Палач. Наказание как искупление

В общем, тяжело было в России богатым замужним бабам! И это при том, что психологической помощи в стране никакой. Да и страшно идти к психологу. Ему все расскажешь, а он потом шантажировать начнет. К подругам, таким же горемыкам, не пойдешь. У них те же проблемы. К друзьям детства и родным за помощью и советом не обратишься, потому что они сочтут, что ты просто с жиру бесишься: ведь ты при таком муже и жизни суперуспешна, а не нравится — иди вон, поработай с утра до вечера за гроши! А! Не хочешь? Ну тогда чего жалуешься?

В общем, Алессия стала самым востребованным человеком в российском высшем свете. Она была вхожа в первые дома страны, где ее искренне ждали. Причем не только жены-бедолаги. К знакомству с ней тянулись и сами хозяева земли русской, которых притягивала не только изысканная красота этой итальянки, но и ее потрясающая женственность, незаурядный ум, глубокие знания в различных областях. Она никогда не опускалась до панибратства, никого ни о чем не просила, всегда держалась с достоинством. Некоторые из них пытались ухаживать за ней с перспективой на более близкие отношения. Но она всегда умела сохранять дистанцию, не обижая и не унижая самолюбивых и самовлюбленных бонвиванов, что лишь добавляло ей веса, уважения и значимости в непростой среде российского бомонда.

Потом был развал России, бегство значительной части ее проворовавшейся элиты за рубеж, попытки Уральской Республики вернуть хоть часть награбленного. Работы у Алессии при этом меньше не стало. Она продолжала вращаться в среде вчерашних правителей, многие из которых, не без ее помощи, обеспечили собственную безопасность и избежали пули «народных мстителей», вернув значительную часть украденного своему народу. Делала она это всегда ненавязчиво, с помощью методик косвенного внушения, которыми в совершенстве владела.

В начале 2016 года она получила особое задание. Самое сложное и трудновыполнимое из всего того, что делала до сих пор. Ей нужно было войти в доверие к Чабисову. И приручить его.

Глава XXII

Алессия и Чабисов

(Лондон. 2016)

Для Алессии выйти на ближайшее окружение Чабисова не составило особого труда. Она хорошо знала жен и подруг его соратников, причем тех, с которыми он начинал свою карьеру, в среде не только русской эмиграции, но и англичан. При всем уединенном образе жизни Чабисов вынужден был бывать на людях, участвовать в работе семинаров и конференций, читать лекции об успешном переходе от социализма к капитализму. Каждое такое мероприятие заканчивалось фуршетом, где в непринужденной обстановке сильные мира сего могли обсудить актуальные вопросы современности, кулуарно договориться о взаимодействии, обрести новых союзников и уточнить расстановку сил на политической арене. Выглядело это абсолютно естественно и очень мило. Только после каждой такой встречи где-то происходили революции, финансовые кризисы, политические убийства. Для Чабисова эта среда была родной. Он чувствовал себя в ней как рыба в воде. Здесь позволительно было расслабиться и пошутить, выпить и пофлиртовать с красивыми женщинами — обязательным атрибутом таких мероприятий. К тому же безопасности на таких тусовках ничего не угрожало, так как всех, кто на них допускался, тщательно проверяла как МИ-6, так и частные разведывательные структуры русских олигархов, которые не жалели на это денег.

В тот вечер Чабисов читал лекцию в Лондонской высшей школе экономики. Народу было много. Он как всегда сорвал бурные аплодисменты. После выступления он стоял в группе своих бывших соратников, когда известный русский олигарх Аранович подвел к нему Алессию:

— Вот, Антон! Разреши тебе представить госпожу Фонтана, лучшего психолога в мире и близкую подругу моей жены, которой она помогла выбраться из очередной депрессии.

Алессия без жеманства протянула Чабисову руку и на хорошем русском языке добавила от себя:

— Господин Аранович явно преувеличивает. И по поводу самого лучшего в мире психолога, и по поводу близкой подруги. Но мне приятно познакомиться с человеком, о котором я много слышала от своих русских клиентов…

— Хорошего или плохого? — молниеносно отреагировал Чабисов.

