Город без имени (СИ)

Когда прибыли на кладбище, никто не проводил разведку. Не были исследованы даже ближайшие десятки метров за периметром поляны, не до того всем было. А противник, засел где-то в кустах, и спокойно наблюдал за всем происходящим. И едва почувствовал опасность для своих планов, как не замедлил вмешаться. Всего и надо, что взять десяток мертвецов под свой контроль. Приказать им усмирить свою жажду, и направить в противоположную, от стражей сторон, а потом напасть. Пока стражи разберутся с мертвецами ударившим им в тыл, вторая группа зомби успеет разделаться с волхвами. Все гениальное просто. Как только маги будут уничтожены, добить оставшихся в живых стражей, станет делом мгновений, и полчища мертвецов хлынут на улицы города. Что начнется тогда, сложно себе даже представить. Точнее представить не сложно, но не очень хочется думать, о вещах столь безрадостных.

Волхвы заметили надвигающуюся на ни них опасность. Три самых старых мага вышли из круга. Двое из них как раз были теми двумя старичками, первыми вышедшими из дирижабля. Третий был тоже стариком, только одет он был в стандартный балахон волхва, а не в дорогие пальто как первые два, и в руке у него была не трость, а привычный жезл, длинной в рост человека. Первые мгновение они только и могли, что, опираясь на свои трости, глубоко дышать, напоминая рыб выброшенных на берег — никак не могли отойти после заклинания, которое творили всего секунду назад.

Маги взглянули на рвущихся к ним мертвецов. Молча, взяли друг друга за руки и прикрыли глаза.

Дмитрию, так и хотелось им крикнуть — деды, не время спать!

Навершия тростей, и верхняя часть посоха начали светиться чистым голубым светом. Свечение становилось все ярче и ярче. На окутанных сиянием волхвов уже было просто невозможно смотреть, не сощурив при этом глаза. И вдруг свет прекратился, словно щелкнули невидимым выключателем. Вместо этого, во все стороны полетели молнии. Они разили только мертвую плоть, при этом, ни разу не задев живых людей. Стоило только такой молнии коснуться мертвеца, как он тут же становился горсткой пепла. Одним ударом, волхвам удалось уничтожить всех мертвецов зашедшим в тыл. Да еще и основной массе мертвой армии досталось, заметно проредив ее ряды. Стражи, которым теперь не приходилось разрываться на две части, с удвоенным рвением кинулись в бой, и принялись теснить мертвецов.

Малинину хотелось кричать и прыгать на месте от радости. То, что сейчас продемонстрировали старые волхвы, было высшим пилотажем. А работа мастера всегда впечатляет, вызывает восторг. Но почему тогда волхвы не использовали это заклятие раньше? Зачем все это не нужное кровопролитие? К чему было загонять себя в почти безвыходную ситуацию, если все можно было решить одной атакой?

Ответ нашелся сам собой, едва только стоило взглянуть на волхвов. Старики лежали на земле. Они были мертвы. В этом факте не возникало сомнений, так у двоих из них вытекли глаза, и кровь сочилась изо рта и ушей. У третьего же голова отсутствовала вовсе. Она разлетелась на тысячи частей, забрызгав своим содержимым все, на расстоянии в несколько метров. Слишком сложное было заклятие. Не исключено, что привести его в действие можно было только ценой собственной жизни. И старики пошли на это, лишь бы остановить мертвецов, и дать своим коллегам шанс, довести начатое до конца. Самое поразительное, что даже после смерти они не расцепили рук, а пальцы их все так же сжимали посохи.

Малинин начал оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить кукловода. Где же ты спрятался, сученыш? Между деревьями спрятаться было не реально, слишком они были тонкими. Значит, остаются только могилы. В ближайшем окружении целых памятников почти не осталось — были только щерившиеся неровными сколами остовы. Где же, где? Это должна быть позиция, с которой прекрасно просматривается все. И при этом, в этом месте можно было избежать чужих взглядов.

