Противостояние

   Руки у пленного уже были подняты, на колени он медленно опустился, не спуская глаз с русских. Вел он себя пока весьма мирно и лейтенант окончательно решил брать его живым и тащить в штаб - там разберутся, что это за птица. Захват живым иностранного военного советника - прекрасный результат, как минимум на "Красную звезду" тянет, а то и повыше забирай. И братве что-то достанется...

   - Держи его! - скомандовал лейтенант Грузину, хотя командовать смысла не было - тот и так сдвинулся немного в сторону и взял пленного на прицел. Лейтенант медленно двинулся вперед, за спиной коротко хлопали одиночные выстрелы - ребята "контролировали" душманов.

   Одной из проблем в таком случае было - как связать пленного, чтобы он мог передвигаться самостоятельно - и в то же время не имел шансов вырваться. Афганцы учили советских товарищей связывать руки пленного его же чалмой, чалма есть у каждого - но способ был признан ненадежным и от него отказались. Не раз таким образом связанному душку удавалось освободить руки и ... Нужны были наручники - самые обыкновенные наручники, какими пользуется милиция, им и цена то - копейка. Но - на снабжение армии наручники приняты не были, поэтому наручники не выдавали, и взять их было негде. Выходили из положения по-разному. Кто-то раздобывал-таки наручники, у тех же царандоевцев и ХАДовцев, обычно в обмен на фляжку спирта, до которого многие афганцы были большими охотниками. Кто-то связывал парашютной стропой, специально таскал в кармане несколько отрезков нужной длины. Лейтенанту же повезло несказанно - во время разгрома очередного сильно укрепленного базового района моджахедов его группа сумела "грохнуть" пещеру, где квартировали несколько духовских контрразведчиков. Когда осела пыль, они вошли в пещеру на предмет оценить потери врага, поискать развединформацию - у контрразведчиков она могла быть особенно ценной - и поживиться чем-нибудь материальным. Тогда лейтенанту и попали на глаза эти крошечные никелированные штуковины, в которых он с немалым удивлением опознал наручники - но наручники странные каких он никогда не видел. Когда же он разобрался, как ими пользоваться - то пришел в полный восторг. Это была так называемая "гонконгская модель", цепляющаяся не на запястья, а на большие пальцы. Поэтому, наручники эти весили меньше обычных раза в четыре и почти не занимали места. Таких было всего три штуки, и теперь лейтенант таскал их с собой в кармане вместе с парашютными стропами.

   Лейтенант осторожно зашел сзади, поймал руки пленника, споро сковал их наручниками. Тот не сопротивлялся. Все...

   - To the forward! Move! - рявкнул он, поставил пленного на ноги и подтолкнул в спину в сторону Грузина - Грузин, проводи! Глаз с него не спускайте!

   - Есть!

   Лейтенант медленно пошел вдоль каравана. Каждый, как муравей занимался своим делом, при этом спешил - помнил, что он на чужой территории и чем быстрее ты отсюда уберешься - тем больше поживешь. Рад при помощи Бая снимал ОЗМки и МОНки- еще пригодятся. Кто-то сидел в охранении по обе стороны каравана - на случай, если за караваном по этой тропе идет еще одна банда. Остальные споро шмонали хурджины на предмет добычи.

   - Шило... - проговорил лейтенант

   - Все чики-чики, командир. Тут дури - не меньше тонны. И всякого товара полно. Похоже, караван не "военный", с товаром и с дурью.

   Скворцов и сам все видел. Удвухсотили до шестидесяти духов, может даже семьдесят. Дури тормознули...без счета

   - Потери?

   - Двое трехсотых. Идти смогут. Ну и так... по мелочи.

   Считай, без потерь караван здоровый задолбили. Лейтенант просто сделал то же, что духи делали с колоннами советской армии на узких горных дорогах. Сейчас же становилось понятно - почему согласно отчетам в штабах все население Афганистана перебили как минимум три раза - а оппозиция до сих пор продолжает воевать. Заранее подобранные позиции стрелков, огонь сверху вниз, внезапность нападения. Слабое знание местности компенсируется великолепной выучкой спецназовцев и отсутствием брони у духов. И вот итог - семьдесят двухсотых разменяли на двух трехсотых. Как нельзя лучше...