— И того и другого, что делает знакомство с вами еще более желанным, — Алессия задержала чуть больше обычного свою ладонь в руке Чабисова, после чего, улыбнувшись и извинившись, под каким-то благовидным предлогом отошла в сторону, а затем и вовсе покинула разгоравшуюся с каждой минутой вечеринку.

Чабисов, сам не зная почему, пытался незаметно для друзей мониторить зал в попытке найти эту немного загадочную и так быстро исчезнувшую женщину. По возвращении домой он вызвал к себе руководителя своей службы безопасности и поручил ему узнать все что можно и что нельзя о госпоже Фонтана. Через три дня у него на рабочем столе появился обширный, листов на 50, документ, в котором была отражена вся жизнь Алессии от момента ее появления на свет в Модене в 1980 году до наших дней. Излагаемые в отчете факты сопровождались фотографиями, копиями дипломов, грамот, благодарственных писем, выписками с банковских счетов. Из всего этого складывалась довольно безобидная картина: хорошая девочка, из хорошей итальянской семьи, с хорошим воспитанием и образованием, успешный врач-психотерапевт, удачливая бизнесвумен, сумевшая благодаря своему Центру психического здоровья сколотить вполне приличное состояние, способное обеспечить ее финансовую независимость.

Только два факта ее биографии вызвали у Чабисова нет, не подозрения, а просто вопросы: ее дед был коммунистом, и она зачем-то лет пять тому назад начала активно изучать русский язык. Однако служба его безопасности тоже обратила на эти детали внимание. И у нее уже был готов свой ответ, подкрепленный неоспоримыми фактами: дед Алессии хоть и был коммунистом, но никак не был связан с Россией, после 50-х ни в СССР, ни на постсоветском пространстве никогда не бывал. Более того, он относился к тому крылу компартии, которое всегда поддерживала демократические и либеральные взгляды и с восторгом приняла Горбачева. Что же до русского языка, то интерес к нему у объекта возник после поездки в Россию в декабре 2010-го. Скорее всего, под влиянием ее близкой подруги некой Кати Куоги, которая работала в то время спецкором итальянского государственного телеканала «Рай Уно» в Москве, а теперь возглавляет агентство «Стампа» в Екатеринбурге. Агенты проверили заодно и ее. И здесь все было чисто: профессиональный журналист, хороший специалист по России, русской истории и культуре. Катей названа дедом, участником Сопротивления, как дань уважения к русским, сумевшим победить немцев в войне. В общем, ничего подозрительного, тем более что с тех пор встреч между подругами отмечено не было.

Еще не отдавая себе отчета в том, что происходит, Чабисов после просмотра этой информации сразу как-то расслабился и стал искать встречи с Алессией. На каком-то очередном приеме ему повезло: он заметил ее, стоящую с пустым бокалом для шампанского в умопомрачительном платье от Валентино рядом с женой своего давнего знакомого Геннадия Бурбулиса. Он быстро подошел к ней, забрал как у давней знакомой бокал и предложил чего-нибудь выпить. Его поведение могло показаться бестактным, но он все проделал настолько быстро и умело, что на это мало кто обратил внимание. Уже через несколько минут они стояли совершенно одни на балконе и беседовали как старые знакомые. Чабисов был хорошим собеседником, а Алессия отличалась умением слушать. Так что им обоим было вполне комфортно вдвоем.

С того вечера они, похоже, стали друзьями: часто созванивались, встречались попить кофе, вместе совершали прогулки по уютным английским паркам. Алессия настолько располагала к себе, в ней было столько эмпатии и бескорыстия, что Чабисов рассказал ей о себе фактически все, вплоть до самых сокровенных тайн и потаенных мыслей. Со временем он понял, что уже не может жить без этих встреч, что Алессия ему нужна как воздух, что он просто-напросто влюбился в эту удивительную женщину. Он пытался как-то сказать ей об этом. Но всякий раз, когда он только собирался поговорить на эту тему, она умело и тактично уводила разговор в сторону. И чем дольше это продолжалось, тем невыносимее ему становилось скрывать свои чувства. А самое главное, ему все сложнее было гасить свою страсть, которая не давала ему покоя ни днем, ни ночью.