Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

— Я установлю те элементы системы, которые предназначены для юго-восточного сектора базы, возле пирсов и ремонтных мастерских. У меня есть официальное прикрытие. Как мобилизованный специалист, я имею допуск в ту зону и смогу установить оборудование не вызвав подозрений. Вы берёте на себя север и северо-запад. Там склады ракетных вооружений, запчастей и казармы роты охраны. Туда у меня нет допуска, а вы сможете использовать спецоборудование и экипировку без помех. Действуйте осторожно, убивать никого нельзя. Если это всё же произойдёт, тел не должны обнаружить. Задача ясна?

Все мои подозрения вдруг потеряли свою актуальность. План агента выглядел много лучше того, что изначально был разработан оперативным центром SOCOM. Впервые за последние трое суток, на меня снизошло некое подобие спокойствия. Теперь, когда задача ясна, нужно только правильно расписать роли. Я вызвал карту территории базы где предстояло работать и стал думать. Компьютер предложил шесть возможных сценариев проникновения, но всё это было в данной ситуации слишком рискованно. Шесть объектов, около двадцати человек охраны, три вышки с пулемётами. Если, как ринуться туда всем сразу, шанс быть обнаруженными возрастает почти вдвое. Сразу пришла на ум схема применявшаяся летом, в Калининградском порту. Парни этой фишки не знают, но ничего сложного тут нет. Быстро раскидав роли, я вызвал Николая. Агент подошёл сразу, вся его фигура выражала ту форму напускного спокойствия, которая свойственна холерикам. Внешне он расслаблен. Но внутри его жжёт адское пламя требующее действия.

— Что случилось, лейтенант?

— Всё в норме, сэр. Мы готовы работать.

— Отлично, тогда я пошёл…

Я подождал, пока его невысокая фигура с пластиковым оранжевым кейсом, в каких рабочие хранят инструменты, скроется в густых вечерних сумерках. И сразу же в верхнем левом углу моего тактического визора, я увидел нечётную, заснеженную помехами, картинку с камеры укреплённой в ручке чемоданчика. Николай шёл к КПП, говорил с начальником караула, показывал какие-то бумаги. Вот ворота открылись и он оказался внутри. Всего у него в чемодане шесть датчиков, которые размером и формой напоминают пивную жестянку. Если он установит датчики в нужных местах, ракетный удар который нанесут находящиеся в океане корабли, уничтожит остатки подводного флота русских. Надеюсь, у него всё получится. Переключив вид, я снова оказался в тоннеле ведущем к вентиляционному колодцу, выходящему на окраине складского блока. Мы присели за нагромождёнными тут же пустыми кабельными катушками. Теперь главное сработать чётко. Хоть агент Лавки и взял на себя основную часть работы, нам тоже предстоит нелёгкая партия, поэтому важны детали. Вызвав карту на внутренний дисплей визора, я увидел как загорелось ещё пять мини-окон слева внизу, парни тоже подключились и слушают.

— Бойцы, задача изменилась. Из-за усиления режима охраны, проникновение на объект согласно утверждённому плану невозможно. Николай идёт в пекло, а нам остаётся работа на заднем дворе.

Жук раздосадовано мотнул головой, от чего балахон на его голове резко колыхнулся. Сделав своего владельца видимым почти по шею:

— Проклятая Лавка и её закидоны! Эл-Ти, почему от их заданий всегда воняет, сэр?!

— Нам платят не за это, мастер-сержант! Работаем схему 4:2. Викинг, Жук, Бобёр и Проныра — вы обеспечиваете прикрытие мне и Тихушнику. Работа простая: входим со стороны северо-восточной насыпи, потом группа прикрытия расходится на двести метров, а группа проникновения ставит оборудование в контрольных точках. Так мы получаем хороший обзор и прикрытие в случае если всё обернётся не так круто, как мы планируем. Задача ясна, вопросы есть?..

