Танцующий в огне

Откуда-то из глубин своего одеяния из перьев женщина извлекла длинную нитку, унизанную костями, пожелтевшими от времени. Она протянула ее к костру, будто собираясь бросить в огонь, но потом угрожающе махнула в сторону леса. Она исполнила этот ритуал трижды, заканчивая его какой-то резкой командой.

В ответ на ее заклинания из темноты донеслись фырканье и рычание, раздававшиеся в такой опасной близости от того места, где прятались Айвен и Джози, что они совсем распластались на земле. Но мгновением позже животное с тихим шуршанием удалилось. Они не услышали, как оно ушло, лишь почувствовали пустоту у себя за спиной.

Люди на поляне, должно быть, тоже почувствовали это, потому что с ревом одобрения и громким топотом ринулись к краю поляны, бросая вызов ночи. Наблюдая за ними из своего укрытия, из-за ветвистой поросли, Айвен видел в их глазах торжествующий блеск и чувствовал потный запах страха, когда они победно вскидывали руки.

– Ваарк! – пели они. – Ваарк! – Но на этот раз они говорили это не для себя, а для той твари, которая растворилась в ночном лесу. Берегись, будто хотели сказать они, приближение к этой поляне гибельно.

Наконец люди разошлись по пещерам, входы в которые виднелись в скоплении огромных валунов на краю поляны. Только молодая женщина и ее спутник-воин задержались. Она начала танцевать, шаркая ногами и поднимая облачка пыли, двигаясь вокруг костра. Потом и она ушла.

Оставшись один, воин уселся в центре поляны прямо на голую землю, скрестив ноги и прислонив копье к плечу. В этой позе, с совершенно бесстрастным лицом и гривой волос, спадавших на плечи, он напомнил Айвену примитивную резную картинку, которую он однажды видел: талисман, призванный защищать от неизвестных опасностей, таящихся в ночи.

Джози молча подползла к Айвену и, прижав губы к его уху, прошептала:

– Может, смоемся отсюда, пока есть такая возможность?

В ответ он только глянул через плечо на мрачные дебри леса.

– Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, – ответила она и попыталась вернуть себе свои обычные невозмутимые манеры. – Мы словно между молотом и наковальней.

– Нет, – сказал он, не сводя глаз с мужчины. – Мне здесь кажется безопаснее. Эти люди привыкли бороться за выживание.

– Люди? – тихо перебила она его. – Ты что, шутишь? Да ты взгляни на этого головореза, на черты его лица. Он же только на один шаг отошел от диких животных, живущих в этом проклятом месте. Лично я при первой же возможности смотаюсь отсюда.

Но при этом Джози не сделала никакой попытки уйти. Вместо этого она прикорнула в кустах. Ее, так же как и Айвена, успокаивала сама близость огня и фигуры с каменным лицом, сидящей в двадцати-тридцати шагах от них.

В последующие несколько часов Айвен не раз раздвигал ветки, чтобы убедиться, что мужчина все еще там. Постепенно костер становился все меньше и меньше, а ночь холоднее и холоднее. Когда он выглянул в последний раз, где-то около полуночи, от костра остались только тускло мерцающие красные угли. К тому времени Джози уже заснула беспокойным сном и вздрагивала, когда ей снилось что-то из ужасов прошедшего дня. А мужчина все нес свою вахту, оставаясь столь же неподвижным, как сама ночь.

Во всяком случае, так казалось Айвену.

– Ваарк, – пробормотал он, подражая этому воину, будто общее слово могло как-то сблизить их. Убаюканный этим простым звуком, он тоже провалился в сон.

Они проснулись, продрогнув до костей и промокнув до нитки от мелко моросящего дождика, шуршащего в листве. В неверном предрассветном свете лес выглядел неуютно. Его яркая зелень сейчас сливалась в единую серую массу, а мощные, как колонны, стволы черными пятнами проступали сквозь дождь и туман. Поляна совсем опустела, потому что часовой тоже укрылся в пещере. Единственным доказательством присутствия неандертальцев была тонкая струйка дыма от догоревшего костра, которая вместе с туманом поднималась в небо.

– Если ад существует, – простонал Айвен, – то это здесь.

