Космический мусор создает вселенные

  Данная СУ тоже ответ немцам. Которым в общем трудно противопоставить, что-то более совершенное.

  Одним из немецких танков-гигантов стал АГ-100. Данная машина оснащена орудием в 210-миллиметров способным как поражать танки, так и небронированные цели. Данный танк имеет наклонную броню в 400-миллиметров со всех ракурсов, и непробиваемый для противотанковых средств СССР.

  Но АГ-100 весьма тяжелая машина, зато с газотурбинным двигателем. Хуже всего было с более крупным экспериментом: танком "Монстр". Созданная машина с гигантским реактивным бомбометом и вовсе шла до линии фронта своим ходом. Пока не развалилась. Пришлось ее чинить. И к наступлению "Монстр" не поспел. Хотя многообещающая была машина. И весил в три тысячи тонн. Самый тяжелый танк за всю историю человечества. А под Ленинград отправили "Крысу" весом в две тысячи тонн и целой батареей.

  . ГЛАВА ? 7.

   Магда весело хихикнула:

  - Зато в России такие суровые морозы... А вот когда босиком бегала по снегу в горах, знаю какая это мука.

  Кристина оскалила зубки:

  - Маленькая Магда босиком бежит по жгучему снегу... Это символично словно в сказке... Сказки о чистой, еще детской и совсем не эгоистичной любви...

  Магда задорно подмигнула подруге:

  - Это вроде как у нас к фюреру?

  Кристина подтвердила:

  - Почти! Мы просто едем, а не бежим босоногие по раскаленному песку пустыни. Да еще после победы.

  Связанный негр пробормотал по-немецки:

  - Грозные ангелы я готов вам служить! Вы богиня, я ваш раб!

  Кристина погладила своей слегка огрубевшей ступней чернокожего пленника по коричневым кучерявым волосам:

  - Вы негры уже по своей природе рабы! Это конечно же с одной стороны хорошо, должен же кто-то и вкалывать от зари до зари, выполнять черную работу... Но раб по своей натуре, мерзкой природе предатель и ему нельзя доверять оружие. Мы же немцы в свою очередь самая культурная и высоко организованная нация на Земле. Великая нация воинов, и ведь недаром во всех Европейских армия и даже в России служили наемники-немцы, причем чаще всего на командных должностях!

  Магда свирепо бросила:

  - Да ты будешь служить нам в качестве раба. У нас есть специальные зверинцы, для чернокожих. А тебе остается пока...

  Кристина предложила:

  - Пускай он целует нам ноги. Ведь это будет для нас приятно, а нигер унизиться.

  Магда энергично замотала головой:

  - Не знаю как тебе, а противно, если чистой кожи истиной арийки будут касаться губы вонючего нигера. Так что...

  Кристана не согласилась:

  - Да нет! А мне бы наоборот понравилось. Ну, смотри...

  Огненно-рыжая красавица сунула чернокожему свою ноженьку. Тот с энтузиазмом принялся целовать длинные, ровные, точеные пальчики богини. А девушка в ответ лишь нежно улыбалась, толстые губы негра щекочут загорелую кожу. Вот язык пленника прошелся по упругой, слегка запыленной ступне девчонки. Приятно все-таки, когда унижаешь сильного, почти двухметрового мужчину.

  Магда удивилась:

  - Странно, а тебе что, не противно ли?

  Кристина заулыбалась:

  - Да нет! А с чего мне должно быть противно?

  Магда предпочла промолчать: ну что её вмешиваться в дела подруги. Вообще-то их воспитывали, что немецкая женщина должна быть не только воином, но и любящей, нежной женой и здоровой матерью. Но сама она пока не думала о парнях, может вследствие тяжелых физических нагрузок, или просто пока не нашла свою пару. Впрочем, и Кристине, похоже, это надоело. Она ударила негра лодыжкой по носу, да так, что потекла юшка и предложила Магде:

  - А может споем?

  Магда кивнула:

  - Конечно, споем! Иначе становится грустно!

  Девушки-тигрицы запели, а их подруги дружно подхватили, так что песня полилась как водопад:

  Идем мы с миленькой из чащи,

  Грусть неземную затаив!

  А холод, жгучий леденящий,

  Пронзил надломленный мотив!

  По снегу ноженьки босые,

  Девчонки беленькой идут!

  Ревут как волки вьюги злые,

  Срывая стаи птиц-пичуг!

  Но девушка не знает страха,

  Она боец могучих сил!

  Едва прикрыла плоть рубаха,

  Мы непременно победим!

  Наш воин самый закаленный,

  Его кувалдой не согнуть!

  Вот шевелятся нежно клены,