Через пять минут мы вышли к точке проникновения. Узкий, покрытый изморозью стальной коридор привёл нас к горловине вентиляционного колодца, засыпанного снегом почти на треть. Вверх вели ржавые, но очень толстые скобы лестницы, вбитые и сработанные на совесть лет сорок назад. Мы с Тихушником отделились от основной группы, спустя пару минут после того, как все мы перебежками добрались до занесённого снегом рва перед линией столбов обтянутых колючей проволокой. В зеленовато-белом свете ноктовизора, я всё же видел пушистую плёнку изморози оккупировавшей железные струны между столбами. Я поднёс к изгороди руку с коммуникатором, сосредоточив всё внимание на полоске сканера выведенной на внутренний тактический дисплей визора. Нить индикации напряжения осталась неизменно плоской, это значит, что колючка передо мной это только проволока и больше ничего, нет датчиков и смертельной дозы электричества. Сделав знак напарнику, я аккуратно просунул под «колючку» сначала одну распорку, потом другую. В образовавшуюся прямоугольную дырку сноровисто скользнул Тихушник, а чуть погодя прошёл и я сам. Передвигаясь ползком до следующего забора, мы дважды попадали под луч прожектора, но камуфляж исправно отражал концентрированный столб почти осязаемого света и мы необнаруженными вышли ко второй линии забора. Первым сюрпризом стал вид самой проволоки: ни следа инея и теперь это была не старомодная спираль «бруно», а современная лента с острыми как бритва плоскими лепестками. Сделав напарнику знак остановиться и поднеся руку с датчиком к изгороди, я увидел вполне ожидаемый результат. Плоская, до этого времени нить индикатора взорвалась всплесками ломанных линий. Второй ряд изгороди оказался с подвохом, она не была под напряжением, однако стоит мне коснуться её и приложить усилие, как тут же сработает сигнализация. Но это означает лишь небольшую задержку, только и всего. Из подсумка на поясе, я извлёк плоскую коробочку сканера и сняв перчатки аккуратно закрепил два зажима на расстоянии полуметра друг от друга. На внутреннем дисплее всё так же шло сканирование перепадов напряжения, а я тем временем уже потянулся рукой к поясу за распорками, как слева мелькнула мимолётная тень. Боковым зрением, удалось различить силуэт человека и … собаку на поводке. Одетый в тулуп и валенки часовой шёл вдоль изгороди с противоположной стороны прямо ко мне. Замерев в неудобном положении я постарался превратиться в подобие статуи. Напарник тоже притих, вжавшись в сугроб чуть позади. Из-за воя ветра, шагов человека слышно не было, как едва просматривалась в пелене испарений его фигура. Часовой размеренно шагал к нам, но я опасался его четвероногого спутника, нежели самого русского. Вот фигура приблизилась на пять метров, два, потом поравнялась с тем местом, где на четвереньках стоял я. В зеленоватом свете человек и собака казались просто силуэтом вырезанным из бумаги на фоне отсветов фонарей. По форме ушей и морды, я узнал в спутнике часового, волкодава кавказской породы. Огромный, метр в холке, пёс чинно вышагивал рядом с человеком, иногда еле заметно корректируя поворот лохматой головы, чтобы держать нос по ветру. Когда мы уже почти разминулись, пёс крутанулся в мою сторону всем корпусом и сделал стойку. В свете ноктовизора собачьи глаза приобрели вид двух светящихся точек, от чего казалось, что волкодав видит то, что недоступно его напарнику. Мгновение длилась эта игра в гляделки, часовой тоже было остановился и рука его потянулась к ремню автомата висящего на плече. Указательный палец моей правой, свободной, руки лёг на рукоять лежащего рядом автомата. «Крисс» [36] показал себя отлично: случись что, часовой и его бдительный пёс умрут почти одновременно, ибо хоть я и не видел Тихушника, однако не сомневаюсь, он уже держит русского на прицеле. Если придётся стрелять, время на закладку сократится втрое. Часового хватятся во время радиопереклички, так что у нас останется минут десять. А значит и агент Лавки окажется в неудобном положении. Базу закроют, никто не сможет выйти с территории, пока будет идти поиск нарушителей. В нашем случае это верная смерть, даже я не знаю когда будет нанесён удар. Может быть нам дадут уйти, но всё же велика вероятность, что «шишки» с большими звёздами на погонах, решат не рисковать успехом операции из-за группы головорезов. Всё это метеором пронеслось в голове, пока собака пялилась прямо на меня. Часовой обернулся и сделал шаг в том направлении, куда смотрел его пёс. Палец на спуске уже начало сводить судорогой, когда у русского вдруг ожила рация и он поспешно дёрнув поводок, потащил собаку прочь, нагоняя пропущенное время. Ещё минуту я стоял не двигаясь, пока силуэт часового не растворился во мгле. Быстро установив распорки, я пропустил напарника вперёд, а затем быстро перебрался на ту сторону сам. Распрямившись и сняв с плеча небольшой кусок мешковины, я вытряхнул за ограждение собранный заранее снег. Теперь наших следов вообще не стало видно, а начавший крепчать ветер скоро сотрёт их совсем.