Одиссея "Варяга"

       Над железнодорожной насыпью на юго-восток от станции Наньгуаньлин, где по цепи холмов три недели назад замер в неустойчивом равновесии сил фронт, пронесся уже полногласный хохот.

       - Эх, Василий Александрович, - прозвучал пронизанный укоризной голос самого Ржевского, который, закончив проверять караулы, незаметно подкрался к отдыхающим, - Ну, уж коли рассказываете про рыбку, что же вы все про меня, да про меня? А как генерал Ноги рыбку ловил, запамятовали?

       - Господи, поручик, с кем вам только не приходилось рыбачить, - сквозь смех выдавил Великий Князь Михаил, командующим "Дальним фронтом", - Вы караулы все обошли, я надеюсь?

       - Ну, про Ноги, это нам разведка донесла, - вступился за "любимчика" Балк, - вам сейчас поручик перескажет, раз уж он первым вспомнил.

       Балк, запустивший в оборот уже пару сотен новых анекдотов, был всегда готов поделиться славой автора с товарищами. Обнадеженный поручик, выждав паузу, и позволив всем отсмеяться после предыдущего рассказа, подсел к костру и продолжил.

       - Так вот, пошел однажды генерал Ноги на рыбалку, со всей семьей. Ну, и естественно - клюет у него золотая рыбка, изменница. Само собой - три желания, чтобы ее отпустили. Ноги начинает мысленно загибать пальцы, что ему надо такого волшебного, чтобы этих русских на Квантуне победить. Во-первых, пару дюжин пулеметов, а то у русских есть, а у нас шиш да пара Гочкисов, - среди офицеров бронепоезда, уже убедившихся в эффективности пулеметного огня, пронесся понимающий смешок. Во-вторых, чтобы снаряды и патроны из Японии сразу попадали нам в войска, а не на дно морское, куда попадает их добрая половина, после встречи с русскими крейсерами. Ну и, наконец, хотя бы еще пару обученных дивизий, вместо уже перебитых, а то без этого Порт-Артур никак не взять. Но, не успел он открыть рот, как его сын радостно заорал - "Хочу ежика"!!! Из ниоткуда появляется милейшее колючее создание с пушистой мордочкой.

       Смешки среди собравшихся медленно, но верно сливаются в здоровый хохот сотни луженых глоток. Усмехнулся и Балк, вспомнив, что в первый раз рассказал про "хомячка", и был не понят. Держать родственников крыс и мышей в качестве домашних любимцев пока было не принято. Зато с ежиком вышло даже пикантнее.

       - Раздосадованный Ноги, ну как же, теперь придется или снаряды отменять, или пулеметы не заказывать, выходит из себя, и во всю глотку орет, - "В задницу ежика"!!!! Тот исчезает. Но зато мадам Ноги, внезапно подпрыгнув и покраснев, громко визжит - "из задницы ежика"!!! Честно выполнившая все три желания заказчика, рыбка, махнув хвостом, исчезает в пучине морской...

       Хохот неудержимо переходит в истерику, причем хуже всего приходится приятелю Ржевского, Ветлицкому. Тому приходится, перебарывая смех, исправно переводить анекдот на английский. Впрочем, в отличие от остальных, он слышал этот анекдот уже во второй раз. Но абсолютно спокойная фраза Балка, - "пришел поручик Ржевский, и все опошлил", добивает и его. Ничего толком не понимающий голубоглазый американский корреспондент, смущенно улыбаясь, оглядывается по сторонам, на этих таких загадочных, но душевных русских.

       Один из офицеров, вчера прибывший со свежим пополнением из Артура ротмистр Водяга, отсмеявшись, прошептал на ухо стоящему рядом старожилу, штабс-капитану Соловьеву:

       - А откуда у вас взялся этот корреспондент? В штабе Стесселя о нем ничего толком не известно... Вдруг из ниоткуда взялся прямо у вас в окопах, сразу в Дальнем, в Артуре вообще не был... Он что, от японцев сам пришел? А вдруг он шпион?

       - Ну, от японцев он далеко не сам пришел, его лейтенант Балк привел, недели три тому из последнего рейда с охотниками в тыл к японцам, к заливу Хунуэза. Вон кстати, ординарец Балка, Бурнос, у него можете расспросить он там тоже был.

