Наследники по прямой.Трилогия (СИ)

– Точно! – воскликнул Ладягин. – Точно! Обе плоскости симметрии, горизонтальная и вертикальная!

– Это очень сложный способ борьбы, Владимир Иванович, – улыбнулся Гурьев. – У меня такое чувство, что владеют им буквально единицы. Может, нам пора перейти ко второй части доклада, а именно – «методам борьбы»?

– Так ведь это я и собираюсь сделать! – боднул кулаком воздух Ладягин. – Я всё рассказывал затем, чтобы вы себе как можно лучше представили, с чем мы столкнулись! И есть ещё много вариантов, какими оно способно воздействовать на людей. В том числе очень опасных!

– Огласите оные, Владимир Иванович.

– Они могут наводить разнообразные мороки и галлюцинации… Не так ли, батюшка? – Отец Даниил нехотя кивнул, и Ладягин продолжил: – Думаю, действуют они через мозг, так как их сущностью является всётаки информация, об этом забывать не следует никогда! Возможно, они могут – при помощи оставшихся в телах недавно умерших людей и животных химических соединений, вызывающих сокращение мышц – заставлять эти тела двигаться…

– Господи помилуй…

– Это очень сложно, Владимир Иванович, – скептически поджал губы Гурьев. – Насколько я знаю, такие вещества крайне неустойчивы и краткоживущи, поэтому… Ну, в какихто совершенно уже исключительных случаях такое, может быть, и возможно в принципе, но уж статистически – просто ноль и неприличное число сотых.

– Ну, пусть, – не стал настаивать Ладягин. – Однако же недаром принято покойников всётаки хоронить, и как можно скорее.

– Ну, это по многим причинам целесообразно, – усмехнулся Гурьев. – То есть вы предлагаете – поскольку мозг всё равно так или иначе всем управляет – стрелять непременно в голову?

– И разрывными, Яков Кириллович, разрывными, – поддакнул кавторанг.

– Господа, может быть, вы всётаки дадите Владимиру Ивановичу закончить? – тихо попросила Рэйчел. – А то, я вижу, вы уже мысленно снаряжаете патронташи.

– Примерно, примерно, – покивал Матюшин. – Просим вас, Владимир Иванович.

– Не исключено, что они могут вселяться и в животных. В том числе с большой массой, хищников, и так далее. Так что если на нас бросится стадо обезумевших коров, можно с известной долей уверенности предполагать, с чем, или с кем, мы имеем дело.

– С бешеными тёлками, – вспомнил мальчик недавно услышанное от когото из господ офицеров словечко, чем развеселил всех – даже Рэйчел улыбнулась.

– Ну, уже… гдето, както, – отсмеявшись, Матюшин посмотрел на Осоргина, потом на Гурьева. – Некие облака положительно заряженных газовых частиц и их конгломератов. И что?

– А вот послушайте. Известно, что химически чистое серебро в результате слабо изученных внутриатомных процессов, находясь в воде, способствует появлению отрицательно заряженных ионов, которые, помимо всего прочего, обладают ещё и бактерицидными свойствами. Возможно, чтото похожее происходит, когда серебро взаимодействует с этими сущностями? Для отрицательно заряженного оно, так сказать, нейтральнобезопасно, а вот для положительно…

– А что? Непротиворечиво, опять же.

– То есть, все старые добрые дедовские способы можно применять?

– Ну разумеется!

– А ещё лучше тогда, если серебро распылять, – опять заговорил мальчик. – Да, Джейк? Так… Ну, область больше. И площадь, и объём.

– Правильно.

– А его же в святой воде растворяют, – добавил Тэдди. – Тогда вообще совсем просто: святая вода, с серебром – и пульверизаторы, водомёты. Да, Джейк?

– Тоже годится. Только воздействие может оказаться недостаточно мощным. Но над этим ещё Владимир Иванович подумает, с тобой вместе. Вы как, Владимир Иванович? Возьмёте Андрея Вениаминовича в помощники?

– Какие могут быть вопросы, Яков Кириллович, – улыбнулся Ладягин, без промедления подыгрывая Гурьеву. – Непременно возьму, и с огромным удовольствием. Я вот подумал, что на них может разрушительно влиять мощное ионизирующее излучение, вроде рентгеновского. И высокие температуры. А вот механическое воздействие им, похоже, сильно повредить не может.

– А мечи?

– Мечи – отдельная тема. Они ведь у вас, Яков Кириллович, совершенно не простые… Над прочими способами надо будет усиленно подумать. Теперь это немного легче…

– Всё равно мы ничего не знаем наверняка.

