Кукловод. Книга 2. Партизан

Конечно, некоторый риск присутствовал, но, с другой стороны, Антон не стал бы предлагать того, с чем не смог бы справиться. Причем вовсе не потому, что у него имеются какие-то обязательства перед Сергеем Федоровичем. Просто ему это невыгодно. С Шейрановым он мог осуществить свои задумки, без него это было довольно проблематично.

Поэтому первое, что сделал Сергей Федорович через сутки после отбытия Перегудова, — это наконец согласился на уговоры жены и купил новый смартфон. Последнюю из существующих моделей, за неприлично большую сумму. Нда… Знала бы она, что это означает очередную его командировку в глухие северные края. И что самое примечательное, судя по намечающемуся историческому проекту, на этот раз несколькими месяцами дело не обойдется.

Нельзя сказать, что Шейранову так уж сильно досталось за последние дни. Напротив, относились к нему хорошо, и даже очень. Единственное неудобство — это ограничение свободы. Нет, в четырех стенах его не держали. Он регулярно гулял в парке и вообще в свободное время занимался тем, чем хотел, разумеется, из доступного. В его распоряжении находились и библиотека, и телевидение, кстати, интересно было посмотреть, что там по этому зомби-ящику показывают в будущем. Как выяснилось, все то же самое, разве только на более высоком уровне.

Ну и реалити-шоу, куда же без них? Кстати, они и впрямь во многом заменили собой кино. Во всяком случае, судя по рейтингам, большинство зрителей предпочитали именно реалити-шоу. Нечто похожее произошло когда-то с появлением телевидения, которое оттеснило кинотеатры. Возможно, популярность шоу объяснялась тем, что там не было игры. Хотя как сказать. Весь мир — театр, а люди в нем актеры. В этом что-то есть. Хотя бы потому, что в жизни порой разыгрываются такие драмы и комедии, что писатели и сценаристы нервно курят в сторонке.

Еще одним неудобством в положении Шейранова была необходимость участия в различных исследованиях: медицинские осмотры, анализы, тестирования. Ну и персональная работа психолога, обрабатывавшего его вроде бы и ненавязчиво, но в то же время целеустремленно. Имели место и пробные вселения в тела. Словом, скучать не приходилось, и личного времени оставалось не так уж и много.

Но как бы то ни было, через месяц разносторонних изучений Сергей Федорович был выпущен на «волю» с белым билетом. Компаньоны Перегудова не подвели и полностью выполнили свои обязательства. Шейранов был признан годным с весьма серьезными ограничениями, не позволяющими использовать его в интересах спецслужб. Но в то же время он вполне подходил для научно-исследовательской работы. Сколько это стоило Перегудову, Сергей Федорович знать не желал. Понимал только одно: если продюсер пошел на это, значит, оно того стоило.

И вот по прошествии месяца он вошел в кабинет, где за большим письменным столом сидел эдакий старичок, а-ля Эйнштейн, с горячечным блеском в глазах. Здравствуй, попа новый год! Мало ему было одного одержимого своей работой, так получи второго. Интересно, куда его заведет эта кривая? Хм… И где Антон? Впрочем, тут все нормально. Формально они незнакомы, поэтому продюсер наверняка появится позже.

— Здравствуйте, молодой человек, — бодро поздоровался старичок.

Вообще-то насчет молодого человека — это как-то сомнительно. Шейранову, на секундочку, пятьдесят семь. Не мальчик. Хотя с высоты прожитых этим ученым лет таки да, он — молодой человек. Ладно. Чего придираться-то? Ну, назвали молодым и назвали. Тут еще, глядишь, в скором будущем он и впрямь станет молодым, когда его подселят к какому-то бедолаге. Почему бедолаге? Так ведь с этих одержимых своей работой станется засунуть объект в какую-нибудь задницу.

Воркутинский резво поднялся из своего кресла и, обойдя стол, быстро подошел к Шейранову. Ухватил его за руку, выказав крепкую хватку все еще сильной руки, и возбужденно потряс. Как видно, он уже давно пробивал для своих исследований кукловода, коль скоро смотрит на Сергея, как на новенький золотой, оказавшийся под ногами.

