Меня нашли в воронке

- Дедушка, а ты где гвоздь-то в лесу нашел? - спросила она, вдевая нитку в ушко.

- Да наразбрасывали тут… Ходят всякие и бросают, где попало.

Рита вздохнула.

Дед Кирьян покосился на нее и сказал:

- Не вздыхай как кобыла перед пахотой. Все с твоими знакомцами нормально будет. Дойдут. Виталик, вроде, мужик опытный и злой. Точно, дойдут.

- Хочется верить… Но не очень получается, дедушка…

- Думать тебе, внуча, не о них, сейчас надо. А о себе. Полиция прознает - чаво делать будем? Одну в лес тебя выгонять? Тоже не дело. А мне с тобой идти - только кур смешить…

- Дед Кирьян! - решилась вдруг Рита. - А мы ведь с ребятами не местные…

- Удивила… - буркнул тот ответ. - Быдто не знаю…

- Мы совсем не местные…

- Хы… Как немцы, что ли?

- Хуже. То есть, нет…

И она принялась сбивчиво рассказывать.

Дед только покряхтывал во время рассказа.

- Чудны дела твои, Господи! - сказал он, почесав затылок. - Значит две тысячи восьмой год, говоришь? А войну-то наши, когда выиграют?

- Я уже и не знаю - выиграют ли…

- Это как это? - возмутился дед. - Да чтобы наши войну не выиграли? Да быть того не может! Запомни, девка!

- Я тут, дедушка, по улице шла в Москве. Улица Маршала Жукова, называется. А там поперек нее растяжка рекламная. Ну, плакат такой - «Мерседес. Истинно немецкое качество. Порадуй себя».

- Жуков маршалом, значит, станет… - задумчиво ответил Кирьян Богатырев. - А ведь как я, унтером был…

А Рита, ровно не услышав его, продолжила:

- Русского в Москве ничего и нет уже. Только памятники архитектуры.

- А люди?

- А люди вроде бы русские. А посмотришь - так уже и нет. Помесь американцев с французами. На все им наплевать, кроме себя.

- Как же вы дошли-то до этого?

- Не знаю я… Вроде бы эту войну выиграли… Выиграем. В сорок пятом. А Советского Союза больше и нет. И России, похоже, нету. Раша Федераша.

- Это чего еще такое?

- Российская Федерация. Республика демократическая.

Дед Кирьян засмеялся:

- Это как при Сашке Керенском, что ли?

- Вроде того… Украина сама по себе, Белоруссия, Казахстан… Все по своим углам разбежались.

- Так ведь понятно. Вона, в годы гражданской - что ни уезд, так республика, что ни волость, так независимая. А потом пришли большевики и всех к стенке поставили. И у вас так случиться. Не могёт Россия без руки сильной. Вот когда ваши эсеры с кадетами все развалят окончательно - новый царь и придет.

- Вряд ли, дедушка Кирьян. Слишком там совесть с выгодой перемешана. Всем все равно. Война тут с Грузией была - так сидели как болельщики и по телевизору наблюдали, как наших убивают.

- Чего это еще за телевиздер?

- Типа кино. Только в каждом доме свое.

- Аааа… - приподнял левую лохматую бровь дед. - Ихний Ленин говаривал, да, что мол, пока народ безграмотен, важнейшими из искусств для них, большевиков, являются кино и цирк. Это у нас еще на шахте какой-то пропагандист говорил. Я так думаю, потому, чтобы народ не думал, а веселился. Вот вишь и довеселились до того, что немец под Москвой сейчас ходит.

- А у нас уже в Москве…

- А у вас уже в Москве, да… А чего ж вы там ничего не делаете-то?

- Так я же вам говорю, дедушка. Все равно всем. Равнодушные стали.

- Ну, вот ты-то же поехала воинов павших хоронить, значит неравнодушная?

- Так что я одна-то могу сделать.

И тут дед Кирьян не на шутку осерчал:

- Ты мне это брось! Одна она… Уж и не одна, а десять человек, говоришь, неравнодушных? А где десять там и еще, поди есть? Да и одна даже, ну и что? Кабы так рассуждали бы все, так и людей-то на Земле уже не было бы. Ты, вот сюда чудом попала, тоже будешь сидеть, ручки сложив? Нет, ты возьми винтовку и немца убей. Пулей, штыком… Потому как если ты немца не убьешь - он тебя убьет! Или другого кого!

Рита помолчала и ответила:

- А вы-то, что тогда не убиваете их?

