Ракетчики (СИ)

— Д-д-да.

— Хорошо, ничего не бойтесь, вынырните, держитесь на воде, никуда не плывите. У меня есть в самолёте ещё одно дело, я потом вас догоню. Понятно? Поехали! — Открыл дверь. С трудом. Напор воды чуть с ног не сбил. Дождался замедления и вытолкал Наташу наружу. Самолёт ещё не погрузился вглубь.

— Отплывите в сторону, чтобы водоворотом не засосало!

Теперь ныряем, плывем к кабине пилота, дверь не заперта, не заклинена, открылась легко. Вот и наш пилот. Не паникуем, время есть. Снимаю его ремень с кобурой и пистолетом. Давай-ка, разую его. Вроде всё. Может, тут золото-брильянты есть, только видно плохо. Уходим. Вот и Наташа плавает. Ничё, нормально держится.

— Вы с сумкой справитесь?

— Я её через плечо продела, всё нормально.

— Плывем до ближнего берега.

Вышли мы на тот берег, где «подстригли» деревья. Смотрю на течение, думаю.

— Наташа, а ведь мы в очень неприятном положении. Вы не находите странным одновременный отказ двигателей и рации?

— Вы полагаете, была диверсия?

— Очень похоже. Причём, мы сейчас на китайском берегу.

— Вы намекаете, что сидеть и ждать помощи от китайцев будет опасно?

— Похоже, что так. Предлагаю пройти по урезу воды до тех камышей. Там выйдем на берег. Всё же больше шансов запутать следы, если за нами будет погоня с собаками.

Через три часа хода сделали привал.

— Юрий Григорьевич, мне ботинки пилота велики. Ещё такой час, и я натру водянки.

— Дайте глянуть. Ага, великоваты, это да. О! Придумал.

Я сделал из своей тельняшки две аккуратные портянки. Намотал на ноги Наташе.

— Как?

— Плотно, не болтается, так лучше. Благодарю.

— Ерунда. Рассказываю свои мысли. Скорее всего, это китайцы чё-то мутят. Корейцам толку с этого нет. Тем более что Северная Корея — очень не любит Америку. А вот в Китае есть пятая колонна. Да. Ладно. Тем более что отказы случились над китайской территорией. Теперь вариант номер два: россияне. Маловероятно, но возможно. Учитывая, что мы с вами оба — секретоносители высшей категории — попадать в руки врагам и их агентам нельзя ни в коем случае.

— Вы совершенно правы, Юрий Григорьевич.

— Вот, я и говорю. Если бы я был один, то просто переплыл бы Амур прямо тут. Насколько хорошо вы плаваете?

— В университете мы сдавали 400 метров на спине.

— Не пойдёт. Тут ширина Амура полтора-два километра. И вода сейчас холодная. Я допускаю, что вы продержитесь двадцать-тридцать минут. А плыть придётся час-полтора. Вам. Это, если сможете. Да-а. Идём вдоль берега, ищем лодку, переходим на российский берег.

— Мне трудно идти. Я не веду речь о плоте — у нас нет топора. Я — не дура. Может быть, бревно решит проблему?

— Нет, Наталья Сергеевна, не решит. Проблема не в том, что мы не доплывем, а в том, что мы замёрзнем раньше, чем доплывем. Нужно искать лодку. Без вариантов. Отдохнули — вставайте, пойдём дальше. Берегите ноги. Смотрите, куда ступаете.

До вечера мы прошли ещё часа три. Начало сереть.

— В темноте мы ходить не будем, ноги жалко, глаза можно ветками выколоть, да и не видно — куда идти.

Нашёл полянку недалеко от реки, на небольшом возвышении. Наносил лапника. Это быстро рассказать. А вот сделать это без пилы, топора и даже ножа… Начало сентября: вроде, днём не холодно. Но мы шли, грелись. Ночью температура падает. Спичек и зажигалки нет. Палочки тереть друг о дружку я даже не пытался.

— Знаете, Наталья Сергеевна, первый раз жалею, что не курю. Может быть бы завалялась в кармане зажигалка.

— Не надо так официально — просто Наташа. У меня тоже с курением нелады: то — зря начала, то — зря бросила.

— Ну, насчёт бросить — всё понятно. А что там было с неправильным началом?

— О! Это давняя история. Ещё в далеком 88-м Диктатор, тогда он был просто Сашей, очень странно себя повёл. Он пришёл с армии, на факультет, пришёл в нашу группу и очень странно со мной поговорил. Запретил мне курить, пить, переспать с Толиком — это мой бывший муж. А тогда, ещё в 88-м — никто. Саша сказал, что он экстрасенс, как Кашпировский, провидец. Если — нарушу — не будет мне счастья.

— Что вы притихли, Наташа? Рассказывайте дальше, что там ещё наш Диктатор напророчил?

