Боярская честь

Поздоровавшись, я сразу определил плотникам работу — дома ставить здесь, здесь и там. Чтобы стояли ровно — пусть будет улица, хоть и короткая, но прямая. Лес — во-о-н он. Людей в помощь — дам.

После подошёл к вновь приобретённым холопам.

— Сейчас для вас плотники будут строить дома. Скоро осень, пойдут дожди. Будете помогать валить лес, обрубать сучья. Поскольку вам в них жить, работайте на совесть.

Я указал на гончара-литвина.

— Иди сюда.

Он подошёл.

— Здесь будет твой дом и мастерская. Как скажешь — так плотники и выстроят. Что-то будет не так — пеняй потом на себя. Есть семья?

— Жена осталась на родине.

— Здесь теперь твоя родина. Передай ей весточку — пусть к осени сюда перебирается, детишек заведёте.

— Разве можно так?

— Делай, что сказано. Будешь горшки, миски делать, или что там ещё. Половину дохода можешь оставлять себе на жизнь, половину — мне.

— Глина для работы нужна, печь.

— Ищи камни, клади печь. Если материал нужен будет — скажи, в городе куплю. Всё остальное — сам. Иди, с этого момента ты работаешь для себя. Стой! Звать тебя как?

— Ян.

— Ты что, поляк?

— Да нет вроде.

— Ну, иди.

Затем я определил сестру с братом, указав им, где будет их дом. Обоих отправил на помощь плотникам. Брат — Никон — поможет валить деревья, Ольга, сестрица его — ошкуривать хлысты.

Дошла очередь до крестьянина.

— Звать-то как?

— Арефий.

— Тут будет твой дом. Можешь послать весточку семье, пусть к осени приезжают. Коли денег на переезд не будет, дам в долг — отработаешь. Сейчас иди рубить лес. Будешь хорошо помогать — вскоре под своей крышей заживёшь, быстрее семью увидишь.

Вот и звероподобный мужик.

— Звать-то тебя как?

— Тимоней батя назвал.

Я улыбнулся — настолько имечко не вязалось с этим звероватого вида мужиком.

— Делать что умеешь?

— А что и все. Что скажешь, то и буду.

— Сердце-то к чему лежит?

Мужик обвёл глазами скромную деревушку, вздохнул.

— Мельник я, только мельницы здесь нету.

— Будет!

Тимоня обвёл глазами поле, лес за ним.

— Для мельницы река нужна, коли она водяная, али местность с пригорком, чтобы ветер был, коли ветряная будет.

— Тогда сделаем так. Вон там река — иди, смотри подходящее место. Найдёшь — покажешь плотникам, они будут ставить мельницу. Как делать — ты лучше меня знаешь.

Тимоня не уходил, топтался.

— Чего ещё?

— Камни надобны — жернова, значит. Как без них начинать?

Тьфу-ты, не учёл.

— Где их взять-то?

— Известно где — у каменотёсов. А что молоть-то буду? Пашеничку али рожь?

— А какая разница?

— Для ржи камень потвёрже нужен, нежели для пашенички, да чтоб мука мелкого помола — помягче.

Вот это озадачил. Ну не специалист я по мельницам, о жерновах как-то не подумал.

— Тимоня, я не знаю, где взять жернова и какие они бывают. Вот тебе две полушки на питание, на несколько дней хватит. Поспрашивай по соседним деревням, в которых мельницы стоят — где они брали жернова. Найдёшь — договаривайся, чтобы сюда везли. Я заплачу. Работать тебе — выбирай сам.

— Это что, я идти могу?

— Можешь.

— Не боишься, что сбегу?

— Ты что, всю жизнь бегать собрался, пока палач ноздри не вырвет? Охолонись, мельницу тебе предлагаю, на кусок хлеба заработаешь, крыша над головой будет. Захочешь жениться — возражать не буду. Сколько за помол берут?

— Одну десятину.

— Вот и ты столько же брать будешь. Только одну заработанную десятину мне, другую — себе.

— Не боишься, что воровать буду?

— Нельзя всю жизнь бояться. Я тебе хорошие условия предлагаю. Ты — холоп и должен работать за кров над головой и жратву. Только из-под палки никто работать много не будет. Вот и решай — зарабатывать и жить как человек или бегать с рваными ноздрями.

