Воин Яровита (СИ)

Во-вторых, через Радима Менко я организовал отправку письма Маргада Бьярниссона его сыну в Любек. Кстати сказать, в отличии от трофеев замка Кольгриммсон и шнеккера купец являлся личной добычей Вадима Сокола, поскольку был захвачен на моей земле. Кроме того, попутно я опять одолжил у руянского купца денег, после чего мы подбили общий итог, и мой долг ему составил двести сорок три новгородские гривны. Сумма более чем приличная, особенно если учесть, что я обещал жрецам Яровита возмещение их затрат на корабль и арбалеты, а это еще минимум сто сорок-сто пятьдесят гривен. При этом, конечно, можно было бы так обыграть ситуацию, что они долг мне простят. Однако вокруг двенадцатый век и здесь люди ничего не забывают. Сказал слово, значит, ответь за него. А если ты не смог сделать, что обещал, то доверия к твоим речам уже не будет. И тут совсем неважно, кто у тебя в друзьях и какая у тебя крыша на небесах. Балабол есть балабол, а мне такая репутация была не нужна, и потому свои долги я был намерен вернуть, тем более что проценты не капали и ко мне отнеслись по-человечески и с пониманием.

В-третьих, у меня имелось свое уже налаженное производство. Оно постоянно расширялось и выдавало на гора неплохую по сегодняшним меркам бумагу, которую резали на листы формата А4, упаковывали в холстину и складировали в Чаруше. Продавать ее на Руяне смысла не было, ибо потребности острова обеспечивали жрецы Святовида. Поэтому я собирался сторговать бумагу ладожским Соколам и на мелочи не разменивался. Вот и получается, что пока от заводика мне ничего не перепало, а расходы были постоянными, так как клей и сырье надо покупать, а помимо того приходилось оплачивать рабочие руки и постройку производственных бараков. Все это, естественно, стоило денег и мне опять пришлось раскошелиться. Кажется, что там, того производства. Ага! А сорок пять гривен за все отдай и будь готов к тому, что через пару-тройку месяцев еще столько же выложишь.

В-четвертых, пару раз пришлось съездить в Аркону. Про опасность со стороны вражеских шпионов я не забывал, а потому нужны были консультации с витязями и членами ОБК. Опять же и с Векомиром насчет предстоящего посольства поговорить следовало. И вроде бы все делалось быстро, поскольку мне практически везде были рады, и закрытых дверей для ведуна Вадима не было. Однако все это отнимало драгоценное время. С одним человеком поговорил, с другим парой словечек перекинулся, у верховного волхва пару часов посидел и политическую ситуацию обсудил. Глядь, а дело-то уже к вечеру и день прошел. А что сделано? Почти ничего.

В-пятых, Самород и его бывалые мореходы провели поднаем воинов для "Креса". В идеале нужно было хотя бы четыре десятка справных воинов, чтобы на обоих шнеккерах находился половинный экипаж. Но в Зеландии варяги понесли серьезные потери, ибо победа в Большом Бельте обошлась только Руяну, без учета павших пруссов и венедов из других племен, в девятьсот погибших и множество раненых. Да и последующий захват Зеландии стоил крови, поскольку не всем повезло, как и мне. Поэтому не мы одни озаботились набором людей, и сейчас на варяжском острове с опытными моряками было туго. Мстислав Выдыбай выгреб все резервы, оставив для охраны прибрежных вод лишь несколько патрульных лодей, а помимо того появилось немало новых вольных капитанов, которые по дешевке купили трофейные корабли, и тоже искали мореходов.

Такие вот расклады, в связи с которыми за ограниченный промежуток времени Самород смог завербовать только пятнадцать варягов, в большинстве своем стариков, желающих перед смертью провести в море еще один сезон. Однако этого было мало и мне пришлось всерьез поговорить с верховодом Чаруши старостой Гнатом Лужко и дать ему немножко денег, по сути, взятку, чтобы он от имени общины кинул клич среди местных рыбаков, которые могли бы сходить со мной в Новгород. Кстати сказать, деревенский глава серебро отработал, и люди у меня все же появились. При этом понятно, что будь у нас с Самородом в запасе месяц, то мы набрали бы хоть сотню добровольцев, готовых встать под мое начало. Вот только месяца этого не было, и потратить несколько дней на поездку по островным деревням или путешествие в Волегощ, где можно поднять молодых и дерзких лютичей, я не мог. Поэтому есть то, что есть. Сборные экипажи шнеккеров и капитан "Креса" из своих, бывший старший помощник Саморода.

