Витязи-клоны (СИ)

  Бату подошел к висящему золотому двух роговому шлему. Этот шлем принадлежал самому Александру Македонскому, из-за тяжести сего предмета джихангир надевал его редко, считалось, что этот фетиш приносит удачу. Через подобие подзорной тубы Батый осматривал многочисленные шатры, видимо армию все же придется разделить, на почти миллион коней у многих воинов два-три коня не хватит прокорма даже в самой сочной степи. А вот едет и Субудай-Багатур, его бояться и перед ним трепещут даже больше, чем перед Батыем. Вечно угрюмый Субудай замечет все непорядки, даже кривые седла, тихо скажет несколько слов, и несутся сломя голову всадники, правого и виноватого тащат, слышны рев, стоны и отчаянные крики.

  Бату-хану нет дела до мелких непорядков. Его пылающий взор, как луч света блуждает поверх людей. Помыслы заняты великими планами, он любит говорить о будущем, о лихих боях. Но эти две почти детские, светлые как снег рожи, скалят сверкающие алмазами, крупные зубы, так навязчиво мерцают перед глазами, что сбивают все мысли и путают слова.

  -Я силен как никогда! Наша армия способна смести любую человеческую преграду, но как победить двух белых мангусов извлеченных урускими шаманами из мрачной бездны. Помоги извести Леопарда и Пантеру, и я дам тебе во владение громадную область или целый воз золота.

  -Твоя щедрость великий каган потрясает! Но я, к сожалению не колдун, а лишь писарь и немного ученый. Не могу я, применив магию доставить их к тебе.

  Батый дернул головой, золотой шлем соскользнул с покатого лба, закрыв узкие пылающие очи. В ярости джихангир отшвырнул шлем и рявкнул.

  -Ты даже не можешь посоветовать мне!

  Рахим вздрогнул, в гневе Батый может приказать сломать хребет и бросить к голодным псам.

  -Мой совет о великий каган прост - надо нанять самых лучших восточных магов. Они построят хитрую ловушку и завлекут туда белых мангусов. И не надо их бояться джихангир это всего лишь дети, только чуть сильнее и сообразительней обычных людей.

  Бату-хан взорвался.

  -А ты гнусный шакал, хочешь сказать, что я их боюсь. Повесить его вниз башкой, пускай голову, зальет кровь и она просветлеет.

  Мощный нукеры схватили Хаджи Рахима и, намертво связав ноги, скинули факиха в низ.

  -Вот так пускай все монгольское войско его видит, будет знать, как оскорблять "Потрясателя вселенной"!

  Батый очень хотел, что бы этот титул принадлежал ему. Сделав жест, и запрыгнув в мастерски выточенную из сандалового дерева люльку, великий каган спустился вниз на этом своеобразном подобии лифта. Золотые цепи тихо позвякивали, пушистый прохладный ветерок обдувал разгоряченное лицо хана.

  В походе это диковинное сооружение разбирают, перевозят частями, а затем вновь собирают в том случае если полководцу мало обычного холма или на лесистой равнине.

  Настигнув Субудая, Батый мягко уводит старого полководца в сторону. Кони переходят в спокойный шаг, беседа течет непринужденно.

  -Люблю я смотреть как на закат, особенно когда умирает солнце. Тогда небо окрашивается в багрово-кровавые тона, мои любимые цвета - крови и пожаров. Это веселит сердце, радует взгляд.

  -Это хорошо когда льется кровь твоих врагов.

  Субудай лениво зевнул.

  -Но ее лучше ощутить на клинке, чем в мечтах любуясь закатом. Уже осень, вот-вот рухнут первые снежинки.

  -Вот именно! Задан обещала привести сюда могучего эфиопского колдуна! Он установит нам нужную погоду, и мы сотрем в ледяной пепел все города поганых урусов.

  -Может быть, Бату следует все же прислушаться к советам Хаджи, десяток- другой крепких дивов или ифритов стоят целого войска.

  Батый гневно стегнул нагайкой роскошного коня.

  -Это не те слова! Разве великий Небесный правитель использовал дивов и джинов, штурмуя восточные города. У нас хватит сил самим сломать хребет вонючим урусам. Навестим шаманов, посмотрим, какого Горыныча они привели.

