Камбрия — навсегда!

— Рекомендую поговорить с мерсийцами, — посоветовала Немайн, — у них, насколько я знаю, постоянного агента пока нет. А сухой путь действует круглогодично. Будет совсем неплохо, если и их товары можно будет купить круглый год.

— А чем они торгуют? Старший товарищ мне о них говорил только как о покупателях.

— Да так оно и есть! Двадцать лет непрерывной войны не способствуют производству чего-либо, кроме оружия. Но они сбывают сырьё — что тебе малоинтересно, и военные трофеи — поскольку король Пенда пока удачлив. Опять же, и над нами тучи сгущаются. Но если повезёт — будут трофеи. Стоит подумать, не находишь?

Немайн вздохнула. Вот, казалось бы, всего ничего на ногах — а уже гудят.

— Но о войне мы сможем поговорить и позже. Меня же ожидают хлопоты более приятные. Не покажешь, что у тебя есть из готовых нарядов?

К собственному её удивлению, наряды оказались не римскими, а камбрийскими — что поделать, торговля готовым платьем вообще не была распространена. Отметила, что фасон, видимо, не новый — молодых девушек в таком видеть приходится редко, а вот замужние дамы похожее носят часто. Немайн припомнила, что в средние века мода вообще ходила поколениями, причём люди в возрасте наряду юности обычно не изменяли. Может, и теперь — новое поветрие? Что ж, древней сиде дозволительно встать над такими предрассудками и напялить, что нравится. Несмотря на похабный разрез на груди. Конечно, подол придётся укоротить по росту. У всех платьев, кроме одного: хватит ради прогулки на платформах сестёр грабить. Тем более, с собой в новый город удастся прихватить только Эйру.

Вернулась в «Голову» в сопровождении небольшого отряда, во главе с Эмилием. По камбрийскому обычаю пригласила в дом, угостить — но грек уклонился от застолья, заявив, что клиентов не объедает, но если угоден как друг, то навестит в любое иное, удобное хозяевам, время.

Немайн проводила гостя до ворот, вернулась обратно — а там Анна с Эйрой добычу обсуждают. Но свести разговор к делам тряпичным не довелось.

— Вон, — сида, торопливо скинув деревянные подошвы, плюхнулась на циновку, будто ей ноги подрубили, благостно потянулась. — Ту коробку смотрите. Самую тяжёлую. Тысяча, и не серебром. Сейчас коротко обсудим условия — вы ведь по-латински плохо понимаете? А потом все вместе пойдём к принцу Рису.

Который гостит на королевском подворье. Впрочем, на этот раз Немайн роста стесняться не стала: уж во время осады холма принц Рис насмотрелся на сиду — и маленькую, и перепачканную, и валящуюся от усталости с ног. А потому — совсем не удивился, когда, не успел он приказать подать кресло, как ушастая уже устроилась на пятках.

— Быстро устаю, — пожаловалась, свесив ушки, и сразу взяла быка за рога, — а ещё мне деньги нужны…

Рис разулыбался. Ну не вызывала грозная языческая богиня — правда, крещёная — у него иных чувств, кроме умиления. Да ещё, пожалуй, уважения к другу и бойцу, умному и стойкому. Который просыпается, когда… Когда сида не свешивает уши вот так, к плечам! А теперь — обиженный ребёнок, и только!

Так что, едва услышав, что Немайн нужны деньги, принц заявил, что его кошелёк в полном распоряжении соратницы.

— Жену позови, — предложила Немайн. — Дело-то у меня большое, а Гваллен твоя — умная. Лишний советчик мне сейчас никак не повредит.

Зачем обижать доброго знакомого? Но кто в левобережьи Туи хозяйственными делами занимается, за месяц походной жизни не догадалась бы только последняя дура! Право, Рис для своих семнадцати лет хорош — храбр, честен, рассудителен и влюблён в жену. И не бешеным пламенем, как можно было бы ожидать от принца, женившегося по любви на фермерской дочке. Чувство Риса ровное и гладкое, как шёлк… Вот, и так ведь лучится довольством — а вошла жена, расплылся, как кот, которого с кровати на печку переложили. Гваллен же, подавив желание погладить сиду по головке, что в присутствии учениц было бы совсем уж неуместно, сразу сказала — в обустройство гавани, пристаней и складов вложится. И меньше, чем на половинную долю, не согласна, а что до остального…

— Сколько?