В-шестых, на третий день отпуска (хотя какой это отпуск?) меня навестил волхв Яровита по имени Войдан Лебедян, невысокого роста пожилой брюнет со сломанным носом, который имел поразительную скорость реакции и очень хорошо соображал. Этот варяг, получив в бою инвалидность, ушел на покой и вот уже десять лет подряд возглавлял вервь (общину) нашего общего бога в Коренице и являлся одним из главных хранителей Святовидовой казны, которую туда отправляли из Арконы. Человеком он был более чем серьезным и помимо других своих талантов обладал незаурядными организаторскими способностями. До поры он тихо и мирно сидел в княжеском городе, где занимался своими непосредственными обязанностями, то есть оберегал богатства волхвов. Но в этом году в жизни Войдана произошли некоторые кардинальные изменения. Верховный жрец Яровита волхв Огнеяр, все еще крепкий старик, подумал о будущем, посоветовался с ближними людьми и официально объявил Лебедяна своим преемником, после чего отставной варяг резко зашевелился. Сначала меня навестил и благословил названный в честь Яровита шнеккер. Ну, а когда я вернулся из похода, Войдан прибыл в Чарушу, провел очистительный обряд над "Кресом", а затем порекомендовал мне поставить на своей земле святилище Яровита. Наверное, ради этого он ко мне и приехал, а поскольку против храма вблизи Рарога в Зеландии я ничего не имел, то согласился. И на обсуждение данного проекта у меня ушла вся минувшая ночь.

В общем, беспокойная седьмица пролетела совершенно незаметно, а день сегодняшний начался с того, что я проводил волхва. После чего от посыльного из города узнал, что посольство Арконы покинуло порт и отправилось в путь. Однако я вместе с караваном в пять больших лодей, две из которых были забиты витязями Святовида и руянскими дипломатами во главе с Бранко Ростичем, не пошел. А чего? Маршрут груженого людьми, подарками и товарами каравана мне известен, стандартный путь в Новгород. Компас и опытные капитаны у меня есть, а значит выйду в море ближе к вечеру, благо, погода отличная, и к полудню следующего дня уже войду в состав эскадры. Пока же у меня впереди был весь день, который следовало посвятить делам.

Для начала направил Блажко на склады и приказал всю имеющуюся в наличии бумагу, а это пятьдесят тюков по сорок листов в каждом, грузить на шнеккеры. Потом велел Самороду собирать варягов, которые отдыхали в Чаруше. Хватит местных девок зажимать, пора тащить на корабли воду и припасы, да еще раз проверить все снасти. После поймал за шкирку князя Игоря и обрадовал его тем, что, наконец-то, он покидает мой дом и возвращается на родину, а затем передал его под охрану Немому, и отправил обоих на "Яровит", козырные места занимать. Далее дополнительно проинструктировал Славуту Мха, который должен высматривать чужаков и при малейшем подозрении на то, что они шпионы, вызывать из острога витязей Святовида, уж они-то разберутся, кто есть кто. И когда двор терема опустел, я поднялся к себе и стал собираться в дорогу.

Пара рюкзаков с боковыми карманами-клапанами у меня имелась, пошив на заказ, и в них я стал укладывать все, что мне могло пригодиться. Несколько пар носков с пяткой (нововведение). Нижнее белье. Брезентовая горка серого цвета (брезент известен со времен римлян). Пара свободных повседневных штанов и пара рубах с вышивкой по вороту. Толстый бумажный дневник с кожаной обложкой, куда с недавних пор я стал записывать разные мыслишки. Пара поясов. Куртка с капюшоном. Запасные ботинки и кожаные сапоги. Бритвенный набор в коробочке и в комплекте с небольшим зеркальцем. Пятнистый полотняный маскхалат для леса (опять таки мой заказ). Вязаную шерстяную шапочку, а так же черную кепку и черный же мундир, который мне пошили. Одеяние, конечно, для двенадцатого века несколько странное, но сейчас и не такое носят. Вон, бывалые люди поговаривают, что некоторые бояре в Киеве, даже летом в соболиных шубах по городу гуляют, а на европейцев я уже насмотрелся, либо словно индюки расписные в дутых камзолах и вязаных чулках, да с петушиными перьями в головном уборе, либо словно крысы монастырские, серые и неприметные. Так что мой мундир (пока еще без погон и эполетов) на общем фоне, да еще и в многонациональном Новгороде, куда, бывает, арабы в чалмах-халатах и византийцы в позолоченных сюртуках наведываются, никого не удивит.