Одиссея "Варяга"

       - На миноносце в Артур? - усмехнулся Михаил, - а потом, когда его начнут обстреливать из крупнокалиберных орудий, которые выгрузят, перебив вас, на пирсы Дальнего, куда я сбегу? Куда "эвакуироваться"? На миноносце же в Шанхай?

       - Сегодня к пирсу подойдет "Монголия", плавучий госпиталь из Артура. На нем мы отправим всех тяжелораненых, и не в Артур, а во Владивосток. Об этой договоренности с японцами Витгефт упомянул, когда докладывал по телеграфу Макарову о происходящих событиях. Сделано это было по инициативе Смирнова. Тогда-то я и понял, что дела у Вас здесь совсем уже херо... Простите, неважные. И отпросился у Степана Осиповича на "Безупречном" к Вам на подсобу, когда возвращались - истребители нас у Циндао встречали. Но вот братца моего и большинство ребят он не отпустил, думаю, решил, что и в Артуре могут пригодиться. Тем более, что точно мы не знали, что под крепостью происходит. Остановить-то японцев остановили, только вот как все прочно? Поэтому, хоть ваша рана почти зажила, но...

       - Капитан Балк! Если вы еще раз так оценивающе посмотрите на мою ногу, то я вам сам что-нибудь отстрелю! И без этого Вы вполне спокойно проживете... За Вашу пассию из госпиталя не ручаюсь!

       - Да и в мыслях не было, - поспешно пошел на попятный, слегка покраснев, вышеупомянутый Балк, - можно просто намотать бинтов побольше и...

       - Все, Василий, давай оставим это, - ответ Михаила прозвучал просто, без криков и истерик, но было ясно, что никуда из Дальнего он не собирается, и уговаривать его бесполезно.

       - Да поймите же вы, ТАМ вы нужнее. Я могу себе позволить здесь погибнуть от шального снаряда или пули. Вы - нет. Без вас...

       - Знаю, слышал - "хана всей России". А со мной в роли труса и беглеца, что - не хана? Нет уж, друг мой, я знаю только один способ управлять людьми, которым угрожает смерть - быть с ними на равных, хотя бы в шансах попасть под тот самый шальной снаряд.

       А про "Монголию" я естественно в курсе, сам подписывал обращение к Катаоке, с просьбой о пропуске некомбатантов и раненых. Через пару часов надо быть в порту, встречать. И раненых проводить. Кстати, Вера твоя на борту. Я подумал, что так тебе будет спокойнее. Тем более у нее брат во Владике, сам же говорил...

       - Спасибо, Михаил. Да, братишка ее сначала у Бахирева номерной миноносец принял, а потом его Руднев на катера перевел...

       - Не за что... Не понял я только, почему японцы, зная о скором шестичасовом перемирии, затеяли эту атаку, которую Вы так, с огоньком...

       - Восток - дело темное. Сдается мне, понимают самураи, что война уже едет совсем не по тем рельсам, потому и джентльменство их тяготит все больше. И звереют, естественно. Ну ничего, напалм им дурь-то слегка повыветрил.

       - Напалм?

       - Так у нас назывался тот тип огнесмесей, что мы сегодня здесь, так сказать, впервые применили.

       Погрузка раненых на "Монголию" закончилась за три часа до заката. Первый час погрузки Балк провел за штабелем пустых ящиков в конце северного пирса, обнимаясь с Верочкой Гаршиной, которая была приписана к госпитальному судну. Благо медицинское начальство все правильно понимало, а сестер на подмену хватало. Еще полчаса он убеждал вышеупомянутую девушку, что ей остаться в Дальнем нет никакой возможности. Их диспут завершился тем, что Балк на руках отнес сопротивляющуюся даму по трапу на палубу "Монголии". У лееров парохода Верочка перестала, наконец, молотить своими маленькими кулачками по плечам и спине Василия. Она положила голову ему на плечо, и, глядя прямо в глаза, произнесла:

       - Я согласна остаться на "Монголии", но с одним условием. Ты должен мне пообещать, что тебя не убьют.  

       - Наверное, это тебе должны обещать японцы, а не я, солнце мое.  