       - И что, этот морской лейтенант часто сам бегает в тыл к японцам? - после истории с подрывом "Фусо", когда лейтенант Балк сознательно ввел в заблуждение коменданта крепости, чтобы не допустить утечки информации к японцам, его в штабе крепости весьма недолюбливали. К этому штабу, кстати, и был приписан Водяга, посланный Стесселем для инспекции оборонительных позиций...

       - Еще как! В тот раз он, с отрядом из всего лишь десяти казаков и пластунов, подорвал и пустил под откос три вагона с боеприпасами, - начал было увлеченно рассказывать Соловьев, но был перебит.

       - Под какой еще откос? Неужели японцы захватили наши паровозы, и наладили железнодорожные перевозки?? Почему об этом не доложили в штаб??!! Это же в корне меняет картину транспортных возможностей неприятеля!

       - Да не волнуйтесь вы так, - оглянулся на крик главный герой рассказа, - никаких паровозов у японцев нет. У них было с дюжину вагонов, теперь осталось на три меньше. А вместо паровозов, они кули использовали, все же пара сотен китайцев с быками может тащить по рельсам три вагона гораздо быстрее, чем тот же груз на себе и повозках. А выловленные из трюмов затопленных судов снаряды им надо было доставить к батареям как можно быстрее. Я у них на полотне дороги заложил пуд динамита, с электроподрывом. От сотни китайцев, двух дюжин быков и японской полуроты охраны остались только копыта и пара дюжин убежавших глухих человек. Там уже не разобрать было, кто из них китаец, а кто японец. Одежду на них взрывом поободрало, а так - что те желтые, что другие. От вагонов так вообще, только колесные пары куда-то укатились, остальное в пыль... А вы к чему интересуетесь, ротмистр?

       - Да не понимаю я, господин лейтенант, откуда вы нашли в японском тылу английского корреспондента.

       - Ну, положим, не английского, того я бы скорее самолично пристрелил, чем к нам потащил, а американского. Просто когда мы в себя пришли после взрыва - я сам не полагал, что ТАК рванет, слишком близко мы залегли, кто же знал что во всех 3-х вагонах снаряды? Так вот все нормальные люди тогда убегали от места взрыва. Если были в состоянии, конечно. А вот один ненормальный устанавливал камеру, чтобы сфотографировать воронку на насыпи. Вон, Бурнос видите, ну тот, что на полголовы выше остальных и на полпуза толще? Так, тот его вообще чуть не пристрелил, думал "англичанка пулемет ставит, шоб нас стрелить", уже прицелился. Я смотрю - точно, европеец, да еще и с фотокамерой. Думаю хоть представиться надо, а то и предупредить, чтоб в будущем не шастал, где не попади. Но кто вы думаете это был? Это же Джек Лондон!

       Услышав свое имя, американец обернулся к говорившему, и приветливо помахал рукой, улыбаясь во все 32 белоснежных зуба.

       - А кто такой Джек Лондон? - настороженно спросил Водяга.

       - Ну, вы даете! Это же самый известный американский писатель! Ну, после Марка Твена точно, - понизил планку Балк [115], - ну он еще писал статью о бое при Чемульпо, рассказы о золотой лихорадке. Ему еще перед Беляевым с "Корейца" предстоит извиняться, за пущенную им утку о голой ж... Неужели не слыхали?

       - Не знаю, не читал, но не было бы беды... - потянул было Водяга, и накликал - беда пришла.

       Давно назревающий нарыв на нангуаньлиньских позициях прорвало. Последние пару недель японцы не проявляли особой активности, что списали на уничтожение последних запасов снарядов. Но сколько Балк не внушал Михаилу, что высоты впереди, расположенные восточнее покинутой жителями полуразрушенной деревни Яндатень, позволяют японцам незаметно накапливать резервы, что идеальной оборонительной позиции не существует, и она должна совершенствоваться постоянно, расслабились все. Расслабился и сам Михаил, переставший лично инструктировать каждого офицера идущего в обход караулов. Расслабился и Ржевский, больше озаботившийся тем, чтобы не опоздать к следующему анекдоту, чем проверкой того чем занимаются караульные. Расслабились, уверовав в беспомощность японцев и уже одержанную победу, и солдаты, стоящие в караулах. Да и сам Балк тоже хорош... Позиции пулеметов он не менял уже 2 недели, за что и был наказан.