«Веду бой!» 2012. Вторая Великая Отечественная

После ознакомления с конструкцией и пары-тройки пробных выстрелов немцам предложили заплатить за два пистолета по 800 «баксов», в «евро» или «деревянных по курсу». Что такое «евро» и «деревянные по курсу», Алекс не знал, а его напарник сказал, что баксами итальянская мафия, делающая дела в США, называет американские доллары. Долларов у них с собой, естественно, не было — были только советские рубли у командира группы да небольшой запас золота в царских червонцах: золото — оно всегда золото, может помочь даже при общении с НКВД. Напарник Алекса, проявив недюжинную смекалку, объяснил «носатым», что они здесь не одни, что у их друзей есть более серьезное оружие, но они, тем не менее, готовы заплатить за пистолеты золотом и даже договориться о чем-то большем. Правда, за золотом надо сходить к их старшему. После этого Алекса оставили — завели во двор двухэтажного дома, во дворе которого стояли три больших сверкающих автомобиля с колесами, как у грузовика, и множеством фар на крыше — Алекс никогда не слышал, чтобы фирма «Мицубиси» делала такие красивые машины, всегда считал, что она производит самолеты по немецкой лицензии. Напарник ушел за золотом. Вернулся он не один — вместе с заместителем командира группы, фельдфебелем Бурхардом, который мало того, что договорился о покупке двух пистолетов — отчаянно торгуясь, он сумел скинуть цену, — но и о том, что если возникнут какие-то проблемы, то они смогут найти приют у «носатых» и их товарищей. Пистолеты забрали себе командир группы и Бурхард. Русских бандитов решили пока не ликвидировать, предположив, что они, находясь в конфликте с властями, могут быть полезны при новом порядке, который так или иначе будет здесь установлен. Он, Алекс, уверен, что после того, как их группа понесла потери, оставшиеся вернутся в Крысаничи — тем более что там, по договоренности с «носатыми», в одной из хозяйственных построек на время выхода в рейд до дороги к «этому кошмару» остался радист. Когда «носатые» увидели рацию, они отнеслись к группе с подобающим уважением — один из них даже сказал, что люди работают серьезно, не с мобилами на дело идут — через биллинг не вычислишь. Что такое «мобила» и «биллинг», члены группы не знали, но предположили, что это названия русских полевых телефонов в смешных деревянных коробках и с толстыми тяжелыми проводами. А где находится вторая группа, он, Алекс, не знает — возможно, это известно командиру, но похоже, что если у нас находится один из пистолетов, то командира или Бурхарда мы убили. Тут в разговор вступил Паша Молчи-Молчи, выдавший словесный портрет дохлого немца, у которого был найден ствол. Немцем оказался командир, обер-лейтенант фон Корнатцки, ныне покойный. Возможная цепочка для выхода на вторую группу «Бранденбурга» оборвалась.

К концу записи столь феерического бреда в протокол все присутствующие, за исключением Алекса, старательно напрягали все мышцы лица, чтобы не впасть в неконтролируемый хохот. После того как Алексу освободили руки и он прочитал протокол, подписал его, где положено, — под правами, отказом от переводчика и, собственно, феерическим бредом, немца забрали два орла из состава команды Старого и отвели в камеру, являющуюся по совместительству местной губой.

Смеялись мы долго — изложенное Алексом понимание понятий «мобила», «биллинг» и особенно «контрабас» наркома довело нас до истерики.

Отсмеявшись, стали думать думу — у нас на повестке дня деятели из «Бранденбурга» с примкнувшими к ним «носатыми» — на лояльность грузинских воров рассчитывать не приходилось, впрочем, на лояльность местных или московских братков — тоже вряд ли. Точное количество «носатых» и «неносатых» Алекс сказать не мог — но только он лично видел как минимум восемь человек, а ведь кто-то мог еще находиться в доме. Плюс — половина из уцелевших немцев. Прикинули: немцев было восемнадцать, сидели в засаде, скорее всего, по восемь и девять человек. Минус — по два пулеметчика из каждой группы, минус — остатки той половины группы, которую приласкали с «крокодила». Таким образом, к «носатым» и «неносатым» могут вернуться шесть или семь немцев, плюс радист. Итого — не менее шестнадцати человек, как минимум часть из которых вооружена автоматами. М-да… Задачка.

