Неугасимый огонь (СИ)

Вот этих-то мужей в количестве шести тысяч и согласился отдать царственный Имба за множество сосудов синего стекла, мечи, чешуи, щиты (впрочем, такого оружия и брони ему дали совсем немного), да наконечники для копий с кинжалами, за три сотни луков. Ипи предложил ненадолго выделить пару сотен воинов-крокодилов с белым лицом для защиты от соседей, которые непременно прознают, что молодёжь Имбы куда-то подевалась. А сверху ещё несколько удивительных мотыг и топоров из "белой каменной меди" -- железа, секрет получения которого ремту активно перенимали у эллинов.

"Белая каменная медь" не шла ни в какое сравнение с обычной красной медью и даже с бронзой (за исключением малой доли последней, особенно дорогой, о которой царь Пунта не знал).

Ипи знал, что брать с собою в поход. Конечно, предварительно надо было переговорить с главами семейств и общин об оплате. Согласились на дебен меди для старейшин, четверть для глав семейств и по десять шати для мужчин за новолунье. Ранефер оговорил дополнительно, что тем, кто научится пахать землю, как ремту, или на стройке из простого подсобника станет каменщиком, будет платить двадцать пять шати. А если десятником -- по пятьдесят. Ну и -- бесплатный стол, разумеется.

Многие поехали с жёнами и детьми. Остальные надеялись стать десятниками, накопить меди, да вернуться в Пунт, купить лучших женщин, нанять охотников и стать уважаемыми старейшинами. Кто-то хотел осесть рядом с белыми богами-из-моря. Так или иначе, но четыре тысячи строителей-подсобников, среди которых, хоть как-то знающих язык ремту сразу назначили десятниками, отправились на деревянных плавучих островах белых богов за море.

Помимо рабочих, на Та-Херу переехало ещё около трёх тысяч человек, мужчин и женщин, которые хотели получить много земли и растить на ней плоды, семена которых привезли боги, но соглашались передать только за морем. Жить они решили отдельно от ремту, что Ипи вполне устраивало.

Прошло четыре месяца с момента высадки и три, с тех пор, как на Та-Херу прибыла подмога от нехси. Город стремительно рос. Все больше чёрных кое-как изъяснялись на языке Священной Земли, многие, не меньше трети, стали посещать храмы Нетеру, хотя те ещё не были достроены.

Ипи не собирался оставаться в колонии надолго. Устроив дела, назначив добросовестных начальников, он стал готовиться к отплытию домой. Там тоже слишком много неотложных дел.

Несколько лёгких боевых ладей решил оставить на Та-Херу. Местное дерево годилось для постройки домов и крепостных стен, но не для досок корабля. В этом деле ремту признавали только кедр. Значит, Панехси потом привезёт сюда и запасы кедра. И корабелов. Он должен выйти в поход немногим позже Ранефера, когда от оного прилетит сова. И когда починит надёжно транспорты.

Путь непростой, а в следующий раз Ипи наказал Панехси привезти ещё двадцать тысяч ремту и столько же пленников Фенех и Яхмада, взятых при Мегиддо. Они были почти свободными людьми (не могли только вернуться на родину), но выделенные им в засушливой саванне малые наделы земли часто заставляли их продавать все добро и идти в батраки к зажиточным крестьянам ремту. Подъёмным и новой земле они будут рады.

Почти двадцать тысяч мужей. Женщин в колонии было гораздо меньше, что вызывало некоторые опасения Ипи: как бы не передрались из-за них. Впрочем, три тысячи черноликих молодых дочерей Пунта на первое время поправят дело.

Ипи впервые побывал в странах, "где звезды становятся быстрыми". Хорошо здесь, но дома всё-таки лучше. И теперь, осматривая с борта осадной ладьи "Асет, великая чарами", выросший за короткое время городок Пер-Анпу, он хотел поскорее вернуться под свод родного неба, где по ночам зажигаются незыблемые звезды...

