Развилка (СИ)

Немцы проскочили занятый советскими войсками Армавир, повернули на Майкоп и через сутки оказались на месте. Легко и непринужденно Фолькерзам обосновался в городе, разместил свой отряд на квартирах и несколько дней посвятил разведке. Никто из советских командиров не заподозрил, что перед ними враги, и барон даже стал советником красного генерала, который руководил обороной. А когда немецкие войска приблизились к Майкопу и в городе воцарился хаос, отряд Фолькерзама нанес удар. Был взорван узел связи и занята телеграфная станция. Диверсанты сеяли панику среди солдат, а затем собрались в кулак и захватили нефтепромыслы.

Фолькерзам стал героем. Его солдаты, соответственно, тоже. А Зотова, который хорошо показал себя в бою, отправили к нам.

Вот такая история. Одна из многих Казаки стали задавать Грише вопросы, уточняя детали операции, а я увидел Тихоновского, который махнул мне рукой.

До ужина еще час. Тихоновский хотел пообщаться, а я не против. Он человек умный, у нас преподавал инженерное и саперное дело, рассказывал про советские укрепрайоны и оборонительные сооружения. Еще один дополнительный предмет, который появился у нас одновременно с горной подготовкой. Со мной он держался на равных, и когда я выложил ему свои мысли о ходе войны, инструктор не рассмеялся, не перевел все в шутку, а воспринял мои слова всерьез и одобрил. Оказалось, не я один так думал и меня это сильно поддержало.

Я вошел в домик, в котором проживали инструктора. Кроме нас пока никого. Кто-то еще на занятиях, а кто-то ушел на Дон, ловить рыбу и купаться.

- Присаживайся, Андрей, - Тихоновский указал на свободный стул.

- Спасибо, Иваныч, - я присел.

Тихоновский разместился на кровати возле окна, посмотрел наружу, а потом на меня и сказал:

- Завтра я уезжаю.

- Куда, если не секрет?

- В Новочеркасск. Меня прикомандировали к штабу Казачьих Формирований. У наших атаманов появилась идея о созыве Общевойскового Круга, который решит судьбу Присуда, и я буду участвовать в его организации.

- Серьезно... - с уважением протянул я.

Андрей Иванович махнул рукой:

- Пока это только задумка. Война идет, и многое зависит от немцев. Захотят - будет Круг и появится Казакия. Не захотят - казаков бросят под немецкие танки, а наших атаманов сгноят в концентрационных лагерях. Все вилами по воде писано. Но я с тобой не об этом поговорить хотел. У меня разговор иной, на более приземленные темы. Ко мне в подчинение пойдешь?

- А ты сможешь вытащить меня из-под опеки Абвера?

- Смогу. Не сразу, но сделаю. И не только тебя, а весь ваш отряд вместе с Берингом.

- Не много ли на себя берешь, Иваныч?

- Я не сам по себе. Потому и говорю. Если бы за моей спиной никто не стоял, то этого разговора не было.

- Беринг уже в курсе?

- В общих чертах и он не против.

- Тогда, может, скажешь, кто тебя поддерживает?

- Тебе скажу, но пусть это останется между нами.

- Иваныч, ты меня знаешь. Я не болтливый.

- Вот-вот, за это тебя и ценю. Неглупый и в голове есть масло.

- Давай к делу, Иваныч.

- К делу, так к делу. Когда меня после лагеря военнопленных отправили в школу пропагандистов, я искал выходы наверх, к влиятельным людям из белой эмиграции, и такой контакт нашелся. С тех пор я под негласной опекой группы единомышленников, которые называют себя СВР - Союз Возрождения России. Люди там разные, но в основе молодые эмигранты и военные, полковники и майоры. Почти все они сейчас в РОА, в составе боевых подразделений. Цель Союза вытекает из его названия. Методы - политика и военные действия. Желательная форма правления при удачном раскладе и создании обновленной России - военная диктатура с последующим переходом к конституционной монархии или республике.

- Иваныч, а зачем этот Союз, если уже есть общепризнанные лидеры и организации?

- Например? - он вопросительно кивнул. - Про организации говорить не станем, там бардак и каждая на себя одеяло тянет, а лидеров, будь добр, назови.

Я пожал плечами и ответил:

- Трухин, Бискупский, Архангельский, Краснов, Шкуро, Балабин, Науменко...

