Хогвартс. Альтернативная история.

— Теперь компьютер, — сказал он. Пейдж непонимающе воззрился на гостя, но через секунду замахал на ошарашенную Мэри руками, чтобы та поскорее сошла со стула, и собственноручно открыл базу данных. Через минуту фамилия Ди и все данные на него исчезли. Мэри беспомощно смотрела на директора, который казался полностью поглощенным своим занятием, но когда перевела взгляд на заезжего спасителя, все ее тревоги были стерты одним легким движением руки.

— Спасибо, директор, — Снейп обменялся с Пейджем рукопожатием. — Провожать не надо. Всего хорошего.

— Это вам спасибо! — ответил Пейдж. — Заходите, так сказать, еще!

Снейп ничего не ответил и покинул приемную, оставив Мэри Грин и Пейджа в счастливом недоумении.

Собрать вещи представлялось делом одной минуты. У меня ничего не было. Пара относительно чистых джинсов, две майки, дырявый свитер. Потрепанную джинсовую куртку я набросил на плечи. Последними я положил в рюкзак карандаши и папку с рисунками. Здесь ненавидели то, что я рисую, но никто не осмеливался отбирать у меня работы. Ах да, ведь еще и врачи им что-то наплели…

Перед тем, как спуститься вниз, я выглянул в окно. Ворота были закрыты, но перед подъездом машин не наблюдалось. Сердце мое подпрыгнуло от радости. Отлично, значит, он оставил тачку с той стороны! Дайте мне только выйти за ворота, а там посмотрим, кто куда поедет! Ньюкасл! Будет тебе Ньюкасл!

Спустившись вниз, я уселся на лавку перед входными дверьми. На подъездной дорожке никого не было. Издалека доносились крики с футбольного поля. Не успел я подумать, какой же это идиотизм — футбол, как дверь распахнулась, и на ступенях показался тот самый тип, что за мной приехал. При свете дня в своем черном костюме, с черным кейсом и длинными черными волосами он напоминал гробовщика.

Поравнявшись с лавкой, Снейп даже не остановился.

— За мной, — сказал он, проследовав к воротам. Я мысленно усмехнулся и поднялся с лавки. Ворота, ворота — и вот она, свобода!

Ворота открылись, закрылись… но улица была пуста. Ни следа машины. Преподаватели здесь не паркуются, а жилых домов поблизости нет. Не мог же он придти пешком?

Не дожидаясь меня, Снейп повернул направо и быстро зашагал к перекрестку, откуда до метро было не больше двух минут. В некотором недоумении я отправился за ним. Мы дошли до перекрестка и остановились на переходе. И единственное, что пришло мне в голову в такой странной ситуации — это заглянуть в его мысли.

Прежде, чем оказаться в этом интернате, я болтался по улицам Лондона в компании таких же малолетних фриков, что и я, и там, на этих улицах, моя способность видеть, что у людей на уме, не раз спасала нам здоровье и жизнь. В интернате все было ясно и без «чтения мыслей», к тому же в головах у преподавателей была сплошная скука. Правда, знание их жалких тайн помогало мне держать всех в постоянном напряжении — впрочем, все это в прошлом. Сейчас я должен был узнать, что замышляет этот пришедший по мою душу гробовщик.

Я расслабился, постаравшись остановить постоянное движение мыслей, сосредоточился на человеке, стоявшем рядом, и попытался уловить вибрации его сознания. В моем представлении, сознание человека делилось на слои, как наша планета — кора, литосфера, что-то там еще, и, наконец, ядро. Если сумел настроиться на внешний слой, уловил его, то продвижение в глубину не составит труда. Это как пробурить скважину, из которой забьет целый фонтан информации.

Я ощутил его вибрации и, пока не загорелся зеленый, рванул глубже, но тут моя голова словно раскололась пополам — такой боли я еще не испытывал! Из глаз потекли слезы. К горлу подкатила тошнота, ноги стали ватными, колени подогнулись, однако чья-то рука дернула меня вверх и без церемоний потащила на ту сторону.