Место рядом с собой Дмитрий исключил сразу. Неведомый враг был слишком осторожен. Увидев возле себя стража, пускай и не в самом лучшем состоянии, он бы не преминул от него избавиться. Значит, он засел в другом месте. Дмитрий стал обшаривать взглядом все, пытаясь не упустить не малейшей детали. С места нападения основных сил отряда мертвых, все было видно прекрасно — очень хорошая позиция, чтобы посылать мертвецов вперед, и держать под контролем все поле боя. Только вот эта позиция была чрезвычайно опасна. Нападающие могли задеть случайно. Да и мертвецы тоже могли сорваться с поводка и наброситься. Нет, там его быть не должно. Он слишком умен и расчетлив для такого необдуманного шага. Не стал бы кукловод подвергать себя опасности, даже теоретической. Тогда где?

«Где бы я спрятался? — рассуждал Дмитрий, вновь окидывая взглядом поле боя. — Скорее всего, рядом с центральной аллеей. Прекрасный обзор, это раз. До места сражения достаточно далеко, случайно не заденут — это два. И ни кто не будет искать опасность возле волхвов, это три».

Маги сбились в группу, по правую сторону основной дороги, почти спрятавшись под ветвями сухих деревьев. Наверное, он спрятался с левой стороны, то есть находился с того же края, что и Дмитрий. Там и памятники остались в целостности, по крайней мере, за ними можно было схорониться, без опасности быть обнаруженным.

Дмитрий отпустил надгробие и маленькими шажками двинулся вперед. Шел он, согнувшись в три погибели, так как распрямиться, просто не мог, сил не было. Ну и какая никакая, а маскировка — надгробия, пускай и частично, но скрывали его за собой. С другой стороны, кукловоду сейчас не до собственной безопасности — мертвецами нужно было верховодить. Так что вряд ли он сейчас внимательно наблюдает за окружающем его пространством. Нет, все его силы и внимание, сейчас направлены на одно — помешать волхвам, совершить задуманное. К тому же он должен быть очень злым, ведь его затея с обходным маневром не удалась, а весь план в целом грозил вот-вот рухнуть. Он сейчас рвет и мечет. Пытается придумать, что-то новое. Лихорадочно перебирает в голове сотни вариантов, пытаясь найти единственно верный. Он уже начал забывать о маскировке. Поверил в собственную неуязвимость. Знает, что ни кто не догадывается о его нахождении здесь. Все заняты своими делами. Все, кроме раненого стража, который сейчас тихонько пробирается вперед, держа пистолет наготове.

«Ну же, давай! — подбадривал невидимого мага Малинин. — Шевельнись, высунись посмотреть, как там дела. Тебе же нечего терять, и некого бояться. Все заняты мертвецами. Давай, посмотри! Ну»!

Словно услышав мысли Малинина, и восприняв приказ, впереди что-то пошевелилось. Дмитрий тут же застыл на месте. Шевеление происходило возле большого памятника, почти и не поврежденного в пылу схватки. Памятник был сделан из черного мрамора. Прямоугольная основа, вышиной, примерно в метр, которую венчал бюст человека, с большой бородой.

Давай же, не робей!

Из-за нижней части памятника высунулась голова человека. Все что Дмитрий успел рассмотреть — чумазое, выпачканное землей лицо, раскосые глаза. Осматривается, гад!

Дмитрий вскинул правую руку. Прогремел выстрел, почти и не слышный в общей какофонии схватки. В переносице врага, появилась красная круглая ранка, след от пули.

В тот же миг мертвецы перестали напоминать собой войско. Не было больше разумных атак, в плохо защищенные места обороны стражей. Прекратились головокружительные прыжки, из-за которых мертвецы походили на сошедших с ума кузнечиков. Теперь это была всего лишь плохо организованная толпа, шедшая напролом. Исчез малейший смысл в их действий.

Кукловод был мертв.

Дмитрий без сил рухнул на землю. Передвижение по кладбищу, и напряжение перед выстрелом не прошло бесследно — силы окончательно оставили стража. Дмитрий был уверен, что после такой раны, косоглазый точно уже самостоятельно не поднимется. Если у него только нет запасных мозгов, конечно. Или мозг не является для него жизненно важным органом. Хотя, по хорошему, следовало все же сходить и проверить косоглазого. А при необходимости пустить в него еще одну пулю, что бы уж наверняка. Но Малинин был просто не способен на столь героический шаг. Ужасно кружилась голова, да еще, непонятно почему, начало болеть плечо. Не раненная грудь, а целое правое плечо. Причем болело так, что хотелось закричать в голос.