Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

— Фрости, танго на твои пять часов!..

Жёстко царапнув ухо прозвучало предупреждение от Викинга. Не оглядываясь, я метнулся влево, спрятавшись за углом длинного ангара. На внутреннем дисплее ожила карта, расцвеченная сейчас красными, жёлтыми и зелёными точками. Система закончила сбор данных со всех нашлемных камер бойцов и благодаря этому я вижу, где и как близко ходят русские. Впереди из-за угла вышла сначала тень, а потом показалась и фигура человека, потом ещё одна. Патрульные прошли дальше, о чём-то переговариваясь вполголоса. Сверившись с картой, я двинулся вдоль стены, стараясь держаться в тени. Камуфляж штука хорошая, но если двигаться резко или перебежками, ткань начинает мерцать и чётко обрисовывает силуэт. В ухе противно запищал сигнал навигатора, первую закладку нужно поставить где-то здесь. Я вынул из рюкзака небольшой тяжёлый цилиндр, выдернул плоскую чеку у самого донышка и оглядевшись, опустил его в узкую щель между ящиками, сложенными недалеко от стены. Это было почти на границе дозволенной зоны, но другого более надёжного места для контейнера просто не нашлось. Снова пискнул датчик, место закладки было принято системой как корректное. Так, это одна, осталось ещё две и столько же несут с собой Тихушник и агент Николай.

— Фрости! «Колёса» на твои девять!..

Сверкнули два снопа ослепительного бело-зелёного света, заставив невольно вжаться спиной в гофрированный металл стены. Грузовик проехал мимо на очень низкой скорости, следом прошёл ещё один патруль и вскоре мне удалось перебраться на противоположную сторону дороги. Следующий контейнер удалось закрепить под окрашенным в тёмный цвет противопожарным щитом на стене очередного безликого ангара. Я уже совсем было перевёл дух, как вдруг понял, что зона для третьего маяка находится прямо за оградой ещё одной закрытой территории внутри базы. Прямоугольник забранный колючкой, внутри которого горбится вход в подземный бункер. Четыре смены часовых и один наблюдатель на вышке справа. Минут пять ушло на то, чтобы обойти периметр вдоль ограды. Повезло только в том, что ограждение простое, без датчиков. В двух метрах на юго-восток от периметра, была какая-то пристройка с плоской крышей. Пользуясь тем, что один из часовых притопывая на морозе отвернулся, я рывком почти взлетел на эту крышу, а оттуда напружинившись перемахнул через ограждение, скатившись в кучу снега, который сгребли к стене ангара. В какой-то момент, это насторожило: русские очень тщательно убирают территорию подобных объектов, вообще, все военные части где мне доводилось бывать, отличались опрятностью. А тут, на режимном объекте и вдруг такое…

— Это Николай, работу закончил!..

Сомнение уже готовое было оформиться в слова, были прерваны далёким голосом агента. Инстинкт молчал, внутри была всё та же самая пустота, ощущения неправильности и страха не было и в помине. Снова пройдя вдоль забора, я вынул нож и быстро отрыв углубление в слежавшемся до плотности камня снегу, положил туда матово-серебристый цилиндр. Сомнения словно бы все уместились в этой банке, пришла равнодушная и совершенно банальная догадка. Может быть уборку снега отложили, а может быть у русских просто нет людей, чтобы это сделать как положено. Рядом снова прошёл патруль, но тут в периметре собак не было, может быть хоть в этом мне повезло. Перебежками я выбрался к воротам, где возле караульной будки стоял ещё один часовой.

— Тихушник — Фрости! Работу закончил, ухожу к точке эхо-2.5!..

В наушнике голос напарника прозвучал с задержками, но теперь придётся делать всё очень быстро. Пройти через две линии ограждения быстро не получится. Слишком мало осталось времени. Я откинул ноктовизор вниз, оптика искажает реальность, а при работе ножом лучше всего довериться собственным глазам. Свет от фонарей был тусклым и в то же время обжигающе ярким после зеленовато-белой гаммы «ночника». Закрепив автомат за спиной, я вынул из нагрудного чехла кинжал. Как только патруль минует будку и скроется за углом ангара, придёт время действовать. Стена будки была выкрашена в ядовито-зелёный цвет, доски плохо пригнаны друг к другу, но с этой стороны падает глубокая тень, скрывающая даже самые резкие движения. Вот патрульные прошли вперёд, солдат справа кивал в такт тому, что говорил его напарник, их головы окутывали облачка пара. Мгновения до того момента, пока они оба скроются за поворотом потянулись очень медленно. Вот они вошли в тень, потом скрылись за углом. Пора!

