Ниже ада

— А разве они не будут искать своего? — уточнил я, подумав: «Хрен с ней, с защитой! Раз они настолько уверены, то и мне не стоит волноваться!»

— Нет, — отрезал молодой, — низовые «сотрудники» Отдела — расходный материал! Они настолько глупы, что постоянно попадают в наши ловушки. Их командиры уже давно перестали обращать внимание на потери.

— А они, вообще, люди? — решился спросить я.

— Вы задали интересный вопрос… — улыбнулся старик. — В нашей среде до сих пор спорят об этом! Кто-то склоняется к тому, что они больше механизмы, кто-то — что в них осталось еще много человеческого. Ведь в принципе они были рождены людьми…

Мощный удар по внешней стороне люка-двери прервал его. Я даже не испугался, а скорее расстроился из-за того, что старик замолчал на самом интересном месте.

Странное дело: мне бы трястись от страха от всего того, что происходит вокруг, а я после тюрьмы словно в каком-то сне — абсолютно уверен в том, что меня эти события никоим образом не затронут! Или таким образом перегруженная впечатлениями психика просто пытается спастись от «перегруза»? А может, я уже того… сбрендил? Тогда все это лишь игра моего больного сознания, а на самом деле я лежу под присмотром бдительных врачей в комнате с мягкими стенами… Да плевать!!! К лешему сопли — даже в кошмарном сне лучше действовать, чем сидеть сиднем на печи и дожидаться спасительного пробуждения!

Старик тем временем перестал пялиться на крышку люка с явственным недоумением. Он поднял в указующем жесте правую руку и произнес гортанным голосом буквально пару слов. Там, в тоннеле, что-то гулко бухнуло. С потолка нам на головы посыпались песчинки и цементные крошки. Небольшое облачко пыли противно залезло в глаза, нос и уши, заставляя чихать и отплевываться. Когда мне удалось маленько проморгаться, я увидел, что Сергеич, которого, похоже, эти мелкие неприятности обошли стороной, чутко прислушивался к происходящему за стеной.

Игорь стоял рядом и, хотя на лице его ясно читалась тревога пополам с недоумением, терпеливо молчал. Старик же, так и не сказав ни слова, просто махнул рукой в сторону темного провала коридора за моей спиной, который непонятно когда открылся, и мы послушно помчались туда.

Впереди мягко бежал упругим стелющимся шагом Игорь с лампой в руке. Я невольно обратил внимание на тот факт, что свет практически не дергался: настолько мягок и плавен был шаг этого парня. Однако просто звериная грация! Куда там Сергеичу, чье хриплое дыхание за моей спиной разносилось, как мне чудилось, по всему тоннелю.

В этот момент Игорь резко свернул, и я, не успев затормозить, влетел лбом прямо в бетонную стену. Искры так и посыпались из глаз, словно роскошный салют. Неожиданно крепкая рука Сергеича ухватила меня за воротник и бесцеремонно поволокла в нужном направлении.

Сколько мы так бежали, я не помню. В какой-то момент я просто впал в некий ступор: механически переставлял ноги, следил за спиной бегущего впереди Игоря и старался не сбить дыхания. Видел бы меня сейчас наш школьный учитель физкультуры: просто образцовый бегун — не отвлекающийся на постороннее, делающий свое дело спортсмен.

— Стой! — резко скомандовал Игорь, но благоразумно отскочил в сторону. Я по инерции сделал еще несколько шагов, но в конце концов остановился. Сердце бешено билось в груди, тяжелое дыхание вырывалось из груди, а пот солеными ручейками бежал по горящему лицу, неприятно разъедая кожу и заставляя прикрывать глаза.

Я достал из кармана платок и, стараясь унять дрожь в руках, стал аккуратно промакивать им лицо. Игорь что-то вполголоса обсуждал со стариком, который, к моему удивлению, уже стоял с абсолютно свежим видом человека, что и знать не знает ни о каком беге по подземным коридорам. Да уж: еще один камушек в копилку, где лежат разные необъяснимые факты. Хотя… я и сам бы не отказался сейчас испытать на себе нечто похожее — курение ощутимо давало о себе знать одышкой и мучительным кашлем.

— Ты как? — мягко спросил меня тоже ни чуточки не уставший Игорь.

— Издеваешься? — прохрипел я. — Лучше бы меня то страшилище сожрало, чем такой марафон!

— А вот это вы зря, молодой человек, — жестко возразил мне старик, — близкое знакомство с рядовым опэбэшником не самое приятное дело. Вот, к примеру, вам бы понравилось, если бы вашу руку или ногу стали бы, гм, использовать в качестве закуски к основному блюду? А таковым являлись бы ваши внутренности? Замечу, что все это происходило бы с вами отнюдь не под воздействием наркоза!

Меня передернуло. Вспомнив уродливую рожу преследовавшего меня чудовища, я как-то сразу поверил словам Сергеича. И тут же меня пронзила страшная мысль: Андрюха! Неужели он стал… закуской?!

Я ошеломленно потряс головой: нет, не может быть! Андрюха наверняка спасся! По-другому и быть не может — меня просто пугают! Я с надеждой взглянул на старика, надеясь увидеть на его лице улыбку и услышать, что эти слова были лишь неудачной шуткой. Но Сергеич молча смотрел на меня печально и понимающе. Смотрел так, что я стиснул зубы и глухо застонал, крепко зажмурившись и сжимая до хруста кулаки.

Ощущение нереальности происходящего разлетелось вдребезги, как первая корочка льда на луже под грубой подошвой ботинка случайного прохожего. Проклятый Город напомнил о своей реальности жестко и бесцеремонно.

— Никак у тебя кто-то наверху остался? — с неуклюжим сочувствием спросил Игорь. Я кивнул, но не смог выдавить из себя ни слова: мысль, что моего друга сожрали как бутерброд, билась в голове пойманной испуганной птицей, которая бросается в глупой отчаянной попытке вырваться на решетку клетки и разбивается насмерть. Сергеич тяжело вздохнул и мягко подтолкнул меня в сторону громадного люка с надписью 1-318-БС над ним, выполненной черной масляной краской. Штурвал запора уже вращался, открывая нам дорогу.

Толстенная дверь с пронзительным скрежетом отошла в сторону, и Игорь первым шагнул через порог, слегка пригнувшись, чтобы не задеть притолоку головой. Я последовал за ним.

Отсек, в котором я оказался, был как две капли воды похож на тот, в который меня затащили Сергеич и Игорь. Правда, это касалось лишь стен и люков — в отличие от того, другого отсека в этом были обитатели. Точнее, один обитатель. У стены на покосившемся трехногом табурете восседал колоритный дедок в драненькой тельняшке, линялых офицерских бриджах с черным кантом и почему-то… босой! Да, да: именно босой! Я с изумлением уставился на грязные заскорузлые ступни. Это ж надо — по бетону босиком ходить!

В руках старик держал пухлый синий том с роскошным золотым переплетом. Название я прочесть не смог и почему-то чрезвычайно из-за этого расстроился.

— Барченко: «Введение в методику экспериментальных воздействий энергополя», — неожиданно чистый и по-юношески звонкий голос заставил меня подскочить от неожиданности. Я поднял голову и… мягкая, ласковая, теплая, но невидимая волна накрыла меня с головой…

— …Да открывай глаза, Лешка! Вот ведь паразит! Вставай давай! — Андрюха с шутливой руганью тормошил меня и заставлял подняться с жесткого и неудобного сиденья вагона метро, где я, оказывается, имел несчастье заснуть. Несчастье — это потому, что, разгибаясь, я едва не заорал от боли, которая расплавленным свинцом стеганула буквально по всему телу…

— …А все уже, все — не тряситесь так, молодой человек! — Я с трудом приоткрыл глаза и увидел склонившихся надо мной Сергеича и того самого пожилого «матросика».

— Ведь сколько раз тебе говорил, Федор: нельзя сразу психоматрицу наизнанку выворачивать! — выговаривал Сергеич обладателю не по годам молодого голоса. — А ты, как всегда, тяп-ляп, война — х…я, главное — маневры! Угробил бы пацана ни за грош!

— Нет, а что ты хотел, чтобы я его без досмотра пропустил? — вяло отбивался Федор. — Ты, кстати, заметил, что он…

— Да заметил, заметил! — досадливо всплеснул руками Сергеич. — Замолчи уже: видишь — он в себя приходит!