Москва, Американская ССР (СИ)

Особняком сидела предводительница троцкистов Рут Фишер — немолодая, но спортивно сложенная женщина в камуфляжной форме. За отвагу и ловкость индейцы прозвали ее Красной Рысью.

Разукрашенная трубка мира прошла по кругу, и Красный Бык велел начальнику штаба доложить обстановку. Начальник, темнокожий полковник, подошел с указкой к карте.

— На севере мы удерживаем фронт против федералов по реке Йеллоустон и низовьям Биг-Хорна. После того, как мы разбили танковый корпус Паттона, они уже не лезут за реку. На востоке немцы удерживают шоссе Шеридан-Каспер, но в горы подниматься не рискуют. На юге мы остановили конфедератов на реке Свит-ривер. На их стороне воюет племя пауни и, надо сказать, немало докучает нам рейдами.

— Это презренное племя всегда воевало со всеми соседями — кроме белых, — заметил вождь шайенов.

— На юго-западе фронт против японцев и мормонов идет по Грин-ривер. В их руках теперь Юта и южный Айдахо. Дальше на север сплошного фронта нет. Йеллоустонский национальный парк сейчас вроде нейтральной зоны. Там браконьерствуют все понемногу.

— А что же наши братья из других сражающихся племен? — спросил Красный Бык.

— Северные племена — черноногие, ассинибойны и кри — оттеснены в леса. Бандеровцы устроили в канадских прериях жуткую резню индейцев. На юге навахо и апачи соединились с мексиканцами. Племя юта окружено в горах Юинта. А шошоны из Айдахо прорвались к нам. Северо-западные племена помогли русским освободить штаты Орегон и Вашингтон. Аляска почти вся в руках русских. А «цивилизованные племена» в Оклахоме так и не взялись за оружие.

— Еще бы! Их предки владели черными рабами и потому воевали за Конфедерацию, — сказал Карутерс.

— Эти «цивилизованные» думают: если мы самые богатые среди бедных индейцев, значит, Великий Дух будет нас вечно любить. Вот немцы для начала и загнали их снова в резервации, — иронически заметил Белый Бык, великий шаман сиу.

— Словом, горы Вайоминга, где мы засели — это и вся Советская Америка. Не считая того, что заняли русские. А припасов у нас — не больше, чем на месяц, — подытожил начальник штаба.

— Если верить фермерам из долины Биг-Хорна. Это кулачье уже ищет способа избавиться от нас, — презрительно скривилась Рут Фишер.

— Вы плохо знаете здешних фермеров, — возразил Рено. — Они готовы уйти с нами: знают, что джерри их не пощадят, а конфедераты и подавно. Просто здесь больше разводят скотину, чем выращивают зерно. Это же не Айова. Прокормить армию, беженцев и себя тут фермеру слишком трудно.

— Значит, нам осталось либо добиться помощи от русских, либо прорываться к ним в Орегон. Сталин уже в Сиэтле. И он согласен принять нашу делегацию. Но, — Красный Бык выразительно взглянул на Фишер, — в ней не должно быть никаких троцкистов.

— Что?! — яростным взором окинула вождей Красная Рысь. — Переговоры с этим предателем мировой революции, палачом старых большевиков, кровавым тираном, сообщником фашистов?! Народы мира уже испробовали на себе власть и Гитлера, и Сталина. Подумаешь, продовольствия на месяц! Не пройдет и месяца, как повсюду начнутся восстания. Мировая революция начнется отсюда, из Скалистых гор!

— Ты храбрая воительница, Красная Рысь. Но ты плохая пророчица, плохая шаманка. Твои духи или глупы, или лживы. Ты уже предсказывала нам восстания рабочих — в Америке, в Европе, в России. Где они? — укоризненно взглянул на нее Белый Бык.

— В России уже восстали. Узники колымских лагерей…

— Ты говоришь о тех, кого наши братья чукчи зовут «кэле» — злыми духами-людоедами? О тех, кто ел человечину напоказ, чтобы запугать людей? Им никто не был рад, кроме богачей и шаманов, что прятались в глухой тайге. Потому их «Сибирская освободительная армия» и пошла на восток — навстречу американским десантам. И вместе с ними бежала с Чукотки.

— Это все сталинская пропаганда!

— Я это прочитал не в русских газетах, а в американских. Даже не в красных. Я же не умею читать по-русски, — невозмутимо ответил шаман.

Рут, словно загнанная в угол рысь, шарила глазами. И не находила поддержки ни у кого.