Сгруппировавшись для броска, я дождался пока часовой окажется ко мне вполоборота и ринулся вперёд. Резко рванув на себя его голову в шапке ухватив за козырёк, задираю её чуть вверх. Крепко завязанные под подбородком «уши», тянут голову солдата вверх и назад. Два быстрых удара кинжалом сверху вниз в шею, артерия перебита. Кровяное давление падает, солдат теряя силы заваливается прямо на меня. Не останавливаясь, тащу тяжелеющее тело за будку и прислонив его к стене открываю ворота. Труп оставлять тут нельзя, слишком быстро поднимется тревога, этот момент нужно как можно дольше оттянуть.

— Викинг, это Фрости! Работаем «дырявый карман» — наводи!..

Ещё одна банальная истина — мертвец весит гораздо больше, чем живой человек. Я лишь добавлю к общеизвестному два маленьких штриха. Первый — труп в амуниции и с оружием весит на треть больше, чем многие предполагают. И второе — когда на кону стоит не только собственная задница, но и жизни тех, кто тебе доверился, вес ноши не имеет никакого значения вообще. Снять верхнюю накидку и обернуть ею мёртвого русского, было делом пяти секунд. Свёрток замерцал и тоже исчез, оставив видимыми лишь непокрытые ступни часового. Привычным движением я взвалил труп на плечо. Одна рука осталась свободной, чтобы в случае чего спрятаться за трупом и отстреливаться.

— Фрости, два клика на твои шесть часов — зелёный свет.

— Принял!..

Снег предательски захрустел под подошвами ботинок, но всё потонуло в рёве заходящего на посадку самолёта. База имела небольшую полосу на южной окраине, чтобы принимать среднетоннажные самолёты. Я перебежал через пустую пока дорогу и пошёл на северо-восток, вдоль череды ангаров, скупо освещённых фонарями раскачивающимися на столбах в такт вьюжистому ветру.

— Стоп, замри!..

Голос снайпера застал на полушаге, но я тут же бросился вперёд и вправо, рухнув в наметённый сугроб вместе с ношей. Впереди снова завыл двигатель грузовика, жёлтые сполохи света быстро пробежали по земле, мазнув по спине и убежав назад. Пришлось лежать долгих пять минут, пока шум моторов и громкие разговоры русских не стихли позади.

— Сто двадцать кликов на твои двенадцать часов!..

Рывком поднявшись на ноги, я подхватил начавший терять гибкость свёрток и бегом пересёк дорогу ещё раз. Следуя указаниям Викинга, я прошёл ещё сотню метров, пока не оказался на краю занесённого снегом провала в земле. Из темноты, с самого дна, трижды мигнул синим светом фонарь. Не раздумывая, я бросил труп вниз и обойдя яму кругом. Нашёл трос привязанный к куску ржавой арматуры, торчавшей из снега. Закрепив верёвку, и ещё раз оглянувшись на поблескивающую редкими огнями русскую базу, я замер. Ничего. Тревогу никто не поднял, сирены молчали. И снова кольнуло забытое уже чувство неудобства, что-то мешало просто спуститься вниз. Но через мгновение громкий ревун прорвал ночную тишину, по всей базе загорелись огни. Уже оказавшись внизу, я последними словами крыл это своё новое состояние тревожности. Кодьяк говорил, что со временем такие как мы приобретают совершенно новый уровень паранойи. Наверное, это она и есть.

Где-то час мы пробирались сначала по заброшенным подземным тоннелям, пока не вышли прямо на открытое место, совершенно ровную как стол тундру. Николай уверенно вёл нас вперёд, пока мы не оказались у тех самых холмов, где по обоюдному согласию оставили часть снаряжения и верного Мула. Верный транспортёр завёлся уже с третьей попытки и мы наконец-то смогли погрузить на него часть ненужной амуниции. Я уже совсем было собирался выйти на связь с оперативным центром в Норфолке, когда ко мне подошёл Николай. Жестом попросив отложить процедуру, он отвёл меня под прикрытие холма и сказал: