Перелом (СИ)

Так что, почти не снижая хода, около десяти утра дивизия начала выходить из лесов в район деревень Займище и Морозовка, что располагались в пяти километрах юго-западнее древнего русского города Карачев. И, так как мы вместо шоссе шли по проселкам, мы мало того что не преодолевали более мощную оборону, так еще вышли к Карачеву с черного хода. Высотники докладывали, что крупных колонн вокруг не наблюдается. Можно было порезвиться.

Дивизия разбилась на две части — одна прошла дальше, и уже там начла вытягиваться на север, вторая, вытянувшись из лесов у Займища, повернула на северо-восток — длина колонн была примерно одинакова, так что моменты поворота совпали, поэтому никому не пришлось ждать, когда другая подтянет хвосты — оба "удава" синхронно ринулись на дичь. Так, двумя колоннами они и вошли в Карачев. Немцы привыкли, что с юга и юго-востока к ним приходят только свои. Поэтому блок-посты на въезде в город откровенно проморгали появление наших войск — мы уже были на расстоянии менее ста метров, когда фрицы заподозрили неладное, да еще нескольких фрицев удалось снять из оружия с глушаками, так что блок-посты были взяты хоть и со стрельбой, но почти мгновенно — могли бы и не перестраиваться перед Карачевым в предбоевые порядки, с занятием двух полос движения. Но тут уж лучше лишний раз перебдеть.

Сам Карачев и его железно-дорожную станцию взяли за полчаса — основные силы немцев находились ближе к Брянску, а в самом городе были тыловые и штабные части, да еще пехотный батальон, что собирался на фронт. Когда в штаб доложили о захваченных трофеях, мне сразу вспомнился сорок второй, Восточная Пруссия — настолько их было много. И это неудивительно — Карачев был тыловой базой для фронта в сто километров. А такому фронту и так-то требуется много, а тут еще, похоже, фрицы накапливали запасы для очередного наступления. Жаль, почти без дизельного топлива, зато бензина — хоть залейся, да и снаряды для ста пятидесяти миллиметров будут нелишними.

Следом за танковой дивизией по проторенной дороге через брянские леса шла мотопехота, поэтому, как только в городе появилась первая пехотная рота, он был сдан ей, а танки стали вытягиваться из города на восток. Построившись в три колонны, дивизия по трем параллельным дорогам за два часа хода прошла еще тридцать километров и заняла линию Хотынец-Маяки-Горки, проходившую с севера на юг. Здесь мы шли уже по тылам, опорников не было, так что нас замедляли лишь встреченные колонны и гарнизоны в населенных пунктах — их требовалось разбить с наскока, оприходовать матчасть, собрать и отправить в тыл пленных на их же грузовиках — небольшая и приятная работа. Даже немецкая танковая рота, что шла на запад по шоссе Орел-Брянск, была разбита за семь минут — да на пехоту и то времени уходило больше — разбежится по окрестностям, вылавливай их потом.

До Орла оставалось километров шестьдесят — три-четыре часа хода. И только тут нас заметили — над колонной пролетела пара немецких истребителей, причем они уже явно разведывали крупное, но неизвестное соединение в своем тылу — самолеты летели на высоте не более трехсот метров, причем, когда разглядели, кто тут шастает по их тылам, рванули столь резко, что наши зенитчики промахнулись, и фрицы полетели разносить страшную весть — "русские танки рвутся к Орлу!!!". А нам только этого и надо было, в смысле не рваться, а на счет вестей. Брать Орел, крупный перевалочный пункт чуть ли не трех немецких армий, мы не собирались. Так — внести сумятицу в немецкие планы, оттянуть на юг несколько дивизий, хотя бы на денек-другой — и нормально. Так что, похозяйничав пару часов по немецким тылам, мы стали оттягиваться на юго-запад. Первые немецкие части, что попытались нас остановить "встречной" (по их мнению) атакой, были сравнительно легко разбиты — видимо, немцы в панике собирали все, что было под рукой — никак иначе не объяснить появление саперного батальона при поддержке роты танков и десятка самоходок. Причем танки были тройками и две четверки, еще с коротким стволом — явно тыловое охранение. Вот самоходки были уже новенькими Хетцерами — пленные потом рассказали, что их чуть ли не на лету сняли с состава и направили на защиту Орла. Хетцеры мы уже не любили, поэтому немецкие танки некоторое время еще дергались по полю, пока мы добивали самоходки в огневом мешке, куда сходу угодила эта колонна, слишком спешившая "отбросить" нас на запад. Потом к немцам подошли более серьезные силы — танковый батальон, пехотный полк, сколько-то артиллерии — мы особо не вдавались в подробности, так как были заняты постепенным отходом, как обычно — с короткими засадами и фланговыми контрударами по зазевавшимся небольшим подразделениям, что слишком отбились от основной массы — нетребовательность к дорогам по-прежнему играла нам на руку.

