Истребители. Трилогия

Ночью меня разбудил жуткий хохот. Вскочив, я настороженно прислушался, вдруг от лежанки, где спал Никифоров раздалось тихое хихиканье. Не злое или издевательское, а как будто его перышком пощекотали в пятку.

Утром, позавтракав сушеной рыбой, и запив ее чаем, который мы делаем из листьев некоторых растений, смешивая по вкусу, я покосился на Никифорова, и осторожно спросил:

– Никак сон смешной приснился?

– С чего ты решил? – удивился он.

– Смеялся во сне.

– А, – он улыбнулся своим мыслям и рассказал про свой сон: – Значит, спим мы, а тут мне вдруг в туалет захотелось, причем ходил без костыля, я тогда еще не понял что это сон, смотрю, а тебя нет. Пустая лежанка. Разбудил Гришу. Стали тебя искать по всему острову, думали удрал японцев в одиночку захватывать, тут слышу мотор, где‑то работает. И вдруг мне по темечку холодная капля. Раз‑два. Посмотрел наверх, а там, в лунном свете виднеется «Летучий Голландец». Дно ракушками обросло, и с них вода капает. Шум слышно как от дождя, по листьям капли было по деревьям, на нас падало. Тут я как заору с испуга: Чур меня! Чур! Только я проорал, как из‑за борта свешиваться Севка и смотрит на нас с укоризной. Мол, что же вы кричите в Раю, тут все спят. Я на него смотрю и только хотел спросить: Как тебе там в Раю? Как этот гад орет мне: Товарищ майор, вот, смотрите, махнул не глядя. Японцам остров нас корабль. Тут с борта свешивается веревка и по ней спускаются грустные‑грустные японцы в одних трусах, ты их до и исподнего раздел. Меня такой смех разобрал.

– Сон в руку, – задумчиво пробормотал я. Ничего смешного во сне я не видел, скорее он заставил меня задуматься.

Тщательно обсудив сон и проанализировав, так и не прейдя к какому‑нибудь определённому выводу, мы с Гришей снова направились к лодке.

– Как хорошо то с посудой, а то ведь я отвык уже.

– Чем тебе бамбуковые не угодили? Никифоров их хорошо вырезал.

– Разница все‑таки есть. Жаль японцы близко, костра хватило только на чайник, а то бы я ушицы сварил.

– Ой, не говори про уху, а то сейчас слюной захлебнусь.

Мы вышли на мыс и достали из‑под листьев лодку. Бинокль мы хотели оставить Сане, но он просто спросил:

– Как я вас предупрежу, если я на другой стороне острова? Берите с собой. Вон пусть Гриша изредка осматривается, если что, будет шанс уйти раньше.

Так и сделали, теперь бинокль висел на самодельной верёвке на шее у напарника.

Спустив лодку на воду, и наложив на дно камней, мы аккуратно сложили стопку листьев на носу, все‑таки маскировка, и отплыли от берега.

Достигнув нужного места заякорились, и стали готовится к подъему других ценностей.

– Как я нырну, маскируй лодку, чтобы со стороны она не привлекала внимания, а то этот желтый цвет виден издалека.

– Хорошо.

Сделав гимнастику, я ухватился один из камней и спиной плюхнулся в воду, сразу уходя на глубину к открытому дверному проему. Перед погружением я осмотрел окрестности, и ничего опасного не заметил, ни акул, ни медуз, так что опускался спокойно.

Первым делом я осмотрел хвостовой отсек, где нашел посуду и топор, ухватившись за большой тюк обеими руками, оттолкнув чемоданы в сторону, выволок его наружу. Воздуха уже не хватало, поэтому опустив тюк на песок у самолета, я стал подниматься.

– Чего пустой?

– Веревку надо, не подниму я его. Водой пропитался.

Веревку мы понятное дело взяли. Отдышавшись и взяв протянутый Гришей камень, я снова ушел под воду, но уже с верёвкой в руке. Обвязать тюк труда не составило, хоть и заняло изрядно времени. Едва хватило сил выплыть.

Взобравшись в лодку и хрустя наброшенными листьями маскировки, я стал тянуть груз. Вытянул один, без проблем, отказавшись от помощи Гриши, рука у него еще слабая.

– Точно лодка, и весла в комплекте, – сказал Гриша, изучив тюк.

– Как ее разделать?

– На берегу разберемся. Ты еще нырять будешь?

– Последний раз и хватит, – подтвердил я.

