Ненависть (СИ)

Стрелок извлек магазин, отодвинул короткий затвор, заглянул внутрь, перевел предохранитель, нажал на спуск и прислушался к щелчку курка.

– Берём, подбери чехол для винтовки, к ней плюсом два запасных магазина и двести патронов. К пистолету две упаковки девятимиллимитровых.

– Сделаем, паспорт пожалуйста.

Оформление и сделка заняли десять минут. На Урале, в отличии от остальной части Рейха оружие в свободном доступе для народа. Все что душа пожелает, кроме автоматического и тяжелого вооружения. Говорят это сделано якобы для того чтобы унтерменши занимались взаимоуничтожением поголовья. Чем они успешно и занимаются. А на запреты им плевать, каждый второй щеголяет со штурмовой винтовкой. Продавец внимательно изучил свежеподделанный паспорт, занес данные в толстенную тетрадь, пересчитал наличность, и Рудольф стал счастливым обладателем целого арсенала.

Из магазина вышел совершенно другой человек. Оружие меняет людей, вселяет уверенность, делает Богом. Десять минут назад ты был жалким неудачником, а сейчас спина распрямилась, плечи расправились, голова гордо поднята, посматриваешь на остальных свысока. Жаль винтовка в чехле, а так тянет покрасоваться.

– Спасибо, сколько я должен? – спросил он, едва оружейный остался позади.

– Нисколько, считай это подарком. Тем более я взял с нашего гауптмана аванс, своих не потратил ни драного пфенинга. Стрелять хоть умеешь?

– Конечно, – Руди немного обиделся и съязвил. – Я ведь почти немец.

– Гитлерюгенд?

– Да. Значки «Отличник стрельбы», «Мастер-парашютист» за десять прыжков, кубки за легкую атлетику.

– Ты опасный человек!

– Не-то слово!– поддержал шутку Рудольф, скромно умолчав про то как в шестнадцать лет проходил подготовку по программе «Вервольф», где учат тактике диверсионных действий. Скажешь Стрелку, засмеет. Это как перед виртуозом игры на рояле с многолетним стажем, похвастаться, что научился бренькать собачий вальс.

–Теперь надо тебя приодеть. Тут рядом. – Стрелок ускорил шаг. – К обеду надо вернуться в трактир. Приедет группа, начнем планировать путешествие.

– Скоро выходим?

– Завтра на рассвете, постарайся не нажираться сегодня.

Руди почувствовал легкий, смрадный запах. Наносило тухлятинкой. Запах с каждым метром сильнее. Однажды, еще по детству, нашли в парке дохлую кошку, у нее уже шкура сползла с ребер, и в плоти копошились личинки. Воняло точно так же. Унтерменшевский ресторан прямо по курсу?

Ответ он получил очень скоро. Дома разошлись в стороны, открывая небольшую, круглую площадь. В нормальных, человеческих городах на площади фонтан или пафосный памятник, посвященный поросшим быльем происшествиям, где фоткаются молодожены, и раз в год возлагают цветы. А здесь, уютно вписываясь в архитектуру, размещалась настоящая виселица на восемь персон, сработанная надежно и на века. Занято лишь одно место, на крайней веревке покачивался труп мужчины, тронутый разложением. Вот и источник приятного аромата. Аналогия со Средними веками становилась все более очевидна.

–Неожиданно, правда?– осведомился Стрелок.

– Дикость, – ахнул Рудольф. – Какие еще есть сюрпризы: священная инквизиция, охота на ведьм, прилюдное забивание камнями?

– Издержки местной судебной системы. Тюрем в Первоуральске отродясь не было, бюджет не потянет. Мелким пакостникам порют задницу и вышвыривают из города, а за серьезные преступления сразу вздергивают. Суд и приговор за пару дней. Адвокат один на весь город, и обычно пьяный в валежник. Будь осторожен, если задумал, что криминальное.

А в этом есть некое рациональное зерноо, – подумал Рудольф. – Скотство, конечно, зато с преступностью борются радикально, никаких присяжных, залогов и многолетних тяжб.

Они остановились перед виселицей. От трупной вони заслезились глаза. Повешенный тронут разложением, кожа почернела и сморщилась, язык вывалился наружу, лицо перекошено. Странно, глаза на месте, вороны видно побрезговали, и не видно мириадов довольно жужжащих, зеленых мух. Уж для этих тварей подвяленное теплым, весенним солнышком тело, настоящий инкубатор и детский садик для новых поколений покорителей навозных куч.

Руди поделился наблюдением.

– Химией обрабатывают, – открыл завесу тайны Стрелок. – Тушка дольше сохраняет товарный вид и воняет по божески. Мухи с воронами не дурные, облетают третьей дорогой. Ты лучше на руки глянь.

Руди опустил взгляд. Руки у повешенного отсутствовали, неряшливо отпиленные чуть выше кистей, пустые рукава свободно болтались. Будто Арлекина казнили, достал всех своим извечным нытьем и занудством.

– За воровство?

– Если бы так, то половина города щеголяла без рук, – усмехнулся Стрелок. – Есть старое поверье: руки повешенного приносят удачу, вот народ ночью и разбирает на сувениры.

– Ну нет, – ужаснулся Рудольф.

– Святая правда, – поклялся терр. – Это у вас просвещение и всеобщая грамотность. А у нас люди живут суевериями, исповедуя разные интересные культы, что не мешает им каждое воскресенье посещать церковь. Удобно когда много богов, глядишь какой и поможет. Пойдем, неча глазеть.

Прямо напротив живописной виселицы разместился магазин с вывеской «Спецодежда». Внутри горы одежды в связках, стены завешаны до потолка, опт и розница в одном месте: рабочие комбинезоны, куртки, утепленные костюмы, разнообразный камуфляж, военное снаряжение, обувь. В основном Турция и Китай. Хозяйничала толстая, нервная тетка с красным лицом. При таком изобилии волей неволей теряешься. Хорошо Стрелок точно знал что потребуется. Перед Руди выросла небольшая гора: модульная ременно-плечевая система, десяток разных подсумков, новая кобура, перчатки, зеленый, сетчатый шарф как у снайперов на пафосных фотках, легкий спальник, панама с креплениями для веток, туристический коврик, столовый набор из плоского котелка, кружки, вилки и ложки. Все немецкое, с бирками, прямиком с армейских складов. Какой-то ушлый офицер приторговывает казенным имуществом. Тетка, поначалу рычавшая, теперь улыбалась и томно облизывала толстые, предвкушая наживу.

– Вроде ничего не забыл, – Стрелок критически осмотрел барахло. – Костюм у тебя почти новый, рюкзак, что я дал, тоже потянет.

– Мне бы ботинки новые, – сконфузился Руди. Выданные щедрым Стрелком, грозились развалиться на полном ходу.

– В этих походишь, – бандит задержался взглядом на обуви. – Если беречь, сносу не будет. Не в театр собираемся. Новые разносить не успеешь, сотрешь ноги и свалишься. Думаешь тебя понесут на горбу, сюсюкая и дуя на ранки? Стопчешь эти, а там видно будет, клейкую ленту еще никто не отменял!

Руди спорить не стал, ему видней, и взвалил на плечо тяжеленный пакет с обновами. Вместе с оружием вес совсем уж не маленький, придется потеть. Благо до трактира рукой подать, обратно добрались минут за пятнадцать. А там уже кутерьма, знакомые машины, многолюдно, зондеркоманда вернулась.

– Ого, да мы вовремя! – Стрелок направился прямо к машинам.

– Стой, куда прешь? – расслабленно стоящий у крайнего грузовика чернявый, горбоносый верзила, нехотя поднял автомат. На солдата мало похож, скорее на участника незаконных вооруженных формирований. Правое, крайне волосатое предплечье, украшала татуировка: змея обвивающая кинжал. Камуфляж армейский, стандартный, сверху разгрузочный жилет песчаного цвета, на голове черная кепка с надписью «Мачо», на ногах дорогие кроссовки.

– Спокойно, военный, – примирительно поднял руки Стрелок. – Начальство зови.

– Я те посыльный? – сплюнул солдат. – От машины отошли, рвань.

– Какой ты невежливый, – посетовал Стрелок. – Грубишь незнакомым людям.

–Я щас тебе в живот выстрелю. Пошли вон я ска…

– Все нормально Магомед, – на шум поспешил молодой совсем парень, старше Руди может года на два, с открытым, доброжелательным лицом, в идеально пригнанной форме, со знаками различия войск связи, и гарнитурой в левом ухе. – Это наш проводник.

– Наглый какой, – солдат опустил ствол.

– Добрый день, – поприветствовал связист. – Я ефрейтор Рокас Янкаускас, радист команды, мы вчера виделись, герр гауптман ждет вас.