- Все они осколки старой системы. Именно такие люди и проиграли Гражданскую войну. Не потому, что они слабые или глупые. Нет-нет. Главная их ошибка в том, что они действовали по старым схемам и доверились политикам. Взять хоть Андрея Григорьевича Шкуро, которого я очень сильно уважаю. Как пример. Пока он воевал, за его спиной Деникин сотоварищи Кубанскую Раду разгромили. Кубанцы потеряли свою власть, утратили веру в победу и погрязли в мародерстве, а потом стали отступать. Они не видели смысла погибать за идеи добровольцев и отсюда разлад в рядах Белой гвардии с последующим разгромом. А ведь Рада предлагала Шкуро быть заодно, но он решил, что офицер вне политики. И ведь многие так решили. За что и расплатились. А Краснов? Вместо того чтобы стоять на своем, жестко и непримиримо, как только на него стали всерьез давить, ушел с поста войскового атамана и уехал заграницу. Храбрые люди и сильные. Природные казаки. Однако им смогли задурить голову, и они покинули Родину. Думаешь, за годы эмиграции они что-то переосмыслили? Ни капли. Плывут по течению, доверившись политиканам. И то же самое касается других белых генералов или красных командиров, которые перешли на сторону немцев. Все это неправильно. Необходимо делать свою политику, и ни при каких раскладах уже не покидать Россию. Лучше умереть, чем снова оказаться в изгнании. Таково мнение СВР и я верю, что у этой организации большое будущее.

- А если немцы решат уничтожить Союз?

- Пока наши интересы совпадают, бояться не стоит. Остерегаться союзника и ждать от него подлости надо всегда, но и прятаться, отсиживаться в подполье, смысла тоже нет. Иначе крах. У нас есть поддержка в структурах Абвера, Вермахта и в ведомстве Розенберга, но особо мы себя не афишируем. Всему свой черед. Пока набираем людей, раскидываем сеть информаторов и агентов, а так же берем на заметку тех, кто готов нам помогать.

- И ты предлагаешь мне вступить в СВР?

Тихоновский улыбнулся:

- У меня нет таких полномочий. Пока я предлагаю тебе быть рядом со мной.

- В качестве кого?

- Круг обязанностей широкий - телохранитель, охранник, адъютант, порученец по особым вопросам. Скучать не придется, и ты будешь часто бывать на передовой. Карьерный рост быстрый. Жалованье солидное, много интересных встреч и знакомств.

- А как же отряд?

- Он сам по себе. Сразу перевести его под командование Управления Казачьих Формирований не получится. Только отдельных бойцов.

- Значит, я буду не один?

- Верно. Помимо тебя я сделал подобное предложение еще двум казакам из отряда.

- Кому?

- Сахно и Сотникову. Разговаривал с ними вчера, и они согласились.

"Вот это друзья, - промелькнула у меня мысль, - ни слова, ни намека, что общались с Тихоновским и решились на перевод".

- Когда нужно дать ответ? - уже все для себя решив, спросил я.

- Сейчас. Через час я уезжаю в Новочеркасск.

- Я согласен. Когда ты нас вытащишь?

- В течение трех дней.

- Понял.

Обговорив детали перевода, мы пожали друг другу руки и расстались. Я отправился на ужин, а затем собирался зайти к Берингу, чтобы прояснить обстановку, а Тихоновский уехал. Однако все планы пошли насмарку. Беринга срочно вызвали в Ростов, а когда он вернулся, нас подняли по тревоге и мы выехали на аэродром, где нас уже ожидали два проводника, пожилой кавказец и молодая девчонка славянской внешности. "Фалширм" получил очередное задание и на рассвете, благополучно перелетев линию фронта, военно-транспортный "дорнье" сбросил нас в Гагрском районе Абхазской АССР.

29.

Гагрский район. 28.06.1942.

Старшина Захаров склонился к земле, осмотрелся и удовлетворенно кивнул. Он не был профессиональным следопытом, но следы читал уверенно. Сказывался полученный в Гражданскую войну опыт борьбы с кулаками и белобандитами, которых он в составе отряда ЧОН несколько лет гонял по горам и чащобам. Поэтому он легко определил, что следам на примятой траве не больше двух часов, и они оставлены группой из шести человек. Причем двое имеют ранения или травмы. Все это ему сказали отпечатки ботинок, характеристика следов, кровь на траве и обломанные ветки кустарника.