Джеймс Хеллборн. Трилогия

  - Или австралийской, - добавила Мэгги.

  - Я говорил о дружественных силах, - нахмурился Маркус.

  - Прошу прощения, герр капитан, - маньчжурка изобразила легкое подобие стойки "смирно". - В таком случае нам стоит поторопиться. Когда мы падали, я заметила два красно-белых парашюта по правому борту.

  - Так почему вы сразу!.. - возмутился было юголландец.

  - Я не была уверена. Теперь я проанализировала свои воспоминания и окончательно убедилась.

  - Это что-то новое, - еще больше нахмурился ван Борман. - Обычно тайпины не покидают свои подбитые самолеты.

  - Я предупреждала - они непредсказуемы.

  - Хорошо. В таком случае мы выступаем немедленно. Но прежде всего мы должны найти хвост. Хвост Вилбренника. То есть Вилбренника. Это наш долг! - подытожил командир. - Я поведу. Фамке, ты замыкаешь. Вперед, марш!

  Хвост обнаружился за вторым поворотом реки. Очень странно, подумала Фамке, разве мы не падали-садились-скользили по прямой? Течение слабое, дошлепали по мелководью, как же его так...

  - Мы зацепились во-о-он за то дерево, - сообразила Мэгги, - после чего оторванный хвост отбросило налево, перпендикулярно курсу...

  "Какая она все-таки умная! - восхитилась Фамке. - Даже я не смогла бы выговорить такое длинное латинское слово с первого раза!"

  Ван Борман был удручен - похоже, и его разочаровала не оправдавшая себя концепция сверхтяжелого истребителя. Мнением Вилбренника на сей счет, увы, никак нельзя было поинтересоваться.

  - Нам следует его похоронить, - неуверенно предположил Маркус. - Нельзя его так оставлять. В таком виде. Телом могут заинтересоваться дикие звери...

  - ...или аборигены! - подхватила Мэгги.

  - На этом острове могут быть аборигены? - насторожился капитан.

  - На этом острове все может быть, - пожала плечами Мэгги.

  После этого наступила небольшая пауза - они как будто предвидели, что что-то должно произойти.

  - ВАНЬСУЙ! - с надрывом заорал кто-то далеко на востоке. - ВАНЬСУЙ!

  За сим последовали выстрелы.

  Потерпевшие кораблекрушение юголландцы и союзники одновременно присели, извлекая оружие.

  - ВАНЬСУЙ! ВАНЬ-ВАНЬ-СУЙ! - продолжал вопить кто-то за стеной джунглей. Точное расстояние до источника крика плохо поддавалось определению, одно было несомненно - речь шла о сотнях метрах.

  - ВАНЬСУЙ!

  БАНГ-БАНГ-БАНГ!

  - УЛУЛУЛУЛУЛУЛУ! - а это кричал уже кто-то другой.

  - Тайпинские парашютисты наткнулись на аборигенов, - констатировала Мэгги. - И они не поладили друг с другом.

  БАНГ-БАНГ-БАНГ!

  - Все, уходим отсюда, - Мэгги привстала и взмахнула пистолетом.

  - Но постойте... - ван Борман и в свою очередь попытался взмахнуть пистолетом. Мэгги бросила на него взгляд и расхохоталась. Это был типичный пистолет ленивого летчика, более озабоченного взлетной массой, чем вынужденной посадкой. Что-то маленькое, кургузое и калибром не более 6.35. Никакого сравнения с "маузером" Мэгги или "магнумом" Фамке.

  - Что вы себе позволяете, лейтенант Хан... - в который раз нахмурился Маркус, но Мэгги не позволила ему договорить:

  - Полковник. Полковник Хан. Вашего самолета больше нет, мы на твердой поверхности, это моя зона влияния, я принимаю командование. Вопросы, капитан? - холодно осведомилась она.

  - Никак нет, - как-то очень быстро сдался и сдулся ван Борман.

  - В таком случае - вперед, марш!

  На границу джунглей они вышли примерно через полчаса - и остановились, не как вкопанные, но близкие к этому состоянию. Выстрелы за спиной уже не гремели, но ощущение надвигающейся опасности никуда не исчезло, напротив.

  - Что это? - осмелился спросить ван Борман.

  Мэгги ответила не сразу. Фамке хладнокровно промолчала. Было бы на что смотреть. Какие-то древние руины. Битый черный камень и зеленая плесень. В родных юголландских джунглях такое можно встретить на каждом шагу - даже сегодня, через триста с лишним лет после Вторжения.

