Наследники по прямой. Книга первая.

Гурьев сидел на крыше и смотрел на зарево, поднимающееся над домом на Садово-Самотёчной улице. По лицу его катились слёзы. Звенели пожарные колокола, и слышались автомобильные гудки и заполошный перезвон пожарных колокольцев. Варяг стоял рядом, и на его лицо было просто страшно смотреть.

– Ты знал? - глухо спросил Городецкий.

– Знал.

– Почему?! Почему, чёрт тебя подери?!?

– Это гири , Варяг. Долг признательности и чести. Когда-то мой дед подарил ему новую жизнь - просто так. Поэтому. Он самурай, и он не мог поступить иначе. И он ничего не сказал мне - ни где, ни когда. Не кори себя. Ни ты, ни я - не в нашей власти предотвратить это. Это - как гнев богов Ямато, Варяг. Никто был не в силах ему помешать. Там могла оказаться хоть дивизия ГПУ - и он прошёл бы через неё, как горячий нож сквозь масло, оставив за собой только трупы. Ты даже не представляешь себе, на что способен Нисиро-о-сэнсэй Мишима-но Ками из клана Сацумото. И это хорошо. Это правильно.

– А ты?! На что ты способен?!

– Надеюсь, я когда-нибудь смогу оказаться достойным его памяти, - с горечью проговорил Гурьев. - Иди, Варяг. Тебя ждут там. Самое время тебе появиться и стать героем.

– Он и это спланировал?

– Да. Это его гири перед тобой - за то, что ты открыл ему душу. Он знал, что ты будешь в бешенстве, но позже, потом - ты всё поймёшь. И поймёшь, что только так следовало ему поступить. Надеюсь, что ты поймёшь. Надеюсь, он в тебе не ошибся.

– Тебе нужно уехать, - лицо Городецкого немного смягчилось. - И быстро. Тебя придётся искать.

– Легко, - Гурьев кивнул, зажмурился, помотал головой, отгоняя слёзы. - Легко, Варяг. Меня уже нет.

– Куда ты поедешь? К Ирине?

– Нет. Мне пора в Нихон.

– Куда?!

– В Японию. Я обещал сэнсэю, что поеду туда учиться.

– Ты мне нужен. Ты нужен мне, как воздух, Гур.

– Я знаю. Я вернусь. Когда накоплю силы - вернусь. Обещаю тебе - поздно не будет. Как раз вовремя.

– Откуда ты знаешь, что вовремя, - Городецкий усмехнулся. - И что может быть вовремя в России?!

– Сохрани мои вещи, - словно не услышав этого стона, Гурьев протянул Варягу квитанцию камеры хранения на Рязанском вокзале. - Там книги, кое-что личное. Пистолет отца. Никто ничего не знает, сэнсэй научил меня не оставлять никаких следов. И ещё - вот это.

Гурьев вложил в ладонь Городецкого сорокавосьмилучевую звезду ордена Святой Екатерины:

– Это орден Государыни Императрицы, который Её Величество подарила маме в семнадцатом, перед самым Своим арестом. Не хочу тащить это с собой неведомо куда. Пусть у тебя пока полежит.

– Ты, - выдохнул Городецкий, осторожно принимая драгоценный знак. - Ты. Да что ж ты за человек?! Вся ваша семейка… Откуда вы только взялись?!

– Мы такие же русские, как и ты, - Гурьев в упор посмотрел на него. - Совершенно такие же. Только другие, но это нормально.

– Как мы свяжемся? - Городецкий уже совершенно овладел собой, вопросы звучали отрывисто, по-деловому.

– Напишешь мне до востребования в Харбин или Токио. А там, дальше - увидим.

– Я найду твоё кольцо.

– Я сам его найду.

– Ладно. Пересидишь пока у Бати, я завтра придумаю, как отправить тебя без эксцессов. В Харбин, значит?

– Варяг, я сам.

– Это не совет и не просьба. Это приказ, - Городецкий зло ощерился. - Пока ещё я старший по званию. А там, дальше - действительно, увидим. А теперь расскажи, что я увижу там, - он указал подбородком в сторону пожара. - Надо же мне подготовиться.

– Ты увидишь то, что и я хотел бы увидеть, - произнёс Гурьев. - Обугленные головёшки - всё, что осталось от тех, кто приказал убить мою мать из-за побрякушки.

– А если там оказались те, кто в этом не виноват?

– Значит, такова их карма, - пожал плечами Гурьев. - Только это чепуха. Все виноваты во всём. Советую тебе запомнить это, Варяг.

– Я запомню.