Гитлер в Москве

— Не волнуйтесь, этот момент тоже продуман. Время в вашем мире, пока вы находитесь здесь, движется очень медленно. За те два месяца, что вы пробудете нас, в вашем мире часы отсчитают несколько секунд.

— В нашем мире? — недоуменно поднял брови Мюллер.

— Именно, — кивнул незнакомец, — это не машина времени. Есть такая теория, она предполагает, что миров, или если хотите вселенных бесконечное множество, и среди них есть так называемые параллельные миры. То есть миры с незначительными отличиями. Наш и ваш полностью идентичны, я проверял несколько раз. Единственное отличие — ваш сдвинут на несколько десятков лет назад. Все остальное — люди, их поступки, мотивы, события — одинаковы. Правда с сегодняшнего момента вы можете многое изменить.

— А почему мы не в Германии, и что сейчас с моей страной?! — настойчиво, с беспокойством спросил фюрер.

— Ничего особенного, — решил его пока не нервировать я, — как стояла, так и стоит на прежнем месте. Не беспокойтесь, к этой теме мы вскоре вернемся.

— А что вы упоминали про два месяца? — Мюллер пристально разглядывал незнакомца.

— Контрольная точка или «резинка». Суть в том что вы не сможете пребывать в нашем мире столько сколько захотите. Я не знаю с чем это связано, но крайний срок — два месяца. И взять вы с собой можете только массу равную вашему биологическому весу. Но это я потом подробнее расскажу. А сейчас может уже познакомимся? Вам представляться не надо. А меня зовут Виктор Андреевич Сомов, мне тридцать четыре года. Работаю старшим инженером в фирме, занимающейся ремонтом кондиционеров. Не женат, живу с родителями, но они сейчас на даче и раньше сентября не приедут. Сразу хочу предупредить, я обычный человек и никого не представляю. Эти способности переносить людей через межмировое пространство у меня появились случайно, все началось со странных снов. Я расскажу вам сейчас о них.

Через минут двадцать, когда рассказ был закончен, Виктор спросил:

— Так с чего начнем? Я тут материалов набрал. Вторая мировая война, послевоенное время в Германии и до наших дней, общемировая история, краткая выборка по странам. Еще «тарелку» купил и подключил, в общем несколько немецких каналов ловит. И наши российские посмотрите, полезно. И еще хочу предупредить — немецкого я не знаю.

— Значит будет вторая мировая война? — задумчиво спросил Гитлер, — значит англичане все-таки вмешаются в польскую операцию. Тогда начнем с нее. Когда она началась?

— В сентябре 1939 года.

— Германия победила? — от сильного волнения щека у Гитлера стала заметно дергаться. Он уже понял, что все это очень серьезно. Это не провокация и не происки вражеских разведок это реальный шанс увидеть свое будущее. Будущее, которое, если бы не этот русский стоящий перед ним, обязательно бы наступило.

— Нет. Проиграла в чистую. Полный разгром. Подробности увидите, — своим обычным добродушным тоном, словно речь шла о сущей ерунде ответил Виктор, — а вообще общий результат 50 миллионов убитых всех участвовавших в войне, неплохо так повоевали.

— Сколько?! — разом воскликнули гости.

— 50 миллионов, немцев если не ошибаюсь то ли 9, тол ли 10 миллионов. Там потом будет полный перечень, так сказать итоги, — серьезно ответил Виктор.

— Извините господин рейхсканцлер, я хочу задать вопрос, — в комнате повисло ощутимое напряжение.

— Без чинов Генрих, — забывшись и перейдя на немецкий раздраженно ответил фюрер, — вы что еще не поняли в какое положение мы попали? Хотите задать вопрос — задавайте, у меня спрашивать разрешение необязательно.

— Скажите господин Сомов, вы коммунист? — на что Виктор откровенно расхохотался, и потом уже ответил, — нет. В комсомоле побывать удалось, попал так сказать в последний набор, — и уже серьезно пояснил, — социализм развалился вместе с Советским Союзом в 1991 году. Сейчас называется Российская Федерация. Мировую политико-географическую карту я вам потом покажу. С тех пор коммунистическая партия никакого влияния на жизнь людей не оказывает. У нас теперь капитализм и многопартийность. Но все эти партии — так, ерунда, для вида.

— Кто же у вас тогда правит? — искренне удивился Гитлер.

