КОРМУШКА(СИ)

- Но последняя…

"А это уже их проблемы. Приказ начальника - закон для подчинённого. Обувайся, сейчас остальное принесу. Рыбу захватывать?"

- Патронов мало, - в который раз пожаловался Санёк, ощупывая патронташ, снятый с убитого Васькой чужака. - А у тебя вообще нет.

Лена в ответ грустно улыбнулась и развела руками - поднятые со дна озера боеприпасы хоть и были для надёжности залиты пчелиным воском, но доверия не вызывали. У брата такие же, но из четырёх опробованных три дали осечку. Трофейную двустволку ему и отдала, оставшись с одной лишь шашкой на ремне через плечо, да "Сайгой" вместо дубины.

- Зачем тебе патроны? Стрелять собрался? А пробовал когда-нибудь в живых-то?

Пацан повернул голову, и в зрачках отразилось невидимое пожарище, тут же смытое волной рассудочного, контролируемого безумия.

- Сегодня и попробую.

- Саня!

- Что? - показалось. Будто в голосе мелькнуло низкое горловое рычание, а сам он стал выше ростом. - Я мужчина.

- Говорил уже.

- И повторю. Не смог защитить - хотя бы отомщу.

- Кому?

- Найдём. Вместе найдём.

Васька вслушивался в разговор, потом вмешался:

"Право на месть - священно. Помочь в этом - обязанность".

- Как? Как ты нам поможешь?

Они втроём наблюдали да деревней, спрятавшись в высокой траве почти у самой стены. Когда-то картофельное поле заросло чернобыльником и лебедой выше человеческого роста, а выкосить этот бурьян просто не успели, ограничившись для страховки от тварёнышей проволочными ловушками. Впрочем, Ваське они нисколько не мешали, он отодвигал петли лапой, вытаптывая полянку и сектор обзора. А Дуброво притихло, только изредка доносилась неразборчивая ругань, пьяные выкрики, да ещё поднимался дымок в том месте, где совсем недавно виднелась крыша родного дома. Сейчас её не было, и при взгляде туда сами сжимались кулаки, и во рту появлялся солоноватый привкус крови от прокушенной губы.

Санёк отворачивался. Мужчины не плачут, а то, что стекает по щекам, это не слёзы - это уходит детство. Уходит, забирая с собой и несостоявшуюся юность, оставляя в душе пустоту, заполняемую горечью. И он откуда-то знает, что смыть ту горечь можно только чужой кровью. Первобытное чувство? Нет, сладкое и восхитительное предвкушение справедливой мести. Она должна, обязана совершиться, иначе… иначе душа просто выгорит изнутри. И умрёт сам, задохнувшись под толстым слоем горячего пепла. Выбора нет, как и вариантов.

Лена с тревогой наблюдала за изменениями, происходившими с младшим братом. Будто внутренним ветром с него сдувало маску ребёнка, десятилетнего мальчишки, открывая спрятанную под осыпающейся оболочкой истинное лицо. Лицо зверя?

- Вася, ты это видишь?

Тот виновато уставился в землю:

"Всё слишком быстро произошло. Не успел поставить защиту. Соединение сознания получилось без ограничений. Совсем без ограничений".

Санёк встрепенулся:

- Я зверь?

"Нет, ты больше".

- Это как?

"Крутой мен с медными яйцами", - пояснил Василий и прижал уши, ожидая справедливого подзатыльника.

Репрессий не последовало - Лена прижала палец к губам, призывая к тишине, и показала в сторону ворот деревни. Оттуда, ощетинившись из приоткрытых окошек стволами ружей, неторопливо выкатился "Уазик". Потом, заскрежетав коробкой передач, бойко рванул вперёд, чуть притормозил на перекрёстке, и поехал по дороге на Солонское. Санёк подскочил.

- Стой, придурок! - девушка еле успела ухватить брата за шиворот. - Куда?

- Там… там… - голос парнишки звучал глухо и прерывисто. - Там наши…

- В машине?

- Угу, - Сашка зло сплюнул в сторону и сел в траву, сжимая в руках оказавшееся бесполезным ружьё. Только у Серёги голова разбита. Чувствуешь запах крови?

Лена болезненно поморщилась:

- Она здесь везде.

"В погоню, командир?" - Васька облизнулся и щёлкнул зубами.

