Велиалит (СИ)

— Не глупи, Люк, — учитель покачал головой, — ты прекрасно знаешь, что никого, кроме нашего врага, мы уничтожать не должны. Наше задание — перехватить книгу, в случае надобности оборонять ее нынешнего хранителя. И еще… но этого не случится.

— Учитель, — произнес Ли, отворачиваясь от окна, — вы все время недоговариваете, я чувствую. Мы ведь семья, вы должны делиться с нами.

— Не стоит, — учитель облокотился о спинку диванчика и закрыл глаза, — поверь моему опыту, о некоторых вещах лучше молчать…

Вагон вздрогнул. Отец Сергий от неожиданности вскочил на ноги, обронив книгу на пол. Прошелестев страницами, «Велиалит» открылся почти посередине и издал протяжный звук, словно вздох. Вздрогнув всем телом, священник наклонился и поднял книгу с пола. Присев назад на свое место, отец взглянул на страницы, на которых открылась книга. Там древние художники изобразили трех волков в металлической шкуре, стоявших друг за другом и вывших на выделенную красным светом луну.

«Серебряные волки, детища Фенрира, великого пожирателя Богов. Родившиеся из крови богоподобного чудища, серебряные твари переняли силу и ловкость своего легендарного предка. Обладающие серебряной шерстью, они не бояться священных металлов. Носящие в своем нутре человеческий разум и животные инстинкты, эти существа — одни из самых опасных, которых может приручить человек. Последним их повелителем стал Авар, князь прусский, погибший от их же когтей. Ранить волков можно лишь священной водой — и то, если она попадет к ним во внутрь».

— Что это…, — пробормотал священник. Вагон снова тряхнуло, словно что-то массивное ударилось о его боковую часть. Послышался странный скрежещущий звук.

Встревоженный происходящим, отец Сергий встал с места и, не выпуская из рук книги, подошел к окну. Тут же вагон качнуло еще раз, только на сей раз более ощутимо — раздался свист, грохот, пол поменялся местами с потолком… Толчок, еще скрежет, крики. Переборов жуткую боль в ушибленном плече, отец Сергий открыл глаза. Вагон еще продолжал двигаться, вот только окно теперь находилось снизу и под углом. Разбитое стекло засыпало купе. Пахло гарью. Из соседних купе слышались вопли перепуганных людей.

Попытавшись подняться на ноги, отец Сергий вновь застонал от боли. Книга в его руках вновь начала источать красное сияние, словно сигнализируя об опасности.

«Волки… поезд… книга… что же это…»

Отец Сергий наклонился к разбитому окну и выглянул наружу. Они были в каком-то небольшом городке, до пункта назначения, куда должен был прибыть священник, оставалось меньше часа дороги.

Вновь послышался жуткий скрежет. Выглянув в отверстие, отец вскрикнул от ужаса. Три чудовищных существа рвали своими когтями двери вагона. Их шерсть переливалась в лучах солнца, тела были чересчур крупными даже для волков. Под их напором дверь трещала по швам, готовая слететь с петель.

«Бежать!»

Это слово произнес не отец, оно словно пронзило его изнутри. В то же время он чувствовал, что это приказ, отданный кем-то, кто рядом. Не совсем осознавая происходящее, священник схватил сумку, сунул книгу за пазуху и вновь выглянул в окно. Волки сорвали дверь и по одному запрыгивали вовнутрь. Безо всякого удивления отметив, что их именно трое, отец Сергий выскочил наружу через окно и бросился бежать.

— Поезд Керчь-Николаев…, — пробормотал Фил, глядя на табло. — Где ты? … Москва-Николаев, Киев, Бухарест… ага! Вот ты где! Вторая колея!

Парень направился в сторону перрона. Выйдя на улицу через коридор на втором этаже, Фил огляделся. Толпа встречающих уже стояла стройным рядом на втором пути, вглядываясь вдаль. Поезд должен был вот-вот прибыть. Фил подошел к краю платформы и огляделся. Несколько человек что-то ожесточенно обсуждали, возмущаясь «ужасными украинскими железными дорогами». Кажется, сильно задерживался какой-то поезд международного соединения.

