Буратино

   В парилке на полке Марьяша лежит. Голая, бритенькая, оттрахнутая, но, вообщем-то, целая и отмытая. Вроде без сознания. Я сперва кинулся её поднимать, потом дошло - пора начинать думать. Как из этого "приюта бедных странников" выбираться.

   А думалка не думает, молотилка не молотит. "Зубы звенят". У меня такое бывало. Три раза в той еще жизни я падал в обмороки. Один раз - устал сильно, другой - после четырёх дней без сна, третий - от болевого шока. Каждый раз такое же ощущение появляется - будто в дёснах и зубах звенеть начинает. Говорят, что-то там с давлением.

   Поплескал на себя водой из бочки. А вода-то тёплая. Скинул штаны половецкие, взял для помывки чего они тут используют. Помылся. Круто. У меня тут полный двор покойников, я их тут, как смерть с картинки, косой накосил. Отработал трудовую смену и занялся чистоту наводить. Напоследок шайку холодной воды на себя опрокинул. Потом вторую - специально на голову. Полегчало. Несколько. От моих брызг Марьяша зашевелилась. Глазками водит, подняться пытается. А жара-то нет. Похоже её не только снаружи, но и изнутри промыли. Слабенькая совсем.

  -- Ваня, Иване. Где я?

   И снова выключилась.

   Где мы - я представляю. Чего делать-то теперь?

   Одно из самых мощный средств приведения собственной молотилки в норму - "full key" - полный перебор вариантов с пошаговой детализацией. Если мозги эту технологию тянут - они сам себя вытянут. И на место встанут.

   Ждать/убегать.

   Чего ждать-то? Жить здесь собрался? Значит - убегать.

   Хорошее дело - двоичное дерево. Только два исхода в каждом узле. Да/Нет, влево/вправо. Никаких: "да наверное нет".

   Убегать по воде/по земле. Лодки я здесь не видел. Но раз живут у реки - должна быть. Марьяшу в лодку и "греби, сынок, греби". Ага. Только по левому и по правому берегу - болота. Где сухо - слева кыпчаки, справа... вполне можно на таких же... хуторян-людоловов. Впереди Днепр. За Днепром - Киевщина. С Укоротичами. А я мальчишечка приметненький. Не у каждого подростка плешь во всю голову, цепка железная на шее ошейником, шкурка с искрой. А уж обрезание короной королевской... И вверх - уйти быстро не удастся, мне просто не выгрести, силёнок маловато.

   Значит уходить по земле. Телегу я во дворе видел, конёк в конюшне стоит, дорога сухая из хутора есть - с той стороны. Куда дорога? В деревню? Хозяин что-то говорил насчёт барахла, которое в деревню... отдать? Продать? И корова. Во дворе нет. Хозяин говорил невестке: "пойдёшь за коровой - не болтай". Значит - не одна на лужке пасётся. В стаде ходит. Деревенском. Значит там пастух, а то и подпасок. Стадо с пастбища пригонят - хозяйка должна выйти, забрать свою кормилицу. Не придёт хозяйка - пошлёт подпаска корову на двор отвести. Этого тоже... убивать. Потому что если кто вот эту картину деревенским опишет - они прибегут и... Гречники - наилучший выход будет. Наименее болезненный. А вернее - забьют до смерти. В порядке наказания за деяние. И в части подготовки к разделу бесхозного имущества. От общепринятой ксенофобии, наконец.

   Значит, крайний срок - перед закатом. На закате коров назад загоняют. За сиськи дёргать. Вечерняя дойка называется.

   Тогда пошли собираться. Тут за дверью, в предбаннике что-то зашуршало и стукнуло. Мда... Когда отдышался и рискнул выглянуть стало смешно: из сынка хозяйского много крови вытекло. Пол гнилой, видно, под лагу натекло - она и просела. И пол-пола в предбаннике. А мужик ничего, лежит себе. Только челюсть отвалилась на грудь. И струйка слюны. Не эстетично. Ну и ладно: "мертвые срама не имут". Они вообще ничего не "имут". Право собственности на все - только у живых. У этих - только царствие небесное. "Блаженные нищие духом. Ибо войдут они в царство небесное". Иисус сказал, "Нагорная проповедь". Как раз про тебя, сынок хозяйский, - доброго пути.