- Пешком?

"Я отдал команду на задержание. Там в ложбинке две здоровых берёзы, так что дорогу перекроют намертво. Пойдём?"

- Так они же и мальчишек сожрут! - охнула Лена. - Останови!

- Не тронут, - заверил Санёк, лицо которого приобрело сосредоточенное выражение. - Иначе я им глаз на… хм… глаз куда надо натяну. Часа на два задержат, больше никак - там всего сотни полторы соберётся.

- Ты откуда знаешь?

- Вижу их, - мальчишка постучал указательным пальцем себе по лбу. - Там, внутри вижу.

- Зверь.

- Почти, - вымученно улыбнулся Сашка и зябко дёрнул плечами. - Там идём?

- Подожди, - остановила его старшая сестра. - Если у нас есть два часа, то нужно узнать про маму.

- Дом сгорел, - голос предательски дрогнул.

- Ну и что? Могут в кладовке отсидеться.

- В какой ещё кладовке?

- Есть там одна…

Лена хорошо помнила, как при строительстве нового дома отец с Андреем копали траншею от фундамента до старого погреба, находившегося метрах в десяти, а потом всё это прятали под толстым слоем земли. Зачем нужна была потайная комната, неизвестно, но нагрянувшая однажды милиция вместе с охотинспекцией целый день безуспешно пытались отыскать трёх подстреленных без лицензии кабанов. И очень вкусных, между прочим, кабанов.

- Надо в деревню пробираться.

- Или пленного взять, - рассудительно заметил Саня. - И одно другому не помешает.

Васька изобразил ухмылку и сообщил:

"Я покажу как пробраться".

- Ты откуда знаешь?

"Разведка. Следующим этапом программы тренировок должен был стать штурм укреплённых поселений. Помнишь?"

Овраг с каскадом заплывших илом старых прудов, заросших по берегам черёмухой, делил поселение на две части. Сама деревня походила на большую букву П, повёрнутую правой стойкой на север, и он как раз проходил посредине, начинаясь почти у самой верхней планки. Когда-то в прудах была рыба, рядом стояли бани, но по странному стечению обстоятельств жизнь здесь оказалась намертво связана с существованием Советского Союза. Не стало его, и почти сразу же умерло Дуброво. Агония продолжалась ещё лет пять, а наезжающие дачники лишь продлевали её, поддерживая видимость существования. Потом перестали появляться и они. А овраг остался. Да что с ним может случиться, с оврагом-то? Был до Нашествия, будет и после него. Нечто местное вечное, за неимением пирамид.

Забор проходил по дамбе, загораживающей самый последний, нижний пруд, оставляя лишь узенькую тропинку на самом краю крутого склона. Тишина. Кузнечики в траве стрекочут, ветерок лениво перебирает склонившиеся до земли ветки громадной ветлы, да журчит вода, вытекающая из трубы.

- Ты вот это имел ввиду? - Санёк с удивлением посмотрел на зверя. - Застрянем же нафиг. Здесь сколько? Полметра будет?

"Больше. Нормальный проход", - Васька заглянул в водослив. - "И грязи мало. Ужей кто-нибудь боится?"

- Змеи? - Лена отпрыгнула, еле сдерживая визг, и вытащила шашку из ножен. - Я туда не полезу.

"Нужно", - коротко ответил зверь и первым занырнул в отверстие.

Послышалось влажное чавканье - даже с его ростом пришлось пробираться, задевая брюхом жидкое, пахнущее болотом месиво. Вскоре из-за забора донёсся еле различимый свист - Васька на месте, теперь их очередь.

Санёк почесал затылок - лезть не хотелось сразу по нескольким причинам. И первая из них - страшно. ОН ещё немного подумал, и принял правильное решение:

- Лен, полезай следующая.

- А ты?

- А я, как мужчина, буду прикрывать. Да не бойся, не съедят тебя в этой трубе. Ужи не съедят, пиявки всякие, мерзкие червяки тоже не съедят. Вот только жабы… скользкие пупырчатые жабы… они, может быть… нет, они тоже не тронут.

- Свинья малолетняя, - Лена поблагодарила братика за заботу, и полезла в трубу, молясь про себя, чтобы не встретить никого из перечисленной живности. Шашка так и осталась в вытянутой вперёд руке. Просто на всякий случай.