— Деньги.

— Но кто-то должен быть у власти. Деньги это всего лишь бумага. Правят люди! — эмоционально повысил голос фюрер.

— Правильно, совершенно с вами согласен. Правят люди у которых этих денег много. Послушайте, давайте лучше посмотрите фильмы и видеоматериалы, а потом я отвечу на ваши вопросы, — предложил Виктор.

— У вас есть кинопроектор? — удивился Мюллер, — если что, то могу помочь.

— Лучше! Плазменная панель, недавно купил, — он показал на тумбочку у стены. На которой стояло то что сначала Мюллер принял за грифельную доску, а Гитлер вообще не обратил внимания, — разворачивайте кресла.

Виктор вложил диск в дисковод и нажал кнопку воспроизведения. На экране после названия появились кадры черно-белой кинохроники и голос диктора, рассказывающий и дающий пояснения. Виктор смонтировал западную кинохронику, которая показывала как отступали советские войска, и нашу, которая показывала как впоследствии велось наступление и взятие Берлина. Потому что оба фильма грешили предвзятостью. В первом русские проигрывали, а потом почти не упоминались, а во втором исключительно наступали. Но зато получилось очень похоже на реальное течение событий. И первые крупные неудачи, огромные колонны военнопленных, и последующие наступления, битвы и разгром Германии. «Да, круто их пробрало», — подумал Виктор, когда после кадров капитуляции и развилин Берлина, Гитлер потребовал воды. Он сходил на кухню, и налив в высокий стакан воды из фильтра принес его фюреру. А вот окончательно добил их Нюренбергский процесс. Виктор заметил, что у Гитлера сильно дрожат руки. «Э, как бы клиент мне тут истерику не закатил. А то еще скорую вызывать придется. Вот веселье будет — приедут, спросят «Кто такой?». «Адольф Гитлер, фюрер Великой Германии!». «Понятно, тогда его к Наполеону с Юлием цезарем, только в палату с Карлом Марксом и Лениным не кладите». А мне его потом вытаскивай. Надо что-то делать», — забеспокоился Виктор. Мюллер наоборот неподвижно сидел с ничего не выражающим лицом и глядел в одну точку. «А с этого хоть статую лепи. Такте самые опасные, как бы чего не выкинул сдуру», — рассердился про себя Виктор. Еще бы, ведь в фильме упоминалось, что он перешел то ли на службу американцам, то ли русским. А официально вроде бы погиб при бомбежке Берлина.

— Послушайте, как я уже сказал, — тоном доброго учителя начал Виктор, — это все могло и может произойти. Но вы теперь знаете, владеете информацией, а кто предупрежден, тот — вооружен, — его слова подействовали. Фюрер скрестил руки на груди и стал что-то обдумывать. Потом по-немецки сказал Мюллеру:

— Генрих, запомните, я больше никогда не подниму этот вопрос. Я не в обиде на вас, за то что вы решили спастись. Неважно, куда вы сбежали к американцам или русским, но я не могу требовать вашу жизнь. Когда все рушиться и корабль идет ко дну, виноват в этом прежде всего капитан. А его подчиненные имеют все права на спасение.

— Но мой фюрер…, - тяжело вздохнув ответил Мюллер.

— Замолчите! С этой минуты для вас я Адольф. И вы погибли при бомбежки Берлина, честно выполнив все от вас зависящее для дела процветания Германии. Все вопрос закрыт.

— Я понял… Адольф.

— Хм, — напомнил о себе Виктор, — извините, что прерываю ваш диалог, но может перейдем к другому фильму. Посмотрите как развивался мир дальше. Впрочем можем сделать перерыв. Есть хотите?

— Нет, — ответил Гитлер, а Мюллер лишь отрицательно покачал головой, но задал вопрос:

— А мы не могли бы взять это? — он сделал круг рукой, как бы очерчивая плазменную панель и DVD-плеер, а посмотрев на его решительное выражение лица Виктор почему-то понял, что он заберет ее и без разрешения, — вы же сами сказали, что можно взять определенный вес. Не беспокойтесь, стоимость этого прибора мы вам компенсируем.

— Я предложил бы взять с тобой нечто более полезное, да и легкое к тому же, у нас это называется компьютером. Завтра покажу. Так что давайте начнем смотреть, потом ужинать а после просто телек посмотрите. Наши каналы и германские.