– Ну, почему же. Известно, что оно есть, обладает чемто вроде разума, желает употребить в пищу нечто, находящееся внутри человека, и его можно уничтожить. Это очень ценные и важные сведения, хотя, конечно же, недостаточные для того, чтобы от суммы догадок переходить к теориям. Владимир Иванович, хочу увидеть список необходимого вам оборудования и примерный штат помощников с указанием научных профилей и специальностей…

– Нет, Яков Кириллович, – покачал головой Ладягин. – Это неправильно. Это в научном сообществе никогда – по крайней мере, в ближайшие десятилетия – принято не будет. А в одиночку мы такие исследования просто не потянем. Да нам это и не нужно. Оружие против этих… мерзотов я вам и без миллионных затрат предоставлю.

– Так как же мы их увидим?! Чтобы врага уничтожить, надо знать, где он находится!

– Детектор я сделаю, – спокойно, буднично даже заявил Ладягин.

– Детектор?!?

– Да. Яков Кириллович утверждает, что почувствовал вибрацию. Возможно это гармоника истинной частоты, скорее всего, очень высокой. Есть исходные материалы…

– И как мы его… испытаем?

– А вот как сделаем, так и испытаем.

– Да где?! Чёрта в гости позовём?!?

– Ну, это лишнее. Поднесём к какойнибудь… сволочи. Сработает – значит, правильно настроили.

– Ну, это уж вы хватили, Яков Кириллович, – возмутился священник. – Злодеев детектором определять?!

– Злодей и так виден, – пожал плечами Гурьев. – Мне интересно, что у него внутри. Пока ещё вскрытие покажет! А мне сейчас интересно. И мы непременно должны выяснить, что же это на самом деле такое.

– Мы знаем достаточно для того, чтобы успешно им противостоять, – твёрдо заявил Ладягин. – Остальное – когда у вас, Яков Кириллович, будет в полном вашем распоряжении научный потенциал страны вроде Англии или Североамериканских Штатов. С меньшими силами браться за полномасштабные исследования в этой области по меньшей мере наивно.

– Они никогда не согласятся…

– Верно. Вам повезло в том смысле, что я прикладник, а не учёный. Будь я учёным, таким, как ваш Капица, вы бы мне и рассказывать ничего не стали, так?

– Так, – повесил покаянную голову Гурьев. – У кого ещё есть вопросы к докладчику?

– У меня, – поднял руку Матюшин. – А куда же нам поместить, в рамках вашей, Владимир Иванович, теории, всевозможные «эргрегоры толпы»?

– Пока не знаю, – покачал головой Ладягин. – Думаю, гденибудь, если можно так выразиться, посередине, поскольку эти образования в некотором смысле неустойчивые и без адептов мало к чему способные. Если же учесть, что адептами на индивидуальном уровне возможно манипулировать, то эргрегор уже совсем становится совокупностью множества разнонаправленных элементов, так что…

– А есть ещё и эргрегор, то бишь бес, коммунизма…

– Стопмашина, Вадим Викентьевич. Это уже преумножение сущностей, против которого я категорически возражаю. Эдак мы с вами ещё и до беса христианства договоримся, и батюшка нас совсем покинет. Это нам не нужно, не наш метод.

– И на том спасибо, – проворчал явно расстроенный священник.

– А к тому мы ещё имеем различные духи гор, ручьёв, тенистых рощ и старых развалин, чьё поведение может отклоняться как в плюс, так и в минус, в зависимости от того, на какую сторону их потянет в присутствии человека либо какой иной духовной сущности… Одним словом, получаем пёстрый и разнообразный духовный мир, – подытожил Гурьев. – И как прикажете в нём разбираться?

– Никак невозможно в нём разобраться, Яков Кириллович, – покачав головой, произнёс священник. – Поверьте опыту духовного лица, невозможно. Больше того – невозможно в принципе. И дело тут совершенно не в умственных способностях. Не вы, что называется, первый пытаетесь. Каббалисты, христианские гностики, всевозможные мистики, суфии – многие пытались, да только ничего не выходит. Это, друзья мои, падшие духи. Понимаете? Да, они легко идут на взаимодействие, дают «ценные», «правильные» советы, особенно поначалу, поэтомуто так легко человеку поддаться влиянию беса – он лучше «виден», ведь ангелы не вмешиваются открыто в нашу жизнь и на контакты не идут, за исключением самых судьбоносных моментов…