Тем временем воздушная разведка донесла, что с юга, через Шаблыкино, идет танковая колонна протяженностью пять километров. Вот это было серьезно. Как минимум танковый батальон, но уж слишком глубоко в "нашем" тылу — чуть ли не в пятидесяти километрах на юго-запад. Видимо, они собирались зайти в тыл и отрезать нашу дивизию от основных сил — немецкие самолеты, гады такие, уже разведали, что больших сил здесь у нас нет. Пока та колонна подвергалась ударам высотников, что ее как минимум задержит, а то и уменьшит процентов на десять. Но ведь у немцев таких колонн должно быть много. Да и про пехоту нельзя забывать — займет позиции, прорывайся потом через нее — поддержка штурмовой авиации-то тут слабовата. Так что мы ускорили вытягивание хвостов. К счастью, примерно в том направлении также было три маршрута, поэтому не приходилось толпиться на одной дороге и ждать, когда более уязвимые тыловые и штабные машины, а также БМП и вездеходы втянутся на новую дорогу — ведь все это время пришлось бы удерживать позиции, чтобы фрицы не ударили по хвосту, да и потом их фиг с него стряхнешь — вцепятся и не отпустят — ведь чем длиннее колонна, тем больше может произойти задержек — слетевшая гусеница, заглохший двигатель — соответственно, тем меньше ее скорость движения, в отличие от атакующих частей, которые более компактны, а значит более подвижны — даже если кто и заглохнет — потом догонит.

Так что тремя юркими змейками мы втянулись в проселочные дороги и под прикрытием арьергардных заслонов пошли на юго-восток. Немецкая колонна как раз подходила к Навле (деревенька у истоков реки Навля, не путать с городом Навля ниже по течению), как мы, вынырнув из лесного массива, ударили в ее голову и хвост — наши истребители отогнали немецкие самолеты, поэтому фрицы на время потеряли нас из виду. Бой на дороге Молодовое-Навля продолжался почти три часа — в немецкой колонне было десять Тигров, которых еще надо постараться подбить, особенно когда они прячутся за деревьями — взрыватели наших кумулятивов были излишне чувствительны, и порой срабатывали даже от веток, не говоря уж про стволы деревьев. А бронебойными брать тигров в лоб — только стволы пачкать. Дело решили удары штурмовиков, которые счистили с Тигров их пехотное прикрытие, и уже затем наша пехота, пробравшись через лес, истыкала немецких зверей гранатометными выстрелами.

Так что пока все шло не то чтобы по плану, но неплохо. Как такового плана не было — максимально нашуметь и убраться обратно. И первая часть была выполнена неплохо — немцы начали оттягивать пехотные и танковые части даже с северного направления — завернули несколько колонн обратно на юг, к Орлу. Так что задача-минимум была выполнена. Но и задача-максимум — уничтожение живой силы и техники противника — тоже была еще далека от завершения.

Тем временем вокруг Карачева происходили свои процессы. С одной стороны, наша пехота ускоренными темпами закапывалась в землю, с другой — пехота при поддержке танков, САУ и штурмовиков методично перемалывала опорники, что еще оставались в промежутке между Брянском и Почепом. Так, само шоссе между этими городами было уже зачищено, и по нему на восток двигались колонны с техникой и подкреплениями — Карачев стоял как раз на выходе из Брянских лесов и был удобным пунктом, чтобы сковать побольше немецких сил — теперь им придется строить оборону в виде полукруга, а не просто закупорить узкий проход в лесах. Единственно что восточное направление от города было неудобным для обороны — оттуда приходили железная дорога и шоссе, и шли они по возвышенностям, разделявшим реки — по пресловутым водоразделам, на которых удобно действовать крупными танковыми силами. Поэтому первым, что мы пропихнули в Карачев даже еще до окончательной зачистки шоссе — это полсотни самоходок, которыми можно было бы сдержать довольно крупные танковые силы — там и был-то промежуток шириной в пять километров между истоками двух рек — как раз по сотне метров фронта на самоходку, а мы подтянем еще — у нас их много и будет еще больше. И высота 260 на левом фланге, вполне подходящая для обороны — слева овраги, с юга — река, с высоты видно далеко, за высотой можно укрыть от огня резервы. Удержим. Лишь бы отвлеклись на нас атаками, а не просто обложили бы войсками — уж слишком все было неоднозначно севернее.