.

-- Увидев мощь несокрушимого союза древних и молодых городов, царь красной короны Па-Уда, несколько князей и вождей, в том числе зеленоглазых жителей саванн запада, хотели напасть на Нехен, но Нармер упредил их. С кремневыми топорами против медных, голые, против облачённых в доспехи, они не смогли противостоять воинству Сома, хотя и многократно превосходили его числом. Та-Кем снова стала единой. Нармер объединил свою белую корону с красной. С тех пор все властители Та-Кем носят Двойную Корону. Сын его, Хор Воитель -- предок Мерит-Ра и Ипи Ранефера.

Анхнофрет на секунду замолчала. Перевела дух.

-- А зеленоглазые тоже смешались с нами. Посвящённые, великие мудростью, предполагают, что самые первые ремту, жители земли, ставшей пустыней, охотники саванн -- пришли в Страну Реки с северного берега Зелёных Вод, через острова народа шарден. Потому многие из нас похожи на пелесет и акайвашта. Похожи на вас. Но не все. Ремту принимали в себя кровь и фенех с кушитами.

Она замолчала.

-- Удивительная повесть, -- сказал Парменион.

-- О да, -- подтвердил Александр, -- но мне было бы интересно услышать и другую. О том, какова Страна Реки сейчас.

-- Расскажи, Анфея, -- попросил Парменион.

-- Охотно. На севере границы нашего царства простираются ныне от Харрана, ранее принадлежавшего митанни, до залива, отделяющего земли Яхмада от Киццувадны. Местные народы подвластны нам, но, собственно, города ремту находятся к югу от крепости Джару, что расположена посередине между Дельтой и землями фенех. Они в великом множестве стоят вдоль русла Хапи. Наши южные рубежи прикрывают мощные крепости Семна и Кумма. Считается, что здесь граница царства, хотя она довольно размыта, уже во времена дома Аменемхети и даже раньше ремту проникали дальше на юг. Недавно Ранефер заложил там город, на великом и изобильном острове. Знаменосец Нимаатра совершил поход на запад, поставил крепость на Собачьем острове шарден и ещё одну, ближе к Священной Земле, на берегу, который Птолемей называл Киреной.