   И начались мои сборы. Телега во дворе стоит, по-толкал туда-сюда - скрипит. Пошёл искать солидол. Ага. На Святой Руси -- солидол. Нашёл. Какое-то растительное масло. Нашёл в сенном сарае мешки. Хозяин и внучка - все на местах. Заглянул в поварню. Щи уже дошли. Но есть... три трупа и куча мух. Набрал съестного - в мешок. Снял с верёвок высохшее наше с Марьяшой. Потом начал методически мародерничать. "Мёртвые... не имут". А нам в пользу.

   Хороший хутор. Был. В доме полы и потолки дощатые. Три печки поставлены: в доме полная русская печь, в бане - каменка, в летней кухне плита добрая сложена. А вот железа почти нет. Кроме пары кос, пары серпов и пары топоров. Топор в любом деле - подмога. Их в мешок. А остальное... Оставил. Особенно косы... Серебра почти нет, зато нашёл горсть медной монеты. Странно - никогда не слышал, чтобы на Древней Руси медная монета ходила. Тряпье кое какое прибрал, ножи, из утвари кое-что - нам еще путь дальний держать. В дороге пить-есть надо. В хлеву под стрехой нащупал странную вещь. Свёрток, внутри... две железяки. Одинаковые. Вы себе штык от русской трёхлинейки времён Первой мировой представляете? Только вдвое длиннее. Четыре сросшихся ребра жёсткости образуют четырёхгранную сильно вытянутую равнобедренную пирамиду. С глубокими ложбинками между рёбер. На месте крепления на ствол винтовки - крестообразная плоская рукоятка с чуть загнутыми вниз концами перекладины. Между рёбер в одной ложбинке - на всю длину от перекладины рукояти до чуть ли не самой вершины пирамиды - пластина. Не широкая, к острию сужается. Парные мечи? Да ну, ерунда, хрень полная: такой штукой рубить нельзя - пирамидка не пустит в разруб. Только резать или колоть. И ни каких клейм, или надписей, или значков. Может из полевого инвентаря? Тоже не подходит. Хотел бросить - жадность не дала.

   Через год эти парные мечи, носимые мною на спине, стали неотъемлемой частью моей. Приметою верною вровень с головой безволосой. По ним и узнавали меня часто на Руси. И по сю пору, пугая мною, говорят: вот придёт воевода Всеволжский, у которого за спиной не крылья как у ангелов божьих, но мечи смертные.

   И еще. Когда начинал я строить по Руси добрые жилища для людей своих, то хуторок сей часто вспоминал и многие с него задумки мои вышли. Хоть и добавлено было много и переделано, а основа - с того хутора "людоловского" над Десной.

   Сколько всего человеку надо. Особенно - семье. Особенно - селянам. Особенно - в средневековье. Каждая верёвочка-тряпочка - сохраняются. Два раза перевязывал узлы на телегу. Пару тулупов добрых бросил - под Марьяшу. Отмычку мою болезную надо до места живой довести. Перетерпел-таки, залез в поварню. Не только за парой котелков. Сам щей поел и Марьяше в баню отнёс. Жиденького, горяченького. О, ожила. Какая у этой женщины интересная сексуальная жизнь пошла. То сидела у отца на хуторе. Мужа видела раз год по неделе. А тут ее за один день - трое. За три - четверо. И все насилуют и насилуют. Как Марьванну из анекдота в турпоездке. Как бы она не втянулась. И меня с собой... не угробила.

   Сил хватило только одеть на неё рубаху и платочек. И - живым костылём к телеге. Через предбанник проходили - она мертвяка даже не заметила. Взвалить здоровую бабу на телегу... Взвалил, в овчины завернул, ремнем перевязал - свалится по дороге. Потом растащил сена по постройкам - хутор надо сжечь. Иначе придёт подпасок, увидит трупы, поднимет крик. Нас вмиг догонят и... смотри выше. Для полноты картинки уронил в колодец половецкую стрелу. Может, на ту сторону подумают?

   Конька вывел. Хороший конёк - терпеливый. Четыре раза я его в оглобли заводил. Вы когда-нибудь коня в телегу запрягали? И я - аналогично. Два раза видел, как это Перемог делал. Но у того упряжка парная была. И Фатима... то ей одно, то ей другое. Мне толком и посмотреть некогда было.

   На Руси дышла нет. Не придумали еще. И не завезли как при Петре. Дуга на оглоблях закреплена, хомут я нашёл и надел. А дальше... постромки, вожжи, гужи. И чтоб шлея под хвост не попала. А "зга" когда "не зги не видно" - это кольцо на дуге, через него повод продевают.