Тинг и Кантонское побоище (СИ)

  Однако была и оборотная сторона. Реформы Гуан Сюя уничтожили старую бюрократическую систему управления, однако вместо прежнего господства чиновников пришло время власти военных командиров, прежде занимавших низшие места в чиновной иерархии. Прежние гражданские губернаторы, хотя и держали в своих руках все дела в выделенных им для управления провинциях, но хотя бы трепетали перед императорскими чиновниками из Пекина. Нынешние командующие военными округами, начальники сформированных по европейскому образцу полков и дивизий сами вмешивались в дела в столице.

  По существу, в Пекине военные стали главной силой. Влияние соперничающих придворных группировок - реформаторской (молодого императора Гуан Сюя), консервативной (старой вдовствующей императрицы Цы Си), умеренной (канцлера Ли Хун Чжана) - определялось, прежде всего, количеством поддерживающих их генералов. Влияние центральных властей стремительно падало, страна распадалась на отдельные провинции, управляемые военными. Ну, а генералы ориентировались на ту или иную иностранную державу, от которой получали денежные кредиты, оружие и инструкторов, предоставляя, в обмен, торговые льготы, арендуемые территории, концессии на строительство железных дорог, рудников, фабрик и заводов.

  Сам адмирал Тинг Жу Чан стал, по существу, таким же обычным милитаристом. Ему удалось отбить поползновения прибрежных правителей, пытавшихся разделить единый императорский флот на подчиненные местным властям провинциальные флотилии. Тинг утвердил свою власть на всех эскадрах, в важнейших портах, военно-морских базах и прилегающих территориях, создал сильные части береговых гарнизонов и морской пехоты, так что генералы отстали, признав адмирала равным себе.

  При всей политической нестабильности Китай переживал стремительный хозяйственный подъем. Но и это вызывало серьезные проблемы. Строившиеся повсюду фабрики и заводы массово разоряли ремесленников; железные дороги лишали работы множество перевозчиков; создание новой армии сделало никчемными десятки тысяч солдат прежний войск, признанных непригодными к переобучению. Все эти массы людей ненавидели преобразования как источник их бед. В паровозах, фабриках, европейском образовании видели пагубное влияние иностранцев, чуждое китайским традициям. Самой правящей верхушке Китая припоминали ее чужеродное, маньчжурское происхождение. Как говорили многочисленные проповедники - старые захватчики-маньчжуры предают Поднебесную в руки новым захватчикам-европейцам.

  С 1898 года по христианскому летоисчислению на севере страны постепенно разгоралось восстание. Его подняли члены тайных мистических сект, объединившись в союз "Ихэтуань" - "Кулак, поднятый во имя справедливости". За флаги с изображением кулака, да еще за пристрастие к рукопашному бою европейцы называли ихэтуаней "боксерами". Ихэтуане говорили, что боги отвернулись от народа, изменившим прежним порядкам и обычаям. Чтобы в страну вернулась гармония, нужно уничтожить все нововведения.

  Восставшие сжигали фабрики и школы, разрушали железнодорожные линии, валили телеграфные столбы; убивали инженеров, железнодорожников, телеграфистов, учителей, миссионеров, любого встреченного им иностранца или китайца в европейской одежде. Отряды ихэтуаней организовали настоящую армию. Вначале они дрались только кулаками и холодным оружием; потом стали пускать в дело и объявленные "греховным" современные винтовки.

  Казалось, что войска генералов с полевой артиллерией и пулеметами легко справятся с отрядами увешанных амулетами от пуль повстанцев. Однако каждый из военачальников надеялся, что ихэтуани ослабят другого, соперничающего с ними командира из соседней провинции. Так генерал Юань Шикай, с одной из самых сильных на севере армий, лишь осторожно вытеснил мятежников из своего Шаньдуня в соседнюю столичную Чжили. Консерваторы при императорском дворе пытались использовать ихэтуаней в своих интересах, заявляя о солидарности с их лозунгами о защите мелких хозяйств, борьбе против засилья иностранцев. Сами иностранные державы также были не прочь извлечь выгоду из народных волнений. После каждого убийства "боксерами" христианского миссионера появлялся иностранный десант - для обеспечения безопасности европейского населения.