Тимоня молча повернулся и пошёл. Боялся ли я, что он не вернётся? Да, конечно, но рубль, заплаченный за него, — не такая большая сумма, а если Тимоня сам вернётся, я приобрету мельника. Это — сильная подмога деревне и хозяйству. Не каждый землевладелец мог осилить строительство мельницы — дорого.

Так, с плотниками и холопами определился. Надо решать с приписанными крестьянами.

Я собрал мужиков, оглядел их.

— Нравится такая жизнь?

Нестройное «нет» в ответ.

— Кто умеет писать?

Тишина.

— Кто у вас поавторитетней будет?

— Чаво?

Ясно, слова этого не слыхивали. Я тоже хорош — завернул.

— Кто поопытней будет?

Мужики вытолкнули вперёд щуплого мужичонку.

— Архип я.

— Назначаю тебе старшим — всем его слушать. Обойдёте все избы, посмотрите, что отремонтировать надо. В деревне у вас появились новые люди, здесь им жить и работать. Живите дружно. Скоро здесь будет мельница и гончарная мастерская. Летом работаете в поле, зимой — промыслом занимаетесь. Кто не ленится — будет сыт, одет. Как говорится, «Будет сыт, пьян, и нос в табаке».

— В чём нос?

Тьфу-ты, опять не туда меня понесло.

— Продолжаю. Пока плотники здесь — дома свои отремонтировать. Это — первая и главная задача. Архип, обойди все избы, определись. Потом — все мужики в лес, поможете на рубке. Лошади есть?

— Есть одна.

— В подводу её — брёвна таскать будете.

— Зачем же в подводу, боярин? Хлысты лучше волочить.

— Ну так волочить будете.

Я взобрался на коня. Вроде всех загрузил делом. Надо в город — там дел полно. Оказывается, боярство — не только в горлатной шапке ходить, тут вертеться надо.

Я погнал коня в город.

Плохо, что не обзавёлся в Вологде знакомыми. Позарез нужен был управляющий. Не могу я разорваться между Вологдой и Смоляниново. Нужен человек, который будет приглядывать за стройкой, решать текущие вопросы. С меня хватит за глаза общего руководства и добычи денег. По моим прикидкам, денег пойдёт на всё задуманное — немерено.

Поставив коня в конюшню в своём дворе, я даже не стал обедать. Бросил Елене: «Попозже», и быстрым шагом пошёл на торг. Я обходил мелких торговцев, рассматривая их, а не товар.

Вот этот вроде подходит. Глаза живые, смышлёные, одет опрятно, чисто, но бедновато. Похоже — то, что мне надо.

Подойдя к нему, я спросил:

— Ты сколько за день зарабатываешь?

— Я же не заглядываю в твой кошель, барин.

— Не барин я, а боярин.

В эти века звание своё никто умалять не собирался и от другого терпеть бы не стал.

— Хоть и князь. Я свободный человек.

— Свободный, а дурак. Я работу тебе предложить хотел.

Я повернулся и пошёл прочь. Свет клином на этом мелком разносчике и продавце не сошёлся. Однако через несколько шагов услышал сбоку деликатное покашливание. Я скосил глаза — рядом семенил со своим лотком давешний торговец.

— Слышь, боярин, а что за работа?

— Ты же свободный человек, с боярином, да и с самим князем разговаривать тебе несподручно, чего же тогда меня догнал?

— Интересно стало.

— Ступай своей дорогой.

— Две полушки.

— Не понял — чего «две полушки»? Я ничего не покупаю.

— За день зарабатываю две полушки — ты же сам спрашивал.

— Не густо. Семья есть?

— А то как же.

— Хочешь зарабатывать больше? Только и крутиться надо будет как белке в колесе!

— Ежели чего супротив закону, то я не согласен. Скажем — скрасть чего или морду набить, или того хуже — не согласен я.

— С чего ты решил, что я тебе душегубские дела предложить намерен? Мне управляющий в деревню нужен, несподручно мне все дела самому делать.

Торговец задумался:

— Нет, не смогу — опыта нет.

— Опыт — дело наживное, лишь бы желание было. Коли сговоримся — объясню, помогу, да и сам в деревне бывать часто буду. Серьёзное дело пригляда требует.

Парень почесал затылок.

— Попробовать можно, а ну как не получится?

— Всего и делов, что назад, на торг вернёшься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.