Черные плащи

— Зачем? — Александр нежно погладил танцовщицу по животу. — У тебя ведь такое красивое тело! И этот рисунок… дельфин… очень красивый!

— Правда?! — Алайя явно была очень довольна. — Он тебе понравился?

— Я же говорю — очень. Кто тебе его сделал?

— Один человек. — Танцовщица мечтательно улыбнулась. — Парень из нашей деревни. Но рисунок мой. Я видела такой на одной разбитой лодке…

— На лодке?!

— Ее обломки выбросило волной на наш берег. Странные такие обломки, почему-то желтые…

Глава 18

Осень 483 года

Карфаген (Колония Юлия)

Поиски

— А что такое гафельная шхуна, осмелюсь спросить? — с любопытством уточнил Нгоно. — Я так понимаю, это суденышко исключительно с косыми парусами.

— Правильно понимаешь. — Опираясь на фальшборт, Саша смотрел в море, на играющие пенными барашками синие, с зеленовато-палевыми оттенками волны, чем-то напоминавшие густой кисель. — Только кроме парусов у этого типа судов имеются еще и гафели — наклонные рангоутные реи, собственно, к ним паруса и крепятся. Кораблик небольшой, маневренный и, что немаловажно, очень легко управляемый. И силуэт… я тебе потом нарисую.

— Значит, именно эту шхуну мы будем искать? Про нее говорил тебе судовладелец?

— Он говорил о разных — их несколько, но не так много, возможно, две или три. — Подняв голову, молодой человек посмотрел на круживших над мачтами скафы чаек. — Ишь ты, птички… Гавань недалеко!

— Так мы вообще-то от берегов и не отдалялись, — хмыкнув, напомнил инспектор.

— Да, только чайки — известные помоечницы, и, судя по их количеству, мы скоро войдем в большую и многолюдную бухту.

— Карфаген?

— Он самый.

Александр замолчал, стараясь не забыть название деревни, услышанное от Алайи, куда не так давно — месяца полтора-два назад — выбросило прибоем желтую прогулочную лодку с синим дельфином. Если девчонка не врет, конечно, — хотя, а зачем ей врать-то? Именно в этой лодке отправились на прогулку Катя и Мишка и вместе с ней пропали, исчезли, провалились неизвестно куда… Господи! Теперь вот стало наконец известно. И именно что — провалились.

А раз так, значит, они где-то здесь… Боже, лишь бы только не утонули… Не должны. Саша поспешно прогнал нехорошие мысли, лодку-то выбросило, значит, и их.

Мишке всего четыре года, зато Катерина — женщина в раннесредневековых делах опытная, как, пожалуй, никто другой. Шутка ли, когда-то в одиночку тут выжила — молодая привлекательная девчонка, которую бы всякий обидел. Да и потом, когда ее похитили вместе с профессором Арно, тоже ведь ухитрилась знак подать — совала в пластиковые бутылки записки, незаметно выбрасывала. Так, может, и в этот раз… Тогда-то она точно знала, что Саша обязательно отправится на ее поиски, и знала куда. А сейчас? Ведь о планах доктора Арно Катерина не ведала, пропала еще до того, как ученый известил о своем намерении приехать.

И все же! Молодая красивая женщина с маленьким ребенком… Надо срочно опросить всех жителей прибрежных селений, а также неплохо бы и работорговцев, в лапы которых Катя и Мишка запросто могли угодить. Одинокая женщина в этом жестоком мире — никто и звать ее никак.

Хадр-Дашт — по словам Алайи, так именовалась ее деревня, что в переводе значило… А черт его знает — этого Саша не запомнил. Располагалось селение в семи римских милях к югу от Карфагена, что хорошо — ходить далеко не надо. Однако с другой стороны — ничего хорошего: Катерина с Мишкой вполне могли в Карфаген попасть, а тут их ищи как иголку в стогу сена — триста тысяч человек, не деревня какая-нибудь! Но и в этом, если вдуматься, есть хорошая сторона — в большом городе и выжить легче, и внимание к себе не сильно-то привлечешь. Конечно, у этих чертовых «черных плащей» все организовано для выявления «гостей из будущего»: анкеты, доносы, грамоты, но, слава богу, не так уж и четко система работает — слишком большой город, видно, не получается быстро его «окормить».