  - Теперь я знаю, где мы находимся, - наконец-то заявила Мэгги и сделала паузу. Фамке воспользовалась передышкой и расстегнула верхнюю пуговицу комбинезона. Потом еще одну. Солнце поднималось, становилось жарко. Особенно здесь, на границе джунглей, где эвкалиптовая тень не была такой густой.

  - Правильно, правильно, - заметила Мэгги. - Не останавливайся. Раздевайся. Снимай с себя все.

  Фамке ухитрилась сохранить невозмутимость, молчание и даже не покраснеть.

  - И вы тоже, Маркус.

  - ?! - на лице ван Бормана отразилась сложнейшая гамма чувств. Мэгги тем временем принялась расстегивать свой собственный комбинезон.

  - Это наш единственный шанс. Вот почему аборигены напали на тех китайцев. Нам нужно торопиться, и тогда у нас появится возможность уцелеть.

  - ???!!! - на ван Бормана было жалко смотреть. Он так покраснел, что мог бы работать аварийным прожектором на боевом корабле.

  - Ну же, раздевайтесь! - рявкнула Мэгги. - Обитатели этого острова как правило дружелюбны, но у них есть одно табу, только одно табу, за нарушение которого предусмотрено только одно наказание - смерть! Они верят, что древние боги создали людей без одежды, и потому ношение любой одежды - страшное кощунство и богохульство! И любой святотатец должен быть предан смерти, немедленно, а его одетый труп брошен на съедение диким зверям, ибо человек не может есть мясо, носившее грязную тряпичную оболочку!!!

  Фамке пожала плечами и расстегнула еще одну пуговицу, потом потянула вниз внутренню молнию.

  - А как называется этот остров? - спросил несчастный ван Борман.

  - Порт-Султан.

  * * * * *

  - Отставить, - решительно приказала Мэгги. - В самом деле, нельзя быть таким доверчивым.

  - Да как вы смеете, полковник! - вспыхнул ван Борман. - Нашли время шутить!

  - В прошлую войну мы всегда находили время для шутки, - поучительным тоном заметила Мэгги. - Именно поэтому мы и победили. Продолжайте шагать, мы укроемся в этой крепости.

  - Откуда она здесь? - нашел в себе силы спросить Маркус. - Кто ее построил? Какая-то древняя арийская раса?

  - Можно сказать и так, - хитро улыбнулась Мэгги. - Это была великая империя. Она простиралась от Новой Гвинеи до Африки, ее самые дальние форпосты возвышались в джунглях Габона и Острова Черепов. Их корабли бороздили... ну, вы поняли. Потом пришли очередные северные варвары и разрушили ее. Последняя крепость пала в 536 году после Христа. Восьмое чудо света, королевский замок на вершине горы Кракатау. Император не захотел сдавать его врагам - и взорвал, вместе с обитателями, осаждающими и окрестными островами.

  - Красиво, но глупо, - хмыкнул ван Борман. - Если империя была так велика, всегда можно было отступить в дальнюю колонию и продолжить борьбу. Например... что он тут делает? - невпопад спросил юголландец.

  "Он" - черно-каменный египтянский грифон, не в самом лучшем состоянии, но легко узнаваемый, лежал на боку за очередной грудой камней.

  - Как он сюда попал? И кто совершил это богохульство?! - Маркус был не на шутку возмущен.

  - "Богохульство"? - не поняла Мэгги. - Разве это не египтянский идол? Какое вам до него дело?

  - Еретичка! - взорвался капитан. - Это юголландский бог войны! Бог войны наших арийских предков, строителей пирамид! Тот, который потом изгнал нас за грехи, но триста лет назад позволил вернуться обратно в Антарктиду!

  - Аминь, - Фамке изобразила пальцами несколько охранительных знаков. - Неужели и эти острова принадлежали античным юголландцам?

  - Спросите об этом у дикарей, - сухо заметила Мэгги, - как только они подойдут поближе.

  ФЛЭШФОРВАРД

  ЭПИЛОГ

  ----------------------------------------------------

  "Вот она, вершина мира, мама!"

  Вот только которая по счету? Джеймс Хеллборн давно с него сбился. Сейчас он стоял на последнем этаже самого высокого небоскреба Тбилиси, откуда открывался прекрасный вид на побежденную грузинскую столицу. Дважды, трижды прекрасный -- его так оживляли эти столбы дыма и языки пламени, а также барражирующие в небе цеппелины и самолеты Арийского Пакта. К сожалению, даже таким чудесным зрелищем нельзя было любоваться бесконечно. За спиной затрезвонил полевой телефон. Дела зовут. Хеллборн вздохнул и вернулся к столу. Судя по грустному взгляду, последний грузинский президент, чья голова по-прежнему лежала на подносе в центре стола, вполне разделял его печаль. Джеймс еще раз вздохнул и поднял трубку.