Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2(СИ)

Лукин первым в стране обратил внимание на ряд преимуществ системы счисления остаточных классов. (источник http://www.computer-museum.ru/galglory/lukin.htm). Система остаточных классов позволяла строить высокопроизводительные ЭВМ, которые требовались для радиолокационных станций. (Преимущества системы остаточных классов http://www.computer-museum.ru/histussr/sok_evm.htm см. врезку внизу «Система остаточных классов — СОК»)

С 1956 г. в лабораторию Д. И. Юдицкого в СКБ-245 (п/я 2473) старшим научным сотрудником устроился Израиль Яковлевич Акушский.

Юдицкий и Акушский получили от Лукина первую информацию о системе счисления остаточных классов (СОК) и начали работу над модулярной арифметикой, основанной на СОК. Первую в стране попытку осмыслить принципы построения модулярной ЭВМ в 1957 г. предпринял коллектив разработчиков СКБ-245 в составе Ю. Я. Базилевского, Б. И. Рамеева, Ю. А. Шрейдера, И. Я. Акушского и Д. И. Юдицкого. Но работа не получилась: не все её участники прониклись сутью системы остаточных классов. (Источник http://www.computer-museum.ru/galglory/akushsky2.htm)

Поставив Староса и Берга научным и техническим директорами НПО «Научный Центр» (АИ, см. гл. 02-20) Хрущёв назначил Лукина третьим, административным директором в Совет директоров. (АИ, в реальной истории Лукин был назначен директором НПО «Научный центр» приказом № 17-к председателя ГК ЭТ А.И. Шокина от 8 февраля 1963 г.) Параллельно Лукин продолжал курировать работы по созданию ЗРК и радиолокаторов. За комплекс работ по созданию мобильной зенитно-ракетной системы С-75 и внедрение её в серийное производство в 1958 г. Ф.В. Лукину было присвоено звание лауреата Ленинской премии. (Реальная история http://www.computer-museum.ru/galglory/lukin.htm)

Однако ЭВМ, считающие в системе остаточных классов, требовались не только для обработки сигналов РЛС. Трудно сказать, кто из аналитиков ИАЦ обратил внимание Ивана Александровича Серова на проблему криптографии и применение для шифровки и дешифровки модулярных ЭВМ. Однако Серов поставил этот вопрос сначала на одном из совещаний МЭП, затем на совещании в МРП, и в итоге дошёл со своей запиской до Хрущёва.

Никита Сергеевич ничего не понимал в криптографии и не имел ни малейшего представления о модулярной арифметике. Он лишь коротко спросил Серова:

— Ты хоть знаешь, что это такое, и для чего нужно?

— Как эта херня работает, я не знаю и знать не хочу, — ответил Серов. — На то специалисты есть. Я только знаю, что такая ЭВМ крайне необходима для зенитчиков и для шифровальщиков.

— Понял, — кивнул Хрущёв. — Вот бы все так понятно объясняли.

Он взял карандаш и написал на записке Серова, как обычно, с орфографическими ошибками: «Нимедленно в роботу. Абеспечить лутших спецеалистов».

Лучшими специалистами по модулярной арифметике и системе остаточных классов, имеющими опыт разработки ЭВМ, были на тот момент Акушский и Юдицкий. По рекомендации Лукина, Юдицкому дали отдел в НИИ-37 (позднее — НИИ ДАР), где первой задачей Юдицкого было завершение неудачной разработки ЭВМ А-340А для создаваемых НИИ-37 радиолокационных станций (РЛС), которую пришлось существенно переделать. Акушский, как ученый-теоретик, сразу занялся научными основами построения модулярной ЭВМ. По окончании работы над А-340А, Юдицкий вместе с Акушским начал разрабатывать мощные модулярные ЭВМ Т-340А и К-340А. (характеристики реальных ЭВМ http://www.computer-museum.ru/histussr/sok_evm.htm#340).

Но сейчас эти ЭВМ уже создавались на базе микросборок, их разрядность составляла 64 бита, то есть, их строили в соответствии с требованиями декабрьского совещания 1953 года. (АИ, см. гл. 01-12). Вторым заказчиком разработки был Комитет Госбезопасности. Конечной целью было создание криптосистемы, основанной на теории чисел.

В СССР подготовка программистов началась в начале 50-х. Хотя важность развития вычислительной техники признавалась бесспорной, решительный поворот в сторону универсальных цифровых электронных машин было осуществить непросто. В советской науке шла в то время довольно серьезная дискуссия об установке на универсальные или специализированные средства. Сторонники специализированных вычислительных машин действовали не только по инерции «старой школы», но и исповедовали методологический принцип «данную конкретную задачу часто можно эффективнее решить специальными средствами», не осознавая рост количества разнообразных задач, и экономическую неэффективность «лобового» подхода, когда для решения каждого дифференциального уравнения строился отдельный аналоговый вычислитель. На сторонников универсальных ЭВМ дополнительно давили некоторые философы-догматы, в духе времени воспринимавшие «кибернетические спекуляции по поводу электронного мозга». Нужны были авторитет и воля, чтобы утвердить это новое направление вычислительной техники и связанную с ним методологию.

В решение этой проблемы внесли большой вклад академики Мстислав Всеволодович Келдыш, возглавлявший работы по прикладной математике в МИАН, Анатолий Алексеевич Дородницын, который возглавлял математический отдел в ЦАГИ, Сергей Львович Соболев, руководивший математическим отделом в Институте атомной энергии АН СССР и Михаил Алексеевич Лаврентьев, директор ИТМиВТ с 1950 по 1953 г. Они смогли убедить заинтересованные ведомства в правильности ориентации на универсальные электронные вычислительные машины как главное звено в развитии вычислительной техники.

В МИАН работы по прикладной математике были сосредоточены под руководством академика Келдыша в Отделении прикладной математики (ОПМ), выросшим впоследствии в отдельный Институт прикладной математики. В составе Отделения в 1953 г. был организован первый в СССР отдел программирования, который в течение первого года возглавлял Алексей Андреевич Ляпунов, а с 1954 г. — доктор технических наук Михаил Романович Шура-Бура.

В 1952 году в Московском государственном университете была реорганизована кафедра вычислительной математики, она начала готовить специалистов для работы с ЭВМ. Заведующим кафедрой стал академик Соболев. Выпуски этой кафедры в 1953 и 1954 годах создали первое поколение профессиональных программистов в СССР. Одним из этих программистов выпуска 1954 года был Андрей Петрович Ершов. Еще будучи студентом, в 1953г., он поступил на работу в Институт точной механики и вычислительной техники (ИТМиВТ), где в то время складывался один из первых советских коллективов программистов. Он успел поработать на БЭСМ (А.П. Ершов за пультом БЭСМ http://cshistory.nsu.ru/?el=1262&mmedia=IMAGE), а с 1954 по 1957 г учился в аспирантуре у профессора Ляпунова. К 1958 г он подготовил кандидатскую диссертацию. В 1957 г. он был назначен заведующим отделом автоматизации программирования во вновь созданном Вычислительном центре АН СССР.

Программы для первых ЭВМ составлялись, по большей части, в машинных кодах — в том виде, который понимала сама машина. Это было связано и с доступными на тот момент вычислительными ресурсами — машины имели мизерный объём оперативной памяти и очень малое быстродействие. Тогда господствовала точка зрения, что время компьютера много дороже времени программиста: если программа может выполняться быстрее, то трудоемкость ее составления несущественна. Писать большую программу в машинных кодах было очень сложно, но ещё сложнее было через некоторый промежуток времени понять, что же в программе написано и как она, чёрт её подери, работает.

Высокоуровневых языков программирования, можно сказать, не было. Точнее, не было их реализаций, пригодных к использованию на существующих ЭВМ. Первый язык программирования высокого уровня разработал в 1943-45 годах немецкий учёный Конрад Цузе. Язык назывался Планкалкюль и предназначался для разрабатываемого Цузе компьютера Z4. Однако в то время он так и остался на бумаге — (Первый компилятор для Планкалкюль был разработан лишь в 2000 г, через 5 лет после смерти Цузе)