   - Кто?

   - Гусь - под самый дембель пометили. И Фриц.

   - Дурь уничтожить. Пополнить боезапас. Если кто что взять хочет - пусть берет, но потащит все это сам****. На все про все - двадцать минут, потом делаем ноги.

   Скворцов прошел дальше остановился перед камнем. На камне сидел Гусь, индпакетом он уже обмотался. Промедолом***** ширяться было нельзя, еще до вертолетной площадки идти - поэтому он морщась, курил какую то сигарету с фильтром, возможно тоже трофейную, жадно сглатывая дым.

   - Как ты так? - спросил лейтенант

   - Рикошетом, зараза... Я и не просек... Только когда отстрелялись, чувствую, не то что-то... - Гусь злобно щерился. Ему скоро было уходить на дембель, и ранили его в первый раз за все время службы, чем он был очень недоволен.

   - Дойдешь?

   - Добегу, б...! - Гусь встал, опершись об автомат и довольно твердо пошел к каравану желая показать своему командиру, что с ним все нормально, он и в самом деле побегает еще.

   Лейтенант оглянулся, нащупал взглядом санинструктора, нескладного, долговязого еврейского паренька. Жестом подозвал

   - Что?

   - Гусяре в бок - там пуля и осталась я вынимать не стал. От рикошета она неглубоко ушла.

   - Дойдет?

   - Думаю да... - санинструктор, которому, как и половине его коллег в отрядах дали кличку Док, тоже затянулся сигаретой, и тоже трофейной - я посмотрел, органы не задеты, больно только... Ну и кровит.

   - Фриц?

   - Чудом жив остался. От каски - и полуха оторвало с мясом. Я замотал, как мог. Крови потерял - но тоже идти сможет.

   - Добро.

   Опасаясь - сам не зная пока чего - лейтенант поставил пленного в середине колонны, рядом с собой. На всякий случай взял отрезок парашютной стропы подлиннее, привязал пленного за пояс к себе. Черт его знает - а ну как в голову ему придет в пропасть броситься или на мины. Чужая душа - потемки...

   Вышли даже раньше, чем планировали. Всю дурь уничтожили, ослов оставили на тропе. Товар побросали прямо тут в расчете на то, что если за ними кто-то пойдет по тропе - он увидит бесхозных ослов и бесхозный товар. И какой скажите, дурак пойдет искать свою смерть, преследуя неуловимых шурави, если вот тут, рядом, под руками товара столько что на несколько месяцев безбедной жизни небольшому отряду духов хватит. Если даже командир отряда окажется фанатиком и прикажет бросить товар - скорее всего, его пристрелят свои же, в спину.

   Первые признаки того, что пакистанцы наконец-то зашевелились, появились через полчаса - нарастающий вой реактивных двигателей бритвой полоснул по нервам...

   - Рассредоточиться! В укрытия!

   Рассредоточиваться особо было негде, не степь, горная тропа, да и с укрытиями тоже было туговато - но делать было нечего. Лейтенант толкнул пленника в сторону, сбил на землю, прикрывая собой

   Фантомы!

   Устаревшие, но все еще грозные американские F4 Фантом шли парой, едва не задевая крыльями острые пики гор. Один с разведывательным контейнером и один как прикрытие - с ракетами. Скошенные носы, треугольные крылья, пламя, рвущееся из двух двигателей. Эти машины летали еще во Вьетнаме - мощные, но неповоротливые, они легко становились добычей вьетнамских МИГов. Здесь же МИГов не было - была узкая горная тропа, где негде спрятаться от ревущей смерти. Сейчас сбросят канистры с напалмом - и смерть...

   - Do you speak English, sir?

   Вопрос этот, дикий в условиях надвигающихся на них смерти был настолько неуместным, что лейтенант не сразу осознал, что именно его спросили. Но ответил сразу, на автомате, как и учили в спецшколе МИДа

   - Yes******.