  В громадном шатре было душно от запаха вареного мяса и пролитой крови. Липкие лужицы плескались прямо на коврах. Прихрамывающий Субудай поскользнулся и лишь поддержка двух бычьего телосложения тургаудов спасла от падения выдающегося полководца.

  -Хуже псов, даже яки свиньи так себя не ведут.

  Батый наоборот развеселился.

  -Кровь лучшее украшение любого ковра.

  Шаманы находились в центральном отделении громадной юрты. Горело несколько костров, кипел котел, лежали, как попало разбросанные кости, куски порванного мяса. Рядом с самым большим костром сидело черное чудовище, отдаленно смахивающее на толстую гориллу. Оно откусило кусок белой ноги, громадная как у бегемота пасть призывно раскрылась. Ножка была женской, черный монстр быстро затолкал остатки в рот, судорожно глотнул, выкатив громадные глаза.

  -О великий джихангир, под тобой трепещет мир!

  Сладкозвучно залепетал Бэки.

  -Это и есть ваш великий колдун!?

  Чудовище напряглось, вертикальные зрачки желтых глаз расширились.

  -Да великий он ветры задул, и теперь будет вихрь ужасный. Отправляйся в поход, завтра снег заметет все войска и долины уруские, и падут города...

  Батый хлестнул шамана золоченой в камушках плетью, граненые алмазы пребольно впились в кожу.

  -Мне не нужен снег, мороз должен сковать все болота великороссов. А снежок только мешает коням. А ты волосатая ведьма Задан, тоже видимо хочешь ханской ласки.

  Увесистый бич развернулся, засвистев подобно семиглавой кобре. Шаманка слегка дернула рукой, и колючая плетка проросла розами.

  -Да как смеешь!

  Батый выхватил кривой меч и попытался рубануть мерзкую колдунью. В следующую секунду каган в ужасе одернул руки, лезвие превратилось в самого натурального питона. Удав очень быстро рос в размерах, бывалые телохранители затряслись от страха, боясь вступить в рубку. Керинкей-Задан хихикнула, питон лопнул, разошелся воздушными шариками. Один из охранников рубанул многоцветный пузырь, последовал хлопок, некое подобие конфетти обдало ханов, и огромный тургауд моментально уменьшился в размерах, покрылся перьями.

  -Да святиться имя великого хана! Улетела птица под крыло пахана!

  Очаровательный попугайчик чирикнул, дернул крылышками и вылетел через верхнее отверстие.

  -Да куда ты несчастная птаха, скоро грянет пурга, не спасет и папаха!

  Шаманка задорно хихикнула, Батый растерялся, вдруг он почувствовал себя совсем голым и беззащитным. Впрочем, Керинкей-Задан сама поняла, что перешла все границы, бухнулась на колени и поползла джихангиру. Плеть и меч тут же вернулись в нормальный вид.

  -Прости нас великий властитель всех стран и народов!

  -Казню вас всех троих!

  Батый провел потной ладонью по горлу. Шаманка взвизгнула, целуя джихангиру липкие руки и роскошную плеть.

  -Ох, не надо! Помнишь охранные талисманы, что вручила я тебе и Субудаю.

  -Да помню мошенница.

  -Они утратят силу, если ты убьешь нас! И помни, каждый месяц ты должен приносить великому богу Сульдэ, девяносто девять коней и девяносто девять быков иначе талисманы потеряют магическую силу.

  -Думаешь? Но мои нукеры защищают не хуже магии.

  -Против людей нет им равных, но против белых мангусов тебя спасет только черная магия.

  Керинкей-Задан даже перестала рифмовать, она сама сильно страшилась белых херувимов.

  -Я может быть вас и помилую, если вы обеспечите нужную погоду.

  -Я хочу крови!

  Внезапно разлепил челюсть черный "бегемот".

  -Я тоже!

  Взвинченный Батый аж подпрыгнул от гнева.

  -Я живьем выдеру вам, да вам всем кишки, и на них же повешу вниз головой.

  -А может лучше за горло.

  -Слишком быстро. Главное не смерть, а мучения.

  -Он что людоед?

  Спокойно пробурчал Субудай, демонстративно зевнув. Когда "раненый барс" лениво пропускает слова сквозь губы, Бату-хан всегда успокаивается.

  -Крови и мяса то не вопрос, я буду делать лютый мороз.