Последнее погружение принес неожиданный сюрприз, я кабине при осмотре я обнаружил компас. Причем когда проверил его в лодке, он оказался рабочим. Чудеса.

Мы вернулись на берег, и замаскировали лодку, после чего подхватив находки, отправились в лагерь.

– Четырехместная лодка, – подтвердил Никифоров, тщательно изучив находку.

– Да, только накачивать ее вручную придётся.

– Ничего страшного тут есть ручной насос для подобного случая, – разложив лодку и весла, показал мне насос Гриша.

– Проверять будем? – спросил я.

– Чуть позже, пусть пока высохнет. Все равно ближайшую недель на тут остров не пойдем. Подстрахуемся на всякий случай. Так, Гриш давай за готовку, я там набрал сушняка, дыма будет мало. Ты Сев поймай пяток рыбин, для обеда и ужина. А я пока на скалу взберусь, на наблюдательный пост. Буду сторожить, от меня сейчас все‑равно никакого толку нет.

Вечером мы проверили лодку, и разочаровались, время и соленая вода сделали свое дело, было множество трещина на складках. В общем, она пропускала воздух.

Следующую неделю мы жили в напряженном состоянии, теперь ни о какой беззаботной жизни и речи не шло, постоянный пост наблюдения на скале следил за морем. И вот через восемь дней, мы решили перебираться на соседний остров. За эти дни японцы в наше поле зрения так ни разу и не попались, что нас немного успокоило.

Когда стемнело, мы спустили лодку на воду, в ней был Гриша и половина наших вещей, включая котелок. Ведро из бамбука с пресной водой, и вязанку сушеной рыбы мы тоже не забыли. Никифоров опираясь на клюку, стоял на мысу и провожал нас. За ним я вернусь следующим рейсом. Мы договорились, что это произойдет следующей ночью, нам еще нужно найти на острове безопасное место, где пристать и где организовать лагерь. Весла мы использовали с найденной в самолете лодки, поэтому двигались довольно шустро.

Через два часа, когда темная громада острова заметно приблизилась, вдруг Гриша схватил меня за руку, и тихо спросил:

– Ты ничего не слышишь?

Замерев на миг, я отчетливо расслышал звук корабельного дизеля.

– Приближается? – тихо спросил я.

– Вроде да.

– Прислушайся, тебе не кажется что звук другой?

– Точно, я мне тоже показалось странным, думал это эхо от острова. Похоже это что‑то другое. У японцев тоже дизель, но работает по‑другому, звонче, а тут глухо.

– Ну по крайней мере мы знаем что тут делали японцы, думаю где‑то тут рядом место встречи с другим кораблем.

– Мне кажется, нам лучше быстрее пристать к берегу. Тут с километр осталось.

– Тогда поплыли дальше, – согласился я. Снова начал активно работать вёслами, в то время как Гриша тщательно следил за морем и вслушивался в звук, не приближался ли он. Однако даже я слышал, несмотря на свое шумное дыхание, приближается.

– По течению идет, похоже, местные воды и глубины им хорошо известны, – тяжело дыша, пробормотал я.

– Метров триста осталось, – пробормотал Гриша, всматриваясь в темный силуэт, не так далеко от нас.

Луны не было, иначе нас можно было бы засечь с дальнего расстояния, спутник хорошо ночью освещал все вокруг, но именно поэтому мы выбрали сегодняшнюю ночь. Небо было закрыто облаками, и луна не освещала наш путь.

– Сев, присмотрись, тебе не кажется в силуэте этого корабля что‑то странное?

Присмотревшись, я утвердительно кивнул.

– Это не корабль, это подлодка идет. Рубку вижу, перископ. Валить надо, облака вроде рассеиваются, как бы луна не выглянула.

К этому времени я немного передохнул и снова взялся за весла. Тут кораллового барьера не было. Поэтому мы без проблем достигли берега.

Выпрыгнув в воду и провалившись по пояс, я подхватил лодку за леера и потащил ее к берегу. Спрыгнувший на песок Гриша, помог мне дотащить ее до деревьев.

Была опасливая мысль, что подводники могут рассмотреть нас на светлом песке, но скрылись в кустах мы благополучно, шума и окрика не было. Замаскировав лодку, мы стали наблюдать за подлодкой. Однако долго это не продлилось, через двадцать минут она скралась за оконечностью острова и звук двигателя, стал еле слышен пока совсем не стих.