Наследники по прямой.Трилогия (СИ)

– Нет, – простонал Вилье. – Нет, помоему, не стоит!

– Вилье, – Гурьев положил руку на колено дипломата. – Дружище Клод, успокойтесь. Я не демон, не бес и не прописан в аду. Совершенно никакого отношения к потусторонним силам любого оттенка я не имею. Я обычный, земной человек, снедаемый земными страстями. Можно сказать, даже страстишками. Например, я страшно люблю деньги. Почти так же сильно, как вы. И мне, как и вам, их всегда не хватает. Поэтому слушайте меня, – очень внимательно.

К тому моменту, когда Гурьев закончил излагать свой план, Вилье немного отошёл. У него даже слегка порозовели скулы. Он быстро взглянул на Гурьева и покачал головой:

– Не представляю, как мне удастся уговорить его… Такая сумма… Неужели вы думаете, что ктонибудь поверит, будто это чистые, не криминальные деньги?!

– А мне и не нужно, чтобы в это верили. Всё, что мне нужно – это чтобы ваш приятель сделал вид, что верит в это. А дальше мы какнибудь разберёмся.

– Десять процентов, – Вилье со вздохом закрыл глаза и откинул голову назад. – Четыреста тысяч долларов. Это безумие, Джейк, самое настоящее безумие!

– Только вообразите, сколько фишек можно купить в казино на эти деньги, – рассмеялся Гурьев. – Даже за вычетом вашего долга чести остаётся значительно больше половины! Ну же, Клод! Вдохните полной грудью. Наши паруса наполняются ветром надежды. Хотите чегонибудь выпить? Я вижу, вам сегодня нужно непременно как следует выпить, несмотря на возражения вашей печени. Поднимайтесь!

– А… он? – с опаской указал Вилье подбородком на беркута.

– Рранкар – свой парень, – Гурьев щёлкнул пальцами так громко, что эхо покатилось по парку. – С ним мы порезвимся в другой раз. Вставайте, Вилье. Я знаю одно забавное местечко, где нам помогут основательно встряхнуться!

НьюЙорк. Февраль 1934 г

Гурьев доставил практически невменяемого Вилье домой и посмотрел на часы. Самое время нанести визит Карлуччо, подумал он.

Проникнуть в дом Джованни не составило для него большого труда. Гурьев уложил «отдыхать» охрану и домочадцев и направился в спальню. Никто из солдат Карлуччо даже не мог представить себе, что человек способен двигаться настолько бесшумно и с такой скоростью, как это делал Гурьев. При переходе «на боевой взвод» он просто становился невидим для противника. Только очень хорошо тренированный боец или охотник с богатым опытом были в состоянии заподозрить хоть чтонибудь. Процентов пять из них, не больше. Не зря же Гурьев столько лет потратил.

Карлуччомладший открыл глаза и увидел прямо перед собой огромного улыбающегося парня, вроде бы рассеянно прокручивающего ладонью барабан того самого револьвера, с которым Джованни не расставался даже ночью. Карлуччо резко повернулся к жене. Она спала, – немного непривычно повернув голову, но несомненно спала, поскольку одеяло мерно вздымалось и опускалось на её животе. Он снова взглянул на парня, выдвинув вперёд подбородок с уже начинающей отрастать щетиной.

Отлично, подумал Гурьев, некоторое количество самообладания нам отнюдь не помешает. Слизняк в роли дона семьи – это несерьёзно.

– Она спит, приятель, – тихо проговорил Гурьев. – И не проснётся, пока я этого не захочу. Кричать тоже не стоит, все остальные спят таким же богатырским сном. Никто не должен помешать нашей беседе, не так ли?

– Ты кто?!

– Сон в зимнюю ночь, Джованни, – улыбнулся Гурьев. – Давай лучше поговорим о деле, хорошо? А то на перечисление регалий, полномочий и родственников обычно тратится уйма времени, а у нас его не так много. Согласен?

– Ну?

– Я слышал, ты хочешь избавиться от босса. С удовольствием помогу тебе.

– Зачем?

– Игра, Джованни. Игра – самое увлекательное занятие на свете. И выигрыш, разумеется.

– Дальше.

– Пожалуйста. У тебя есть шанс вместе со мной переиграть Чезаре. Тебе ведь не по душе эта идея с похищением, а?

– Абсолютно. Это большой риск и большой шум. И сомнительный результат к тому же.