Дед Кирьян вдруг осекся, замолчал и как-то искоса посмотрел на девчонку.

А потом уже ласково сказал:

- Не обращай внимания, внучка. Чего-то я сам на себя разозлился, наверное. Тебе-то бабе и впрямь - дома надо сидеть. Не бабье это дело - человеков убивать. Бабье дело человеков рожать.

И тягостно замолчал.

- А у меня вот не случилось детишек… Агась… - после тяжелой паузы продолжил он. - Значится, права ты девка… Пора и мне германцев погонять. Хоть не столь я и уклюж, как в молодости, но кой-чего еще помню. Только вот тебе-то, что делать?

И опять замолчал. А Рита пожала плечами.

- По уму, тебе бы надо тут сидеть, да ждать, пока наши не придут. Тем более, ты тут не одна такая. Вона друзья твои - Виталий да Захар - до наших уже поди добрались. Да и ежели вас троих сюды закинул Господь зачем-то, таки и остальных, наверно тоже? С другой стороны, в экой заварухе все ли дойти-то смогут? А? Так что придется и нам с тобой отсюда уходить. Проведу я тебя через линию-то фронта. Она тута вся в дырочках. Только вот ты думай - зачем тебя сюда Господь перенес?

- Наверно, потому что…

- Да не «потому что», а «зачем»! - перебил ее дед. - Про «потому что» будешь дома рассуждать! - и чего-то там еще подумал, но не сказал, смешно пожевав губы и дернув себя за бороду.

В сенях вдруг что-то загрохотало, раздался забористый мат и распахнулась настежь дверь.

В избу вошли трое вооруженных пацанов.

- Здорово, дед!

- И тебе не чихай! - буркнул тот в ответ. - Чего пришли?

Ритка помертвела. Полицаи?

Тот, который зашел первым, снял фрицевскую кепку и оказался неожиданно лысым. В сочетании с бородой, вид у полицая был достаточно импозантный. Что-то среднее между басмачом из прошлого и скинхедом из будущего.

Ритка невольно прыснула.

«Скинхобасмач» покосился на нее, но ничего не сказал.

- Кирьян Василич! Помощь нужна Ваша!

- Смотри-ко, Маргарита! Коське Дорофееву помощь богомола старого нужна стала… - ухмыльнулся дед Кирьян. - Сидайте, чаво уж. Барахлишко тока на Божью ладонь не кладите. В угол, вон, поставьте.

- Дык Бога то нет, Кирьян Василич! Его ж не видел никто!

- Дык и мозгов твоих, Константин, никто не видел. Значит, мозгов у тебя нет! Чаво приперся?

Парни, а это были совсем молодые пацаны лет шестнадцати-семнадцати, поставили две винтовки и немецкий автомат в угол, около метелки и сели за стол.

- Мы, дед, по делу. Ты же тут все места лесные знаешь?

- И чаво?

- Помоги к нашим выйти.

- К каким это нашим еще? - ехидно улыбнулся дед. - Ваши вроде тут…

Один из гостей было вскочил, но Костя удержал его:

- Ты это дед, думай, что говоришь. Ты хоть и враг Советской власти. А помочь должен! Потому как русский человек!

- А вы кто? - поинтересовался Кирьян Васильевич.

- А мы - это партизанский отряд «Смерть немецко-фашистским оккупантам имени Третьего Интернационала»! - гордо сказал Коська.

- Так сразу и не выговоришь… - проворчал дед Кирьян. - А попроще нельзя было? И чего это за фашисты имени третьего интернационалу?

Константин внезапно смутился.

А у Ритки отлегло - пацаны оказались совсем не полицаями, а наоборот.

Партизаны!

Только какие-то они не такие, как в фильмах показывали.

Совсем молодые пацаны, лет шестнадцати-семнадцати. Один, который Костя, слегка бородатый, другие, похоже, вообще еще не брились ни разу в жизни.

И глаза горят.

- Где стволы-то взяли? - строго спросил дед.

- Ну… Это… В лесу нашли… - как-то виновато, будто на экзамене ответил Костя. - Решили на подпольном комсомольском собрании, что надо Родину от немцев защищать! Пошли в лес, поискали да нашли. У павших товарищей. И поклялись там отомстить за них!

- И автомат немецкий там же?

- Ага… Тоже с нашего бойца сняли…

- Мы сегодня фрица замочили! Важного! - встрял тут один из пареньков.

- А ты, молчи, Кузя, когда командир разговаривает! - рыкнул Дорофеев.

- Говори, Кузьма! - строго сказал унтер-офицерским тоном дед.