— Здравствуйте Илья Семенович! — не менее бодро воскликнул «молодой человек».

— Присаживайтесь, — указав Шейранову на стул у приставного столика, произнес ученый.

При этом словно не заметив двоих сопровождавших Сергея волкодавов из конторы. Либо уже привык к подобным парням, и они стали для него чем-то вроде неодушевленного атрибута. Либо имеет зуб на конторских. Эдакий ненавистник кровавой гэбни. Собственно, Шейранову без разницы.

Воркутинский вновь обошел непропорционально большой рабочий стол и угнездился в своем кресле. Вообще-то на фоне громады стола он смотрелся как-то несерьезно. Однако героические пропорции столешницы были вполне оправданными. Доктор принадлежал к ученым старой формации, и это еще мягко сказано. Нет, компьютер очень даже присутствовал. Но как видно, хозяин кабинета больше доверял бумаге. Стол буквально ломился от обилия стопок листов, разнообразных папок и книг со множеством закладок. Наличествовали даже перекидной календарь и пухлый ежедневник. И это при практически всеобъемлющей компьютеризации данного слоя. Рядом с ежедневником очень даже современный смартфон, или все же планшет, тут уж и сам черт не разберет.

— Итак, молодой человек, вас забраковали, но вы все же изъявили желание поработать.

— Скажем так, общий отбор я, к счастью, не прошел.

— Отчего к счастью?

— Нет никакого желания работать на спецслужбы. — Сергей невольно покосился на парней, замерших у входной двери. — А вот сотрудничество с историком может стать очень интересным. И коль уж представляется такая возможность, то отчего же отказываться. Тем более что безопасность гарантируется. Опять же почувствовать себя молодым и полным сил.

— Да-да. Вы не представляете, как я вам завидую.

— Ну отчего же, я тоже не мальчик.

— Бросьте. Мне семьдесят восемь, а вам только пятьдесят семь. Еще лет десять, и, возможно, вы меня начнете понимать. Итак, давайте перейдем к делу. Вам известна цель нашего проекта?

— Признаться, я только в общих чертах знаю, чем вы занимаетесь.

— И?

— Хм… Мне слабо верится во все эти предсказания. Хотя и отрицать тот факт, что время от времени появляются люди с даром прорицания, я не могу.

— Вот. В этом и кроется общая ошибка. Я не претендую на роль прорицателя. Обладающий подобным даром способен предсказывать все, от рождения двуглавого теленка до извержения вулкана и падения империй. Мне это недоступно. Но зато я могу предсказывать исторические процессы, иными словами, вектор развития предстоящих событий. Причем с очень большой долей вероятности. Это не предсказания, а аналитическая методика на качественно новом уровне. Методика опробована в двадцати пяти слоях, и во всех случаях мои выкладки полностью подтвердились. Ни единой осечки! — с гордым видом произнес старик.

— Но если положительный результат уже достигнут, тогда в чем заключается ваша новая работа, для которой вам понадобился я? Просто хотелось бы уяснить.

— Я научился предсказывать события. Это так. Но теперь передо мной стоит задача выяснить, возможно ли изменить их ход и направить в иное русло. Или исторические процессы уже предопределены, и ничего с этим не поделать. Однако для этого мне нужен тот, кто захочет изменить ход истории. Человек извне. Эдакий камешек в жерновах, который заставит свернуть старуху историю с проторенного пути. Вы уже знаете, что до начала двадцатого века исторические процессы во всех слоях практически идентичны?

— Да. Насколько мне известно, серьезные отличия начинаются именно тогда.

— Правильно. Но сперва эти отличия все же не столь уж значимы. Давайте не будем брать миры, в которых случились глобальные катаклизмы. А только те, в которых исторические процессы развивались без вмешательства сил, не подвластных человеку. Ну и рассмотрим историю нашего отечества. Итак, из числа этих миров только шестая их часть обошлась без Первой мировой войны. И во всех случаях с войной Россия прошла через потрясения, а иными словами — революцию. Чаще всего к власти приходили эсеры, были и большевики, и анархисты, и диктаторы, и возрождение монархии.