– Вот. А со мной всё получится. Нужно только немного подкорректировать план.

– Ты не итальянец. Кто ты такой? Ты из…

– Я игрок. Это гораздо важнее. Слушай. Самое слабое место – это процедура обмена заложников на деньги. Я знаю, что задумал Чезаре.

– Откуда ты можешь это знать? Ты что, ясновидящий?

– Вроде того. Ты слушаешь или продолжим радиовикторину «Спрашивайте – отвечаем»?

– Валяй.

– Если ты не будешь действовать так, как я тебе укажу, ты покойник. И ты, и твои братья, и твои солдаты. Чезаре хочет вас всех подставить под пули легавых. И жена Рассела, и мальчишки – просто разменная монета.

– То, что Чезаре – ублюдок, я знаю и без твоих подсказок, красавчик. Твои условия?

– Ты отдашь мне женщину и детей.

– Что я получу взамен?

– Миллион баков и голову Чезаре. И остальных, кого скажешь.

– Срань Господня, – усмехнулся Джованни. – Дайка мне закурить, вон там… Благодарю, – он с наслаждением затянулся сигариллой, выпустил в потолок густосиний дымный клубок. – Силён. Хочешь забрать себе четыре пятых? А грыжу не заработаешь, красавчик?

– Да что ты. Деньги будут в стандартных аккредитивах на предъявителя по десять тысяч каждый. Это вот такая пачечка всего, – Гурьев развёл подушечки указательного и большого пальцев на пару дюймов.

– И откуда только ты взялся на мою голову, грамотей?!

– Не юродствуй, Джованни. Это не твоё амплуа.

– Чего?!

– Хреново притворяешься, говорю.

– Аккредитив – это что?

– Это платёжные гарантии, выпускаемые банками для крупных финансовых операций. Но ты не волнуйся, свой миллион ты получишь сотенными купюрами, которые тоже занимают совсем немного места. Я обменяю жену Рассела и мальчишек на деньги у тебя, и тебе предстоит сообщить Чезаре о том, что всё идёт, как по маслу. А дальше – моя партия.

– Сотенные купюры – это не очень хорошо.

– Это гораздо лучше чем ничего, Джованни. Поверь моему опыту.

– А что, если…

– Ты не на скачках, Джованни, тебя не станут надувать без крайней необходимости. Веди себя правильно, и всё получится. Ну, а «если что», я провалю затею, и ты не увидишь ничего. А за место босса придётся сражаться так или иначе. Смотри, Джованни. Под сурдинку ты можешь избавиться от всех лишних фигур на доске. И выйти из игры чистеньким перед семьёй, да ещё и благодетелем. А чёрную работу я возьму на себя. Чезаре – это ведь только самая большая куча навоза. А есть ещё и другие, поменьше. Я помогу тебе избавиться от всех, кто может осложнить твоё положение нового дона. Что скажешь?

– Что искушение просто дьявольски сильное. А гарантии?

– Какие могут быть гарантии в таких делах? – удивился Гурьев. – Каких гарантий тебе хочется, Джованни? Если бы я был копом, всё выглядело бы несколько иначе, ты ведь понимаешь. А я сижу и уговариваю тебя, как девочку на втором свидании.

– Она точно спит? – покосился на жену Карлуччо.

– Конечно.

– И точно проснётся?

– Я же дал слово.

– Жаль, – опечалился Карлуччо и ухмыльнулся. – А как это?

– Повторить этот фокус у тебя не выйдет. Этому нужно долго учиться. С детства.

– Ага. Ну, ладно. Давай, что ты там придумал. Посмотрим.

– Сначала давай решим, что ты согласен, Джованни.

– Да я согласен, – ухмыльнулся опять Карлуччо. – Ты точно ни на кого не похож, и на итальянца не похож… Вряд ли ты мне конкурент. А плата за неустойку?

– О, это просто. Я снова приду сюда – и не только сюда – и сделаю всё, что захочу или посчитаю нужным. Ты ведь понимаешь это, Джованни? – Гурьев продемонстрировал рекламный оскал.

– Где это ты так навострился тарахтеть понашему? – проворчал Карлуччо, рассматривая Гурьева с неподдельным любопытством. – Акцент у тебя какойто дурацкий, но, если бы не это…

– Обожаю Данте, Джованни. Могу почитать наизусть. Какнибудь, при случае. Так что, по рукам?

– По рукам.

– Прекрасно. Только, пожалуйста, запомни одну вещь.