— Вы готовы лизать окровавленные сапоги этого чудовища? Тогда мы покинем вашу армию и одни понесем знамя мировой революции!

Верховный вождь спокойно взглянул на нее и заговорил, чеканя слова.

— Красная Рысь! У тебя есть только полк, а в нем людей не больше, чем в батальоне. У вас нет даже своего участка на фронте. Вы хорошие рейнджеры — и только. Можете уходить! Я не стану губить армию из-за твоих лживых видений.

Хэм пристально взглянул на нее.

— В Испании вы, троцкисты, чуть не погубили республику. Но здесь вам негде устроить Каталонию.

— Да, здесь не Испания! Вам, агентам НКВД, не удастся убить меня, как Андреса Нина! И с ледорубом ко мне никто не подберется!

С надменно поднятой головой троцкистка вышла за двери.

— Кто же полетит к Сталину? — сказал Красный Бык.

— Конечно, ты, верховный вождь! — дружно отозвались вожди племен.

— А от коммунистов…, — командующий выжидающе взглянул на Фостера и Браудера.

— Вынужден настаивать на своей кандидатуре! — решительно заявил Браудер. — Товарищ Фостер, конечно же, образцовый пролетарий. Но он недостаточно образован и гибок. А мы вступаем в эру компромиссов. Нам придется искать соглашения со всеми — со Сталиным, фашистами, японцами…

— Да, я простой рабочий, а не граф и не преподобный. Но я знаю цену твоим компромиссам. Оппортунизм, вот как они называются. Приспособленчество, — резко возразил Фостер.

— Я не люблю фашизма, но ведь он теперь — надолго. А фашисты признают только одну партию — свою. Но вот в виде беспартийной ассоциации мы могли бы легально действовать и при них, и при японцах. Особенно, если Сталин нас поддержит.

— Это какими же должны быть коммунисты, чтобы не рассердить ни фашистов, ни самураев? Вот шифровка от Коминтерна. Тебя называют ликвидатором. И требуют, чтобы к Сталину летел я.

Браудер только пожал плечами. А Красный Бык продолжил:

— Значит, от Компартии будет Фостер. Тогда негров пусть представляет Карутерс, фермеров — Рено, а интеллигенцию — Говард. Ну и, конечно, мы не обойдемся без старика Хэма. Кто лучше его поведает миру о такой исторической встрече? — подмигнул вождь писателю. — Всего шесть человек. Вылетим этой же ночью.

— Но что делать, если делегация не долетит? Погибнет или пропадет без вести? Напоминаю: продовольствия и боеприпасов у нас не больше, чем на месяц, — сказал начальник штаба.

— Если о нас за неделю не будет вестей — прорывайтесь в Орегон, — решительно ответил Красный Бык. — Через Йеллоустон и горы Биттерут в долины рек Салмон и Клэруотер. Идти придется лесными и горными тропами: все шоссе и железные дороги в руках федералов и японцев. Зато в лесах легче укрыться от бомбежек.

— Это будет новая Дорога Слез. Но она приведет не в резервацию, а к свободе, к Сталину. И мы пройдем ее, клянусь духами предков! — сжал кулак вождь семинолов.

— Мы пройдем к Сталину! — откликнулись вожди.

Тем временем Красная Рысь уединилась в палатке с неприметным человеком, которого все называли товарищем Орловым. Генерал НКВД и советник в Испании, он бежал в Америку, когда понял, что его шеф Ежов слишком зарвался и добром не кончит. Прихватил немалую казенную сумму и сразу предложил свои услуги Троцкому. Тот не слишком доверял беглому ежовцу. Но в отряде Фишер Орлов (точнее, Лев Фельдбин) возглавил разведку и контрразведку. Через умело поставленный им «жучок» эти двое узнали все, о чем говорилось на совещании.

— Шайка гнусных предателей! — Красная Рысь хищной кошкой заходила по просторной палатке. — Эти переговоры не должны состояться!

— Положитесь на меня, товарищ Фишер. До Сиэтла они не долетят. И главное — мы тут будем ну абсолютно не причем.

В тот же день полковник Гурвиц из штаба Эйзенхауэра получил секретную радиограмму.

Небольшой транспортный самолет с красными звездами на крыльях летел глухой ночью над Скалистыми горами. Позади остались заснеженные вершины хребта Биттерут. По безоблачному небу рассыпались звезды, и луна заливала светом темное море лесов с серебристыми прожилками рек. Вечной природе, величавой и спокойной, не было дела до того, сражаются внизу кремневыми топорами или автоматами. Было далеко за полночь, когда сон делегатов прервал грохот выстрелов.