Хроники Зареченска. Дилогия (СИ)

– Ты об этом пожалеешь, алкаш! – прошипела она почище гнолла. – Приведи себя в порядок. Тебя все давно ждут. – Она развернулась и, быстро передвигая стройными ножками, исчезла из поля зрения.

Александр тупо постоял с минуту и понял наконец, чего так сильно хочет – в туалет. Он повернулся, увидел себя в зеркале, висящем на стене еще со времен, когда здесь был кабинет методиста, и недовольно поморщился. «И умыться», – с этой мыслью, подгоняемый мочевым пузырем, он начал одеваться.

– А вот наш голова! – поприветствовал Александра Вячеслав. Рядом с ним сидел Эдик и выглядел если и лучше Бера, то ненамного. – Мы тебя, голубчик, давненько ждем. Уже подумывали перенести совещание на более позднее время.

– Простите. – Бермладший смущенно сел на свое место, стараясь не смотреть в глаза присутствующим.

– Итак, собрались все, – констатировал Владимир Иванович.

Бер поднял голову. Действительно, все в сборе, он пришел последним. Никифоровы, отец, главный инженер общины Анатолий Буков, Гофман и бывшие омоновцы – Коновалов, Старицкий, Подберезин и Ходько. Последние двое административными делами почти не занимались, только военными.

– Судя по тому, как выглядит наш всеми признанный начальник, мне придется взять на себя функции председателя сегодняшнего собрания, – продолжил Владимир Иванович и испытующе посмотрел на Александра. – Ты как, Саш, не против?

Бер кивнул. От этого невинного жеста в висках стрельнуло, и он невольно поморщился. Коновалов подал граненый стакан, до краев наполненный водой. Александр большими глотками выпил холодную воду, в мозгах немного прояснилось, и стало легче жить.

– Продолжайте, дядя Володя, я скоро приду в норму. Если понадобится, я вставлю свое веское слово.

– По самые гланды, – хохотнул Старицкий.

– Давайте подведем итоги нападения гноллов на базу, – предложил Никифоровстарший. Народ сразу посмурнел и заерзал на стульях. Отец Александра схватил графин с водой, плеснул в стакан и судорожно глотнул. Занервничал не он один, и было от чего.

– Слава, ты, как самый сведущий из нас, сообщи присутствующим о потерях. Сколько осталось населения? А то в последнее время лично я даже не следил за тем, кто приходит и уходит. И давайте подумаем наконец, какое количество иждивенцев клан может содержать. Предлагаю принимать исключительно полезных для клана специалистов. Таково мое мнение.

– А остальные? Прогонять их, что ли? Люди будут недовольны! – возмущенно отозвался на предложение Владимира Ивановича Старицкий.

– А жизнь такая, Олежек, настала, что, ежели не будем жесткими, а порой и жестокими, съедят нас! Не свои, так чужие, не чужие, так совсем чужие, типа гноллов, или как они там себя называют, – почти выкрикнул Никифоровстарший. – Вот, допустим, придет завтра сотня обездоленных, голодных и горем убитых горожан, – уже спокойнее продолжал Владимир Иванович, – чем поитькормить их станем, где спать положим? – Он обвел мужчин тяжелым взглядом. – Кто мне ответит? Вот ты, Олег, такой добрый, а сможешь еду для обездоленных у жены отобрать и у Стасика своего малолетнего?

– Ладно, ладно, брат, – вмешался Вячеслав, – не кипятись, все поняли. Будем думать. А пока я выскажусь.

Он помассировал руками лицо и начал:

– До нападения гноллов в клане было порядка ста восьмидесяти – ста восьмидесяти пяти человек. Точнее сказать сейчас не могу. Тридцать семь мы потеряли при обороне, еще один тяжелый скончался от ран. Я в рейде потерял двоих. Итого сорок погибших. Плюс одного я привез без ноги. Саша сумел вытащить его с того света, но теперь у нас есть инвалид. И, честно говоря, я понятия не имею, что с ним теперь делать. Пока пользу клану он приносить не сможет.

– Ничего. Придумаем какоенибудь занятие для Андрея, – вклинился Бер. – Чтобы сидеть в пулеметном гнезде, нога не нужна. Или по хозяйству мелкие работы проводить. Сделаем пацану протез, он еще и нас перепляшет.