Услышав сумму, поморщилась.

— Сейчас столько золота у нас нет. Так что ограничимся портом. Хотя кожи тоже дело нужное: как раз сейчас на них спрос, Дэффид щиты и шлемы римлянам делает.

— А золото и не нужно. Нужен скот. Нужен хлеб. Рыба. Овощи. Баржи нужны речные, припасы возить. По цене летнего рынка могу зачесть за золото.

— Тогда… — Гваллен задумалась. — Летний рынок на мясо — дешёвый.

— Всё будет, — заверил Рис, — чего не хватит, сговорю у соседей. Как раз вся наша семейка в городе. И со старейшинами кланов нужно говорить.

— Но цены лучше взять, скажем, сегодняшние, — добавила жена, — как ни крути, а телята, например, подросли. Так что продавать их по летней цене — неуместно. А на вес — так тебе же нужно много. Замучаемся. Тем более что многое нам придётся покупать самим. Это вопрос обмена между областями: у нас, например, мало овец, но избыток рыбы. Да и соляные промыслы все мои, так что всегда есть, что предложить в обмен.

Теперь, когда принц понял, что речь шла не о том, чтобы выручить симпатичную сиду небольшим подарком, а о доходном деле, Рис стал дотошней и практичней жены. Немайн попросту любовалась на славную парочку — но торговаться не забывала. А соль — это хорошо, это валюта получше золота! Надо бы составить этим симпатичным людям конкуренцию. Или хоть обеспечить собственные нужды. Кусочек побережья есть, значит, хотя бы морскую соль добывать можно.

Вернувшись домой с подписанным договором и ещё одним кошелем, полегче, Немайн отдышалась — и объявила, что собирается навестить Тристана. А потому до полудня ученицы свободны — они-то уже умеют владеть оружием, так что, буде пожелают освоить длинный меч по-сидовски, многое из того, чем сейчас занят сын лучшего в городе врача, им не пригодится.

Тристан был во дворе. Упорно и немного зло отрабатывал мулинеты. При этом явно воображал нарисованный круг головой врага. Не абстрактного, вроде злого сакса, а знакомого, например, соседского мальчишки. И настолько увлёкся, что не услышал стука деревянных подошв.

Ну что ж. Немайн осмотрелась. Ноги гудят, а в ноябре, даже в начале, на травке особо не посидишь. А на камушке — тем более. Другое дело — ветка дерева. Хорошо, что у это ивы развилка между стволами где-то на уровне пояса. Кстати, спасибо ей за ветки, одна где-то затерялась после того, как помогла победить вождя норманнов, а вторая в руках ученика. Залезть — недолго. Устроиться поудобнее, подтянуть поближе посох, подпереть подбородок сложенными в замок руками. И только после этого…

— Молодец. Хорошо получается у тебя, — сказала. Почему-то стало весело.

— Майни! То есть… Учитель! А меня к тебе не отпускали. Я даже сбежать не смог.

— Не большая это беда. Я слабая очень была. И хожу теперь еле. Шагов несколько ступила, а мучает одышка. Мышцы ноют. Новым научу упражнениям быстро, и спать отправлюсь.

— Так утро ещё!

— Так научу пока, не будет утро… — Немайн осеклась. Что-то ей не нравилось в собственной манере речи. Что именно — уловить пока не удавалось. Разве что голос стал немного скрипучим.

— А я думал, ты обиделась. Или вообще про меня забыла!

— Не забываю ничего я. Это знай! Только после обновления… Ну, болезни моей. Но и тогда старое я забываю, не то, что недавно было. А теперь как скажу, делай…

Упражнения на развитие силы, ловкости, выносливости. Хочешь пораньше взяться за настоящий меч? Тогда отложи на время палку. Вот так. Нет, не то. Теперь правильно. Запыхался? Ну, передохни немного. Тем более, что загонять себя до пота и боли в мышцах ты уже научился, и теперь придётся скорее сдерживать.

— Кстати, ты лупил мишень когда, воображал кого?

Тристан потупился. Признаваться было стыдно. Но Учителю — сказал. Оказалось, врагом назначен брат. Не самый старший, который, посмотрев на упражнения, объявил:

— Баловство, но кисти рук у тебя, может, станут посильней. А это совсем не вредно. Так что — играйся пока, а через пару лет займёшься серьёзно.