5

Око и разум Прекраснейшей

Бехдет

У входа в Синие воды из Моря Хепри корабли застал сильный шторм. Опасный именно здесь -- впереди узкий пролив, рифы морских цветов, подводные камни. И течение. Сильное течение навстречу. Тем не менее, осадные ладьи, остойчивые, высокобортные, держались. А сдвоенные, казалось, и вовсе не чуяли шторма. Торговцы и обычные транспортники двигались в их "тени", ибо те "ломали" и гасили волну, отчасти, даже ветер. Но, всё равно, довольно крупные транспортные корабли ослабленная волна раскачивала, как скорлупки, то и дело захлёстывала палубы.

Ранефер размышлял, каково было Знаменосцам Величайшего Сенусерта. По сравнению с переходом на современных боевых ладьях, три-четыре сотни лет назад моряки Великого Дома Аменемхети совершили настоящий подвиг. Во время обратного перехода Ипи потерял три транспорта. У нескольких открылась течь. На одной из сдвоенных ладей её не смогли побороть, пришлось снять команду и груз на другие суда, после чего ладья была брошена на произвол судьбы.

Даже у осадных ладей набор расшатывался, ракушки облепили днище, хотя доски обшивки промазаны смолой с солями свинца, чтобы обрастали помедленнее. Но на всей, немалых размеров, подводной части осадной ладьи их угнездилось прилично. Путь в Пунт длился дольше, но обратный вышел более трудным. И все же ладьи выдерживали его с честью.

А вот Ранеферу было худо. Ему случалось выходить в Великую Зелень в начале штормов, что длятся почти весь сезон засух, но такое буйство стихии он прежде не видел. И впервые в море воспользовался медным тазом, опорожнив желудок. Причём не единожды. Но едва отряды миновали пролив, и вышли в Синие Воды, как буря стихла, точно Нетеру приказали замолкнуть и исчезнуть тварям Дуата, насылающим шторма. Фенех в числе таких называли Баала и Дагона. Ладьи Ранефера выстроились привычной линией и направились к родным берегам.

Когда самочувствие позволяло, он подолгу просиживал в каюте, разложив на столе перед собой железные клинки, выкованные мастерами ремту в Пунте и губчатые необработанные крицы. Среди тусклых тёмно-серых поковок резко выделялся хищным блеском меч Гелланика, тайна которого занимала все мысли Ипи. Верховный Хранитель всегда живо интересовался ремесленными новинками и придумками, высматривая среди них те, что могли бы добавить могущества Священной Земле. В Пунт с Ранефером отправились лучшие мастера. Так поступили, дабы отдалить важнейшие изыскания от посторонних глаз, кроме того Земля Нетеру была, помимо прочего, богата болотными рудами.

Ремту всегда отличались живым умом, потому легко и быстро переняли от эллинов секрет выплавки железа, которым те поделились по мирному договору. Эллинские горны позволяли удалять шлак прямо во время "варки", к тому же были не одноразовыми. Железо выходило вшестеро дешевле, чем по ранее известному способу, примесей вдвое-втрое меньше. Большая часть шлака скапливалась в нижней части горна, откуда удалялась через выпускную летку. Это требовало большого искусства мастера и поначалу получалось далеко не у всех. После извлечения крицы её остужали и проковывали холодной, для "вытряхивания" частиц шлака и несгоревшего древесного угля. Во время этого процесса мастера обратили внимание, что крицы местами очень хрупки и легко крошатся, хотя на вид довольно однородны. Так кузнецы ремту впервые познакомились с ещё одним видом железа, которое за хрупкость прозвали "стеклянным". Оно казалось бесполезным, ковать из него толком ничего не выходило. К счастью вкраплений "стеклянного" железа было немного.

После удаления шлака крицу нагревали докрасна и проковывали. Она становилась пластичной, и из неё уже можно было делать инструменты. Первым делом, естественно, попробовали ковать мечи. Тогда и пришло разочарование: да, железо выходило много дешевле, чем прежде, но клинки получались не прочнее, чем у хатти и не шли ни в какое сравнение с мечом Гелланика. На мотыги, заступы, топоры и плуги сгодится, но для войны лучше взять хорошую бронзу. Секрет клинка македонского военачальника оставался нераскрытым.