«На второй путь пребывает скоростной поезд номер…» — послышался надтреснутый голос дикторши. Фил задрал голову, прислушиваясь. Это был поезд, который он ждал. Состав уже появился на горизонте, приближаясь к перрону.

Внезапно из толпы, клубившейся у поезда, стоявшего на соседней колее, вышли трое людей, ярко выделявшихся в общей массе. Фил сразу обратил на них внимание. Восточная внешность, странная одежда, больше напоминавшая кимоно, наголо выбритые головы. Таинственные люди, походившие на японских самураев, прошли мимо парня. Как-то странно в глаза бросились длинные предметы, привязанные у каждого из трех за спиной. «Мечи, наверное… ого, как интересно».

Проходившие мимо на мгновение замерли возле Фила. Парень вздрогнул от странного ощущения, пронзившего его тело. Словно в спину подул ледяной ветер. Но стрелки на часах двинулись, позади загремел прибывший поезд, а трое незнакомцев пошли вперед, сливаясь с толпой людей.

— Странно…, — сам себе сказал Фил, провожая троицу взглядом. Потом парень отвернулся к поезду, выискивая на табличках в окнах вагонов цифру «9». Отыскав нужное направление, парень отправился в сторону головы поезда. Девятый вагон умчался вперед.

Отец Сергий бежал по узким улицам города, пытаясь отыскать нечто вроде автовокзала, или стоянки частников-водителей. Побег из поезда удался, но времени было смертельно мало — у детищ Фенрира нюх был почище, нежели у самой лучшей охотничьей лайки. Как назло, городок был неказистым, неразвитым — и кроме нескольких древних авто, которые кроме всего еще и пустовали, священник не сумел найти ничего. Почти потеряв надежду на спасение, Отец Сергий вдруг узрел свой шанс — длинный синий «Икарус», стоявший на стоянке возле магазинчика с продуктами. Неведомо, зачем автобус тормознул в этом месте, но под дворниками на лобовом стекле виднелась надпись «Николаев», а водитель нервно курил возле дверей, всем своим видом призывая людей готовиться к отправлению.

Почти за мгновение преодолев расстояние до автобуса, отец Сергий сунул водителю сотенную банкноту, шепотом спросил, долго ли ехать до города, вбежал в салон и просто упал на сиденье, абсолютно обессиленный. Сон практически сразу пронзил его разум. И это был кошмар, наполненный огнями и криком, волнами ледяного ветра и шумом рушащихся крепостей. Холодящий душу вопль прервал кратковременную дремоту — очнулся священник уже в городе, все еще окруженный осколками сна и отголосками призрачного голоса неизвестной мученицы. Все ужасы остались в царстве Морфея, но не на долго — стоило отцу Сергию выйти на улицу, как на небо набежали сизые тучи, а по земле застучали тяжелые капли дождя. Книга, спрятанная под плащом, вибрировала и грелась, сигнализируя о приближении врага.

Поймав машину, священник назвал адрес и уткнулся взглядом в пепельно-серое, клубящееся небо за окном. Приближались сумерки. Дождь лил все сильнее.

Саша вышел из вагона на душный перрон и закашлялся. После двух недель пребывания в Крыму, где девственная красота природы правила всем, возвращение в родной город казалось кошмаром. Или снисхождением в Ад.

Окончательно возомнив себя Данте, шествующим в сопровождении Вергилия по дорогам преисподней, парень огляделся. Чуть в отдалении он заметил спешащего к нему друга и радостно помахал ему рукой.

Саше было восемнадцать, он учился на втором курсе университета, на факультете международных отношений, что пророчило ему карьеру дипломата. Внешне он был идеально сложен для такой (да и для любой другой) профессии — высокий, широкоплечий, с интеллигентными чертами лица. Темные матовые глаза и кудрявые волосы, которые бывают только у молодых евреев, придавали ему определенного шарма, а небольшие очки в прямоугольной оправе — создавали абсолютно необходимую ауру серьезности. Одетый в шорты и майку, с сумкой через плечо он сделал несколько шагов вперед и подал для пожатия руку Филиппу, как раз подоспевшему к вагону. Запыхавшийся парень согнулся пополам, одной рукой держась за колено, а второй отвечая на рукопожатие — в то же время поднял голову с сияющим лицом и радостно воскликнул срывающимся голосом: