Пейзанизм

   А потом с запада на эти же земли пошли славяне. Очень по-разному пошли. Если на юге поляне, северяне, древляне были многочисленными и селились плотно, а оставшихся аборигенов просто вырезали, то северные племена кривичей, радимичей, вятичей расселяясь среди угро-финских и балтских племён, были сначала меньшинством. Поэтому довольно интенсивно и успешно соседствовали.

   Даже обычаи и украшения перенимали. До смешного: по всяким попаданским и около-попаданским текстам символом "руcскости" является шейная гривна. Боярская, княжеская. Где-то и сотникам в дружине такой знак дают. А знак этот, украшение чисто балтское. Славянам не свойственное и не воспринятое. За двумя исключениями: радимичи и вятичи. Только эти два племени из-за постоянных контактов с предшественниками-балтами приняли эту штуку как свою. Причём с элементами, явно родственными летто-литовским изделиям.

   Есть еще одна странность. Само слово "русь". Такие названия славяне использовали только для соседних лесных народов. Чудь, весь, жмудь. Или там мордва, меря, литва. Ни себя, свои племена. ни дальних - так не называли. "Путь из Варяг в Греки". А не "в грець". Получается, что "русь изначальная" либо финны, либо балты.

   В моё время пару раз попадалось другое объяснение: "русь" не народ, а социальная группа. Типа "гридь" - княжеские воины. Или там: "рвань", "пьянь". Только княгиня Ольга с самого начала называлась "княгиня русская". И немцы её также называли: "Ольга - королева руссов". Такого, "от социального" титулования нигде нет. "Президент Газпрома" и "президент России" - это, все-таки, две большие разницы. Надо будет стариков-туземцев расспросить - как-то оно на самом деле было.

   Кривичи не настолько уж сотрудничали с балтскими соседями, как радимичи и вятичи, но и особой вражды не проявляли. В Западной Белоруссии, на другом конце территории их расселения, местные жители использовали балтские наречия даже и в шестнадцатом веке. И наоборот, в латышском языке всех русских до сих пор называют кривичами.

   Придя сюда, на Угру, "пауки" столкнулись с одним из племён этой же группы. Дальше на восток были и другие: меря, мещера. Но здесь жил народ "голядь". Хоть и крещённые, признавшие власть Смоленского князя и "Русской Правды", но сохранившие кое-какую самобытность.

   Именно это население более всего пострадало от похода Свояка тринадцать лет назад. Если в поселениях кривичей с напавшим северцами хоть могли поговорить, упросить, вымолить, то общность северского и голядского диалектов - одно слово из пяти. Ну, а уж чужаков резать...

   Поход Новгород-Северского князя против князя Смоленского в 1147 к очередному объединению Святой Руси не привёл. Привёл только к очередному четырёхлетнему этапу непрерывной междуусобной и братоубийственной войны. А вот целый балтский народ уничтожил. Но не до конца. Кое-кто уцелел. Уже не как народ - как отдельные личности. Как говорят о таких: "принял участие в этногенезе". Попросту - поймали и к делу приспособили. Всех - работать. Баб еще и рожать. Местные, почему-то, к такому своему участию в этом самом "этногенезе" не сильно рвались. У Акима, к примеру, только двое мужиков из этого народа. А вот в "Паучьей веси" - треть. А разгадка простая. Мне её Всерад и выдал, не сильно соображая что делает.

   Верхушка голяди "ославянилась". Можно и другие глаголы с приставкой "о" применить. Окрестились, отринули отечество... Суть простая: смена веры. Христианизация. Смена языка, смена обычаев. "Обрусение края". Вот эта часть и погибла под саблями воинов Свояка. Поскольку была наиболее продвинутая, жила наиболее кучно, дороги там, поля. А вот самые... тупые. Которые по глухим медвежьим углам лапу сосали, и до них добежавшие - выжили.

   Говорят: прогресс способствует выживанию. Ага. Ну и где оказались всякие прогрессивные древние римляне, когда отставшие от всего прогрессивного человечества гунны с готами и вандалами подвалили? Аналогичный случай случился на Угре.

   Как и многие другие лесные народы, голядь христианство приняла... частично. Такой... режим параллельных культов. "И богу свечка, и черту кочерга". Вечное русское двоеверие. Днем они все христиане. Крестятся, молятся, причащаются. Но ночью...

   Для всех лесных племён общим был культ медведя. Хоть славяне, хоть балты, хоть угро-финны. Самый сильный зверь в наших лесах. Хозяин зверья. В моей России - "прокурор". А вот молились ему по-разному. Славяне кисель варили и выплёскивали за околицу: "Поешь моего киселя, не трогай мои овсы". Пермяки кланялись, на брюхе подползали к забитому на охоте мишке, в вывернутой на изнанку одежде: "Это не мы тебя убили. Другим иди мстить".

   Здесь делают так: обрубают дерево в лесу, так чтобы столб гладкий получился, наверху вырезают медвежью голову. Или одевают настоящую. Таксидермисты тут... И водят хоровод.

   Текст - жёстче, но мотив тот же.

   Поскольку и знать, и местное православное духовенство погибли, то народу остались только вожаки из ранее недобитых. Жрецы. Язычники. Одуревшие и озверевшие от двухсотлетнего сидения в своих медвежьих углах, от постоянного преследования церковных и светских властей. Потерявшие и связи между собой, и общность школы, и смыслы многих своих ритуалов. Но очень "бурбонистые": "ничего не забыли и ничему не научились". Особенно -- в части "научились".

   Когда на их капища хлынула масса беженцев, жрецы возрадовались. Но прокормить всех не могли. Были попытки поднять восстание против христиан и князей. Как менее ста лет назад прокатилось волнами по всей Святой Руси. Однако организация была уже разрушена, связи прервались. Сил не хватило.

Глава 53

   Жрецы, которых Всерад упорно называл волхвами, гнули в бараний рог свои разросшиеся общины, но из углов не вылезали. Тем более, что и Ростик из Смоленска довольно быстро начал реагировать на ситуацию вместе со своим епископом - слать в эти края новую волну администраторов и попов. А потом и поселенцев вроде самого Акима или деда Пердуна. Договориться или подмять под себя служилых отставников "медвежатники" и не пытались. А вот с успевшими осесть общинами...

   Именно в таком соглашении и был секрет процветания Паучьей веси. "Медвежатники" сплавляли "паукам" своих баб и детей, которым в лесу выжить очень тяжело. Туда же шёл и лесной товар. А "пауки" подкармливали ближайшее капище. И прикрывала лесовиков в отношениях с внешним миром. Похоже, такая взаимовыгодная связь была одной из причин стабильности и в отношениях с Рябиновкой. Как бы удачно её не выжечь-вырезать, а будет шум, понаедут княжьи люди. "Медвежатникам" это очень не к чему.

   Сразу после разгрома здешних мест, когда к медвежьим святилищам кинулось много народу, удержать порядок было очень не просто. Пришлось волхвам применять силу. И не только божественную. Так что возродили такую мерзость как человеческие жертвоприношения. Кое-какая традиция была: по одной из легенд, Ярославль был основан Ярославом Мудрым на месте капища Медвежий Угол. Князь жрецов побил, идолов сжёг, а священного медведя - зарубил топором. Ибо тот стал законченным людоедом. Вроде бы даже и самих волхвов кушал. У Ярославля до сих пор в гербе тот самый мишка. Топоры, правда, другие.