Катерина! Мишка! Господи… неужели?! Неужели нашел?! Ну — почти нашел, пусть уж покуда так будет сказано. Господи!

О, какой душевный подъем чувствовал сейчас Александр! Какую радость! Впрочем, ни с кем своими чувствами не делился — ни с Нгоно, ни уж тем более с Весниковым: опасался сглазить. Однако рано или поздно сказать все равно придется — вместе-то искать куда как лучше, быстрее. Ладно, ближе к делу расскажет — что искать следует не только шхуну.

— Ты чего это такой, Саня? — поднявшись с циновки, встал рядом Весников.

— Какой это — такой?

— Как голый зад при луне — светисси!

Вот ведь, шельма! Заметил. Ну а как же? Бывший колхозный тракторист Николай Федорыч Весников — он же Вальдшнеп, — как и все полупрофессиональные рыбаки-охотники, человек наблюдательный, и даже весьма. Жаль только вот, с отжившими представлениями расставаться не хочет, да и некая косность в головушке сидит крепко — до сих пор ведь, похоже, до конца в пятый век не верит!

— Гляжу, неплохо ты вчера с чертом тем толстопузым посидел. — Весников с явным оттенком зависти смачно сплюнул в воду. — Водку, небось, пьянствовали?

— Вино, Николай, — громко рассмеялся Саша. — Только вино!

— Еще и девок небось пользовали?

— Не без этого, Федорыч, не без этого.

Тракторист покачал головой:

— И это все тебе… за те парусины?

— Ну да, за них. — Молодой человек скромно кивнул. — Бом-кливер с утлегарем. Погоди, я здесь еще такую оснастку слажу! Не один, конечно, — с вами. Поможете?

— Ну, ясен пень! Только ты объясни, как все делать-то… Не, сетки-то я вязать умею…

— Конечно поясню, Коля, как ты говоришь — ясен пень.

Александр с хрустом потянулся и посмотрел на корму — не прошмыгнет ли, случайно, знакомая фигурка? Нет, не прошмыгнула. Жаль…

По палубе уже вовсю бегали матросы, явно готовясь к какому-то маневру… ага! Вот утлегарь с бом-кливером хватанули ветер… «Гордость Африки» плавно сменил галс, повернул, за ним потянулись и следующие позади суда. Нгоно и Саша молча наблюдали за ходом этих маневров, а впрочем, не только они — и все остальные пассажиры, как «палубные», так и «трюмные», и «каютные». Палуба, как прикидывал Александр, явно считалась здесь вторым классом, кормовые клетушки-каюты — первым, ну а трюм соответственно — третьим.

— Ой! — с неподражаемым восхищением вдруг свистнул Весников. — Гляньте-ка, мужики! Вон там, впереди!

Из сине-зеленых волн медленно поднимался город — белый, как густо облитый сахаром пряник Римские развалины, не так давно разрушенные, а нынче активно ремонтируемые, стены, базилики с бирюзовыми куполами, храмы с мраморными, сияющими белизной портиками, аркады акведука, пяти- и шестиэтажные доходные дома, широкими рядами спускающиеся с холма, от бывшей цитадели пунов — бирсы — почти к самому морю, мощные ворота с зубчатыми башнями, полная кораблей гавань… И еще — широкие, согласно римской планировке, улицы, усаженные платанами, стройными кипарисами, финиковыми пальмами, уютные зеленые скверики, клокочущий разноязыкой толпой рынок, дивные цветники частных домов… И варварская конница — стражи, воины в сверкающих шлемах, презрительно поглядывающие на обтекающий их народ: мелких торговцев, мастеровых, водоносов, моряков из гавани, хохочущих и толкающихся мальчишек, нищих…

— Во, блин, что творится-то! — опасливо косился Вальдшнеп. — Тут, верно, ворюг — море! Осторожнее надо быть, ясен пень.

И все держался за пояс — толстый, матерчатый, куда запрятал еврики, а как же! Поди, укради!

Все трое шли за слугой купца Деция Сальвиана, бритоголовым Кальвашем, молодым смуглым парнем, преданным своему хозяину, словно верный пес. Сей проводник и должен был доставить «господ мастеров» к обещанному пристанищу в доходном доме.

— Через рынок пройдем, по краешку, так ближе, — обернувшись, предупредил Кальваш. — Смотрите не потеряйтесь. Хотя вы ведь, верно, тут бывали?