– Хорошо, с Андреем замнем. Дальше. Краско вернулся с солдатами целыми и невредимыми. Говорит, никого не встретил, в боестолкновения не вступал, но я ему не верю.

– Что так? – подал голос долговязый инженер Буков.

– Вопервых, отряд задержался дольше оговоренного срока. Чем, кстати, попортил мне немало нервов. Толком объяснить почему Краско не смог. Нес детский лепет про поломку в пути. Я по глазам видел – врет, подленыш. Думаю, нашли нечто интересное, знать бы, что именно?

– Так он тебе и сказал. – Коновалов побарабанил пальцами по столешнице. – Его понять можно. Мы для него никто, и звать нас никак, пока Быстрицкий не прикажет, хрен мы что узнаем. Они когда домой собираются? Гноллы, скорее всего, ушли. Вторые сутки тварей не видно и не слышно. Жаль, радиостанций военных у нас нет, таких, чтоб километров на пятьдесят доставали. Тогда можно было бы связываться с Быстрицким, а не гонять тудасюда машину, словно в Средневековье.

– Я уже просил, – сказал Вячеслав. – Не дают, сволочи.

– А чем мотивируют? – в свою очередь задал вопрос Коновалов.

– А ничем. Говорят – нету, мол, у них. Радиостанции – это вообще отдельный вопрос. Наши никуда не годятся. Имеющиеся «Оптимы» изначально были предназначены для охранников в супермаркетах или монтажников, кричать друг дружке «вира» и «майна», а не для полевых условий. Время работы маленькое, всего шесть – восемь часов. С нашими запасами соляры к дизельгенераторам мы скоро вообще без связи останемся. Просто нечем будет аккумуляторы заряжать. Так что надо думать и решать этот вопрос живее. И транспорта это тоже касается, – спустя пару секунд добавил Вячеслав.

Все помолчали, обдумывая услышанное.

– Не знаю, что насчет топлива, но насчет Краско могу совет дать, – выступил Эдик. Все заинтригованно уставились на него. – Бутылка ВасьВасиного самогона – и через полчаса он сам все расскажет.

– Угу. Его же и в баки заливать, – добавил Старицкий.

Мужики весело рассмеялись, сбрасывая тяжелое напряжение последних суток.

– Ладно, господа и товарищи, хорош ржать не по делу, – утирая выступившую слезу, попросил Владимир Иванович. – Давайте высказывайтесь, у кого какие мысли в голове крутятся? Кстати, о спирте в качестве альтернативы топливу стоит задуматься.

– Действительно, как нам раньше в голову не пришла такая замечательная идея, – подал голос Александр. – Марк Анатольевич…

Гофман встрепенулся, услышав свое имя, поправил очки и отозвался:

– Дада, Александр Сергеевич? Вы чтото имеете мне сказать?

– Ооо! Еще как имею, – улыбнулся Бер. – Вы же у нас ученый?

– Конечно, – согласился Гофман. – В своем родном университете я довольно высоко котировался. И за свою научную карьеру написал немало научных статей и работ, – не смог удержаться от похвалы в свой адрес профессор.

– Вот и отлично. Значит, вы согласны.

– С чем согласен? – насторожился Гофман.

– Разработать для клана топливо на основе спирта, – объявил Александр.

– Но постойте, так же нельзя! Я биолог, а не химик. Даже, можно сказать, ксенобиолог, учитывая место нашего нынешнего проживания…

– Вы меня не поняли, Марк Анатольевич. Я не предлагаю. Я вам приказываю. Вы наш единственный ученый, возьмете к себе ассистентом ксеноспиртолога ВасьВася, – в помещении раздались смешки, – приставите к делу Егора Сапрыкина. Он неплохой механик. Вот и все, научная группа у вас есть. Ксенобиолог, ксеноспиртолог и ксеномеханик.

– А как же мои опыты? – перекрикивая громкий смех, поинтересовался профессор.

– Обещаю, с ВасьВасем вам скучно не будет, – давясь смехом, сказал Бер. – Итак, – продолжил Александр, когда все выпустили пар, – кто займется топливом – по крайней мере, попытается – мы определились. У когонибудь есть возражения? Кроме как у нашего профессора, – быстро добавил он, чтобы лишний раз не выслушивать Гофмана. – Или дополнения? Нет? Прекрасно. Перейдем к следующим вопросам. Когда будет готова стена? Пап, ты у нас главный прораб, так что тебе и ответ держать, – обратился Александр к отцу.