Наши размышления были прерваны ворвавшимися в «бункер» Саней и Володей.

Найти Володиного деда, естественно, не удалось — впрочем, никто и не ожидал, что это получится быстро. Сам Вова помнил номер армии, в которую «позавчера» приехал дед, но вот номер дивизии… Номера дивизии он не знал вообще. Знал только, что дивизия была пехотной, то есть стрелковой или мотострелковой. Как удалось узнать Старому у своих приятелей из госбезопасности, ситуация выглядела следующим образом: дела в Белостокском выступе обстояли лучше, чем в прошлый раз. Точнее, немцы, оставшиеся без разведки и воздушной поддержки после избиения, устроенного им белорусской ПВО, стали воевать немножко хуже — блицкрига как-то не получалось. Армии, сосредоточенные в выступе, оставшись без связи с Минском и Москвой, лишенные мудрых руководящих указаний Павлова и Генштаба, вынуждены были действовать по собственному усмотрению. Почему-то во многих случаях такие действия оказались тактически гораздо более грамотными, чем те, которые эти же части с этими же командирами совершили «прошлый раз». Одним словом, комитетчик, с которым беседовал Саша, записал данные Володиного деда и пообещал при первой же возможности навести о нем справки у начсанарма-10 — но только тогда, когда для этого созреют условия. На настоящий момент, к сожалению, попытки «потомков» установить связь игнорировались «предками» — видимо, воспринимались ими как дешевая провокация. Что ж, приходилось довольствоваться и этим.

Когда Володя прочитал протокол допроса ефрейтора, у него возникла шальная мысль. А что, если немного изменить наш первоначальный план? Знает ли кто-то из засевших в Крысаничах немцев о местонахождении второй группы — большой вопрос, но то, что об этом рано или поздно может узнать радист, сомнений не вызывало. Значит, что? Правильно, радиста надо брать, причем живьем. Брать не только физически, но и под контроль. Из опыта общения с Алексом у нас сложилось впечатление, что лучшим способом взять под контроль будет оглушить его какой-нибудь технической новинкой (впрочем, для него любой образчик имеющейся на станции аппаратуры будет новинкой, за исключением, может быть, телефонов — армейские аппараты недалеко ушли от того, что было в сорок первом году). Оглушить психологически, а не по голове — для этого-то армейские телефоны как раз подходили как нельзя лучше. Но вот как взять самого радиста так, чтобы он не успел даже прокукарекать, было для нас вопросом из вопросов. Имеющийся у оперов опыт выманивания клиента в подходящее для дальнейшего вязания место явно не годился, штурм с привлечением Сашиных орлов, солдат с базы, бронетехники, вертолета и прочих сенокосилок с вертикальным взлетом исключался, если, конечно, радист был нужен нам живым. То есть, в принципе, вариант с ночным штурмом, конечно, возможен — но только в том случае, если мы будем четко знать, где находится радист, и будем уверены, что он при штурме не пострадает. А для этого нужно знать, где радист имеет место быть. Узнать это можно двумя способами — или захватить «языка», или заслать в Крысаничи своего человека, причем заслать так, чтобы ни у «носатых» с «неносатыми», ни у немцев не возникло никаких подозрений по поводу засланца или засланцев, а лучше — сделать и то, и другое, и можно без хлеба. Местным немцы скорее всего о полученных от нас звиздюлях ничего не расскажут — негоже подрывать авторитет органов будущей государственной власти и управления, гестапо за это по головке не погладит, а если и погладит — то горячим утюжком. Значит, они и дальше будут рассказывать байки о Цанаве — если, конечно, их кто-то попросит что-то рассказать. Задавать много вопросов — тоже не будут, не то у них сейчас настроение и не то количество народа, чтобы связываться с местным криминалом, который, как и любой местный криминал, лишних вопросов не любит. Итак, нам нужен тот или те, кто не вызовет подозрений прежде всего у братков, — если «гостей» нормально встретят братки, то и немцы к гостям претензий иметь не будут. Кто поздним вечером в деревне, стоящей на дороге между водоемом и цивилизацией, не вызовет подозрений? Правильно, рыбак. Или рыбаки. У которых, к примеру, сломалась машина.