Спустя несколько секунд мы остановились. Внезапно головная боль прошла, тошнота исчезла. Я вытер невольные слезы и взглянул на Снейпа. Тот молча смотрел на меня сверху, однако лицо его было непроницаемым. Потом он отвернулся и направился вниз по улице, к станции метро. Я поправил рюкзак и поплелся следом за ним.

Действительно, слова были лишними. К чему говорить «Не смей», или «Я знаю, что ты хотел сделать», или «Решил, что сможешь меня обдурить?» Он почувствовал, что я сделал, дал понять, что делать этого нельзя, показал, кто тут альфа… И невероятно заинтриговал меня. Впервые в своей жизни мне не удалось проникнуть в голову другого человека, и впервые кто-то почувствовал мое проникновение.

Только вот куда мы идем?

Глава 2

После путешествия на метро и недолгой пробежки по многолюдным улицам мы свернули в переулок поменьше, и Снейп распахнул передо мной незаметную дверь. Я оказался в убогой забегаловке, даже не успев заметить ее названия. Деревянный пол, лысый бармен и клубы табачного дыма над низенькими столиками. Поначалу я не особо оглядывался — а то я не знаю, что такое кабак! Однако через секунду мое внимание оказалось приковано к нарядам посетителей. Куда этот тип меня завел? На съемки Маппет-шоу?

Снейп о чем-то тихо договаривался с барменом, а потом глянул на меня:

— Идем.

Он направился в дальний конец забегаловки, где оказалась лестница. Бармен проводил меня мрачным взглядом и принялся протирать стакан. Что ж, хоть это не меняется.

Поднявшись на этаж выше, я осознал, что угодил в какой-то притон. Длинный полутемный коридор, двери по правую сторону, грязные окна, тени по углам… Снейп остановился у номера 18 и отпер дверь.

— Заходите, — сказал он.

— Ну уж нет, — ответил я, держась метрах в трех от него. — Я вас даже не знаю!

— Заходите! — прошипел Снейп и первым исчез в комнате. Я выждал несколько секунд и медленно подошел к открытой двери. Я не трус, но в таких ситуациях надо быть осторожным.

Снейп стоял у прикроватного столика и открывал кейс. Он вытащил оттуда небольшой листок и повернулся ко мне.

— Прочтите, — сказал он, протягивая бумажку.

Я медлил.

— Да не будьте вы идиотом! Подойдите и прочитайте!

И я прочел:

Меня разобрал смех. Когда-то я слышал фразу — «театр абсурда». Не знаю, что собой представляет этот театр, но все, что со мной произошло сегодня, отлично подходило под это определение. Я хохотал до слез, согнувшись пополам и закрыв лицо руками. Увы, в конце концов все проходит — тем более смех. Выпрямившись, все еще с улыбкой на лице, я посмотрел на Снейпа, но его черные глаза мне снова ничего не сказали.

— Что ж, — тихо проговорил он спустя несколько долгих секунд. — Теперь, когда ваша истерика закончилась, перечитайте письмо еще раз. Можете наслаждаться им — и вот этим… — он вытащил из кейса еще один листок и бросил его на кровать, — пока за вами не придут. Комнату не покидать. Никого не звать. Обед принесут сюда. Вопросы есть? Вопросов нет. — Он закрыл кейс, проследовал к выходу и исчез в коридоре, захлопнув за собой дверь.

Лето в этом году выдалось необычно холодным. В конце августа ударили заморозки, несмотря на то, что магглы в один голос твердили о глобальном потеплении. В замке было неуютно из-за пронизывающих сквозняков, но никого это, похоже, не беспокоило.

— Северус!

Снейп остановился.

— Я как раз к вам, — сказал он, обернувшись.

— Отлично, — Дамблдор поравнялся с ним, и они пошли рядом. Снейп протянул ему кейс.