Он и Джози, пошатываясь, поднялись, стуча зубами от холода, с застывшими от сна на жесткой земле мышцами. В темноте под дождем они, как и лес, выглядели совсем по-другому: лица понурые, одежда заляпана грязью, руки исцарапаны.

– Если уж говорить о преисподней, – шепотом отметила Джози, – то ты выглядишь так, будто провел эту ночь как раз там.

– Люди, живущие в стеклянных домах… – начал было Айвен, но она тут же поднесла палец к губам.

Предостережение было своевременным, потому что уже через пару секунд кто-то отдернул полог из грубых шкур, занавешивавший вход в одну из пещер. Не дожидаясь, пока кто-нибудь выйдет, Айвен и Джози растворились в туманном утре.

Найти дорогу назад к озеру было несложно. Уклон холма быстро привел их все к той же скале у западного берега бухты. Это было самое подходящее место для укрытия: густые кусты скрывали их от чужих глаз, а с ее высоты им открывался вид на все озеро. Они укрылись от дождя под развесистым деревом и приготовились ждать.

– Подумать только, я раньше отказывалась от завтрака! – сказала Джози, стуча зубами. – А сейчас убила бы за яичницу с беконом. А ты как?

Айвен ничего не ответил, и она нетерпеливо толкнула его плечом.

– Ну же, – подзуживала она, будто нарочно стараясь его разозлить. – Ты, похоже, ранняя пташка. Что тебе сейчас готовила бы твоя старая тетушка?

– Я сам готовлю себе завтрак, если тебе угодно знать, – коротко ответил он. – А вообще-то сейчас не лучшее время говорить о еде.

– Почему? Потому что ее нет? Или потому что нам придется еще очень долго ждать?

– Просто в этом нет смысла, – упрямо повторил он. – Нам от этого только хуже станет.

– Но завтра-то нам будет гораздо хуже, – продолжала она дразнить его. – Если мы, конечно, все еще будем здесь. К тому времени мы по-настоящему проголодаемся. А через несколько дней еще больше. Может быть, настолько, что и сами начнем действовать так же, как эти дикари.

4

Она совсем разбередила ему душу, так что он даже отодвинулся от нее.

– Послушай, перестань! Корабль скоро придет. Вот увидишь.

– А если нет?

– Должен.

– Да, но что, если не придет? – продолжала давить она. – Что ты собираешься делать? Ты же все знаешь об этой эпохе.

Он понимал, что его проверяют, но не смог удержать слез.

– Я не знаю, – жалобно признался он. – Ни малейшей идеи.

Если он ждал от нее сочувствия, то очень ошибался.

– Поверить не могу, – вздохнула она. – Ну почему из всех людей я оказалась в этой дыре с таким?..

Она еще не договорила, а он уже вскочил на ноги, намереваясь уйти от нее в лес, но, поворачиваясь, краем глаза уловил какое-то движение. В первое мгновение он подумал, что это корабль, который ждет их в бухте, и чуть не закричал от радости. Но, отодвинув сырую ветку, он увидел группу неандертальцев, которая плыла через мелководье на плоту, сплетенном из молодых побегов, удерживаемом на плаву надутыми пузырями из внутренностей животных.

Они пели ту же ритмичную песню, которую молодые люди слышали тогда, когда вышли из бухты, и весла гребцов поднимались и опускались в такт пению. За первым плотом появился второй, и они оба уплывали все дальше и дальше, пока совсем не скрылись за стеной дождя и тумана. И только песню все еще было слышно. В это промозглое утро она звучала на удивление жизнерадостно, разносясь над гладью озера как очень своевременное напоминание о том, что отчаяние не властвует здесь безраздельно.

– Могу тебе обещать только вот что, – тихо сказал Айвен, приободряясь от этой песни. – Мы здесь не погибнем – как-нибудь выживем.

– Да, только как?

Айвен быстро соображал, стараясь направить свой энтузиазм в практическое русло.

– Неандертальцы – хорошие охотники, – заявил он с внезапной решительностью. – Если придется, будем у них воровать.

– У них?! – Ее лицо вытянулось. – На меня не рассчитывай. Я лучше буду голодать.

– Посмотрим, – только и сказал он и снова уселся рядом с ней. Они вынуждены были жаться друг к другу, стараясь согреться.