— Он во всём оказался прав. Молодая, дурная была. Ещё подружка моя подзуживала: «Какого чёрта! Не слушайся! Делай, как тебе хочется, это бред, никакой он не провидец, просто, это его метод кадрить девушек».

— А как вы попали к Диктатору на работу?

— В 91-м он больше половины нашей группы принудительно снял с учёбы, привёз в Киев, дал жилье, назначил по должностям. Никто не возражал. Сложно возражать, когда на половине столбов висят трупы врагов народа.

— А больше про судьбу он вам ничего не рассказывал?

— Про судьбу — нет. Он уделил мне кроме работы в 91-м пару минут: «Ты нарушила всё, что смогла: начала пить, курить, тем самым, ты отравила все свои яйцеклетки до конца жизни. Телегоническую связь с бывшим твоим мужем я бы мог снять, а яды выводить не умею. Теперь я тебя в жены не возьму». Вот и всё. Больше эту тему мы не поднимали. Он действительно сказал, что если я выполню некоторые условия, то он женится на мне. И срок назвал: 91-й. Выходит, что уже тогда планировал антипереворот. Мы тогда решили, что Саша прикалывается: это выглядело слишком эксцентрично.

— Но за другого человека замуж он не запрещал выходить?

— Нет. Только работой загрузил так, что света белого не вижу.

— Это да, я удивлялся: как у вас в голове помещаются все подробности по «Хвосту дракона». У вас только один ребёнок?

— Больше не успели. Мы прожили около двух лет. Давайте спать, Юрий Григорьевич.

— Просто Юра, ладно?

Сырость и холод сделали своё дело. Никакую дистанцию соблюдать не было возможности. Юра сначала обнял со спины Наташу. Только для «сугреву». Утром обнаружил свою руку на чем-то мягком и приятно-знакомом. Опа! Это же: Наташина грудь. Быстренько стыдливо убрал руку, проснулся окончательно, встал.

— Наташа, подъём!

К середине дня им повезло: вышли к китайскому городу. Не очень большому, но были дома и по пять этажей.

— Будем ждать темноты. Я пока обойду по периметру, присмотрюсь издалека: что к чему. Выходить на власть не будем, светиться тоже нельзя. Даже просто заходить засветло нельзя: мы, как-то, не сильно похожи на коренных китайцев. Вы китайский случайно не знаете?

— Вы, Юра, шутник! Тут, скорее всего, даже не совсем китайский, а уйгурский.

— Сидите тут, в этих густых зарослях, далеко не отходите, а то потеряемся. Когда я приду — буду выть волком два раза. Вы мне отвечайте так же. Лады?

— Долго не ходите — мне будет страшно.

Невелика хитрость: обойти по периметру посёлок тысяч на десять человек. Лес подступал со всех сторон. Люди жили на отвоёванном у природы клочке земли. Красота! Тайга, Амур, голубое небо, белые облака… Вернёмся на землю. Есть продуктовый магазин — можно будет по дороге обокрасть. На берегу реки есть пристань, видны разные катера, лодки. Большая вероятность что-нибудь угнать. На балконах натянуты веревки со стираным бельём. Это глянем по ходу дела. На второй этаж как-нибудь заберусь. Пора к Наташе возвращаться. Я делом занят, а она там ждёт, с ума сходит. Тем более — уже темнеет.

Вань Джу, Чон Лой и Хунь Линь вывезли на окраину города свой груз. Хорошая старая «Тоёта» уверенно прошла по бездорожью до густого кустарника. Вань проверил, чтобы их не было видно с дороги. Чон достал лопаты, и братки споро принялись копать яму. Могилой это сооружение язык не поворачивается назвать. Чон и Хунь взяли бывшего главу прибрежного района за руки, Вань — за ноги — и поволокли к яме. Теперь весь посёлок будет под ними. Монополия даст возможность установить более высокие цены на продажу контрабандных товаров. Приятные мысли бродили в головах братков китайского разлива. Бросили труп конкурента в яму. Труп глухо шмякнулся оземь и звонко чихнул. Что!? Хунь даже присел от неожиданности. Чон весь побелел от страха, даже в сумерках это было видно. Вань, как старший, решил деятельностью замаскировать свой страх: спрыгнул в яму, наступив ногами прямо на труп, нагнулся, приложил пальцы к горлу, приблизил ухо к лицу покойника. Тело было холодным, мышцы задубели. Опять раздалось полупридушенное, глухое «апч-хи». Хух, слава богу, это не покойник воскрес, просто, в кустах кто-то есть. Вань облегчённо вздохнул и сразу начал командовать. Шёпотом он направил Чона обходить слева, Хуня — справа, а сам пошумел лопатой полминуты и ломанулся в кусты по направлению шума.