       - Ты умнее и лучше всех японцев на свете! И они тебя смогут убить, только если ты сам им это позволишь, своей глупостью или неосторожностью... Пообещай мне, что ты этого не сделаешь, и я безропотно останусь на "Монголии". Иначе... - с угрозой начала Верочка.

       - Хорошо, родная, хорошо! - успевший немного изучить характер своей подруги Балк решил не рисковать, - Обещаю не бросаться в одиночку больше чем на взвод японцев, и всегда одевать колоши во время дождя и шрапнельного обстрела. Только и ты облегчи мою задачу - зная, что ты в безопасности, мне будет проще сосредоточиться на войне и собственном сбережении.

       - Ну вот и договорились, - радостно захлопала в ладоши Верочка, грациозно слезла с рук Балка, и задумчиво глядя на панораму затянутого дымом Дальнего, грустно добавила, - Но мы в любом случае теперь не увидимся несколько месяцев... Васенька, проводи меня в мою каюту. Моя соседка сейчас должна принимать раненых, а до отхода еще полчаса. Мы же успеем, правда?

       - Вера, ты уверена, что сейчас подходящее время для... - начал было Василий монолог "голоса разума", пытаясь уговорить скорее себя чем Веру, но был жестко/нежно прерван поцелуем.

       - Капитан Балк, вы самый не решительный морской офицер, что я когда-либо знала.

       Усмехнувшись, Балк внезапно вытащил из кобуры наган, а левой рукой стал что-то долго искать за пазухой.

       - Вася, если ты меня хочешь брать "силой оружия", в этом совершенно нет необходимости, я и так уже давно твоя, всей душой. Пока правда не телом, - Верочка пыталась привычным сарказмом подавить свой страх перед первым в жизни настоящим свиданием.

       К ее удивлению, в вынырнувшей из-за обшлага мундира левой руке Василия был зажат золотой червонец.

       - А уж платить мне точно не надо, - слегка ошарашено и обижено произнесла Верочка надув губки. Такой реакции на свою откровенность и смелость она точно не ожидала.

       - Платить, - и не подумаю, а вот наган мне сейчас и правда пригодится, - весело ответил Балк, бросил червонец на палубу "Монголии" и, внезапно, выстрелил в него.

       Подняв получившийся золотой "бублик" (вид прострелянного профиля императора всероссийского вызвал у него нездоровые ассоциации), капитан второго ранга Балк, встал на левое колено и, глядя снизу вверх в глаза любимой женщине, изложил:

       - Я могу пойти с тобой только если ты примешь от меня это. Другого кольца у меня для тебя пока нет, но для помолвки сойдет и так. Ты же, когда вся эта кутерьма закончится, правда, выйдешь за меня?

       Спустя двадцать минут, наспех одетые Василий и Верочка никак не могли оторваться друг от друга на площадке трапа. А когда матросы уже вытягивали трап на борт парохода, Верочка, в своем репертуаре, задала последний вопрос, не имеющий отношения к их отношениям, и звучащий совершенно не к месту.

       - Вася, а зачем ты с собой таскаешь столько золотых червонцев? У тебя же китель весит не меньше полпуда?

       - Видишь ли Верунчик, если японцы нас все же окончательно прижмут, мне придется не только уходить самому, но еще и любой ценой вытаскивать отсюда Михаила. А уходить нам придется через Китай. Китайцев же, зачастую, проще купить, чем пытаться перебить, уж слишком их много...

       Пока "Монголия" пробиралась к выходу из гавани, Балк успел присоединиться к Михаилу на маяке. Наблюдая за медленно удаляющимся пароходом, увозящим его Веру, Василий невольно тихонько насвистывал столь подходящее к его настроению "Прощание славянки".

       - Что это была за мелодия, Василий Александрович? - поинтересовался заслушавшийся великий князь.

       - Неужели я настолько фальшивлю, что вы не узнали "Прощание славянки"? - не на шутку обиделся Балк, гордящийся своим слухом.

       - Никогда не слышал ни мелодию, ни название, - отозвался Михаил, - а такую мелодию я думаю, не забыл бы. Не наиграешь потом?