  Громкий смех на палубе отвлек Тинга Жу Чана от мрачных размышлений. Морской парад подошел к завершающей стадии. Теперь императору, его свите и иностранным атташе демонстрировали некоторые технические новинки. Над идущими полным ходом кораблями взмывали целые гирлянды коробчатых воздушных змеев с пилотами-наблюдателями; другие суда изрыгали огненные залпы ракет, оставлявших над водой длинные дымные следы; над поверхностью то показывалась, то исчезала покатая спина небольшой субмарины.

  Высокопоставленной публике всё это казалось смешным. Увы, уровень развития техники в большинстве случаев не позволял Тингу применить знания о будущих вооружениях. В лучшем случае, речь шла о том, чтобы опередить открытие на несколько лет. Но вот радиопередатчики, например, уже не являлись монополией китайского флота. Тем не менее, Тинг не был склонен опускать руки. Пусть сейчас большинство перспективных нововведений выглядит как игрушки. В лабораториях флота продолжаются, становясь всё более успешными, опыты с пороховыми ракетами, новыми взрывчатыми и отравляющими веществами, а на верфях уже готовы к закладке пока неизвестные в этом мире многобашенные дредноуты, способные перевернуть всю расстановку сил в Мировом океане. Но для того, чтобы мечты о будущем величии Китая стали реальностью, сейчас надо удержать страну от развала, от того, что случилось с ней в той, неизмененной реальности.

  - Вы чересчур увлеклись своим флотом, - за спиной у адмирала раздался негромкий голос Ли Хун Чжана, - лучше бы я выделил вам какой-нибудь военный округ...

  - Мне кажется, что я достиг успеха в своем деле. - почтительно, но с обидой в голосе ответил Тинг.

  - Никакие ваши успехи не смогут спасти безнадежное дело, - наместник Ли уставился перед собой, будто разглядывая в волнах что-то невидимое остальным. - Пятьсот лет назад, когда угасала монгольская династия Юань, тоже шла борьба провинциальных военачальников - кому стать основателем новой династии. Чжу Юаньчжан, армия которого владела сушей, разгромил Чэнь Юляна, господствовавшего с армадой кораблей на море. Сейчас приходит конец маньчжурской династии Цин, и генералы вновь борются за власть. Ваш флот бессилен без твердой опоры на континенте...

  Тинг задумался. У него были примеры поновей историй из XIV столетия. В недавних гражданских войнах в Перу, Аргентине, Бразилии тоже были случаи, когда у одной стороны оказывались броненосные флоты, но никогда эта сторона не одерживала победу над теми, за кого была сухопутная армия.

  (СУНЬ ЯТ СЕН)

  - Если бы не ваша победа над японцами пять лет назад, мы бы сейчас жили в другой стране!

  - Вы преувеличиваете, - улыбнулся Тинг гостю, уроженцу Гуандуна тридцати с небольшим лет, одетому и постриженному по-европейски.

  - Нет! - в запальчивости крикнул гуандунец, вскочив из-за стола. - Если бы императорская армия и флот потерпели тогда поражение, господство маньчжурской династии было бы поколеблено, и "Синджунхой" захватил бы власть! Три наших принципа привели бы Поднебесную к процветанию: Китай для китайцев; разумное правление; пусть каждый пашет свое поле! И тогда несправедливости и злоупотреблениям, царящим несколько тысячелетий, пришел бы конец!

  - Ваше восстание всё равно было обречено на неудачу, - адмирал покачал головой, - при всей поддержке вашей организации со стороны японцев...

  - Как вы можете об этом судить? - гуандунец кольнул Тинга настороженным взглядом. - Откуда вы всё это знаете?

  - Я даже знаю, что если бы победила Япония, спустя долгие годы, вам всё же удалось бы установить свою власть здесь, в Кантоне. Но потом враги захватят Кантон, и тогда вашей последней опорой станет военная флотилия - всего несколько жалких канонерок. Флотилия, а не флот, который японцы погубили за тридцать лет до того...