Дети Древнего Бога (ЛП)

Все, что осталось от Юи повернулось к ней, черная жижа текла из зияющей раны. Она закашлялась, выделяя такую же черную грязь.

С чувством некоторого принуждения, что она не могла объяснить, Рей наклонилась к ней, коснувшись ладонью лица Юи.

Из глаз Юи потекли слезы, также окрашенные черным.

Рей безучастно посмотрела на нее, затем, спросила:

— Почему?

— Я просто… не хотела быть…од…

Через мгновение, тело Юи распалось в неузнаваемую черную шелуху.

Рей молча смотрела на то, что когда-то было Юи.

И затем, его энергия выплеснулась волной, заполняя помещение, вызывая у детей эпилептические припадки, когда тысячелетние воспоминания и прочие части неестественной силы нахлынули на них.

Потом, все кончилось.

— Синдзи…

Давние воспоминания, черно-белые.

— Синдзи…

Нежное прикосновение, прикосновение матери.

— Синдзи… проснись…

Как всегда, очертания неясные, без деталей.

— Синдзи, ты можешь встать?

— М…мама?

— Нет.

Его глаза раскрылись, и он встретил пристальный взгляд знакомых темно-красных глаз.

— Рей!

Девочка-альбинос растерянно мигнула, когда Синдзи, рыдая, обхватил ее руками.

— Почему? — спросила она.

— Чт… что? — переспросил Синдзи, отпуская ее и вытирая слезы.

— Почему ты плачешь?

Синдзи едва не рассмеялся, хотя слезы все еще катились из его глаз. Это был вопрос в духе Рей.

— Потому что я рад, что с тобой все нормально, — сказал он, наконец, — Я думал… я думал, ты погибла.

— Хм.

Они одновременно повернули головы, взглянув на Аску, чей контактный комбинезон был сильно разорван на спине, по причинам, о которых Синдзи не хотелось даже думать.

— Если, эээ, с вами все в порядке, то мы должны отыскать командующего Фуюцуки.

Рей кивнула.

— Я найду его.

— Почему-то, Первое Дитя, — холодно заметила Аска, — я уверена, что ты это сделаешь.

Непонятно почему, но Синдзи чувствовал себя… хорошо. Он не был уверен, в чем причина, но он точно чувствовал… удовлетворение. Это тоже было не самое подходящее слово, но он чувствовал себя намного лучше, чем должен был, учитывая, какая вмятина на металлической стене была оставлена его головой.

Он отмахнулся от этого, как от одной из Тех Вещей, которые иногда преподносил ему мир, и которые он не мог объяснить. В любом случае, так было проще.

Тут в помещение спотыкаясь ввалился Тодзи.

— Блин…у меня чертовски болит голова, но что я скажу вам ребята — вроде, я чувствую себя хорошо.

Остальные Дети уставились на него.

— Эээ, Тодзи? — сказал Синдзи.

— Здесь действительно так жарко, или мне только кажется? — спросил Тодзи, обмахиваясь рукой.

— Тодзи, почему у тебя рука в огне?

— Что? ЭЙ!

Через некоторое время, разобравшись с пылающими конечностями, Дети пошли дальше. Они нашли их командующего и вернулись на мостик с триумфом, но в тайне задаваясь вопросом: как много человеческого они потеряли.

Кроме Синдзи, который все пропустил.

И Рей, которая уже знала ответ.

Команда мостика была полностью готова к действиям, когда Фуюцуки вернулся от руководства командами зачистки.

— Пока, двадцать погибших, — сказал он, — Инспектор Кадзи мертв. Я сожалею, Кацураги-сан. Я знаю, он много значил для вас.

Она молча кивнула и опустилась на стул. Макото вертелся вокруг нее, желая утешить, но не зная, как это лучше сделать. Наконец, он положил руку ей на плечо, она в отчаянии схватила и сжала ее.

— Что относительно Икари? — спросила Рицуко, — Вы нашли его в той комнате? Кто жил там?

— Мы все еще не нашли его, — сказал Фуюцуки, — Но теперь я знаю, как Ангел проник на базу.

— Не нашли? Если оно не съело его или не спрятало тело, то я точно уверена — он был слишком сильно ранен, чтобы двигаться, — сказала Рицуко.

Фуюцуки показал маленькую книжку.

— Кто-то дал ее объекту ДАГОН, живущему там. Она содержит имя Осквернителя, которое таким образом открыло ее для овладения им, подобно тому, как случилось с Барагуэлем, взявшим под контроль мальчика Айду.

— Как прочтение имя существа могло сделать это? — спросила Фуу.

— Это часть традиционных верований, касающихся Осквернителя, — ответил он, — Но он мертв теперь. Дети убили его. "Лучше ему оставаться мертвым", — подумал он.

— Без их ЕВ, — сказала Рицуко, — Я не уверена, хорошо это, или плохо.

— И то и другое, возможно, — ответил Фуюцуки, — Майор Кацураги… не беспокойтесь, я сам организую поиск командующего Икари.

Макото и Мисато смотрели на тело, лежащее на столе. Мисато дрожала, едва сдерживая слезы, Макото был просто мрачен.

— Не держи это в себе, — сказал он, — Может, ты хочешь, чтобы я оставил тебя наедине с ним, на некоторое время, — ему было больно видеть ее в таком состоянии.

— Нет, не уходи, — слабо произнесла она, — Если ты оставишь меня одну, я могу решиться присоединиться к нему, где бы он ни был.

Довольно долго они стояли в тишине, глядя на тело. Наконец, Мисато наклонилась и поцеловала его изуродованную щеку. Его кровь уже запеклась, но небольшие пятна остались на ее губах, когда она выпрямилась.

— Я любила тебя, — сказала она, — Я не позволяла себе любить кого-либо, после того, как умер отец. Отец не позволял мне любить его, когда он был жив, но после его смерти, я не думала, что смогу проявить к кому-то интерес.

Макото отвернулся от нее, пытаясь сообразить, что ему нужно делать.

"Это не мое дело", — подумал он.

— Я пыталась держаться от тебя подальше. Я отчаянно нуждалась в тебе, но я не хотела нуждаться ни в ком. Потому что, это всегда приводит к боли. Будь ты проклят, почему ты умер? ПОЧЕМУ? — ее голос все повышался. Она стукнула по его груди кулаком, — Почему? Я, наконец, позволила себе влюбиться в тебя, а ты допустил, чтобы тебя убили! Я не должна была позволить тебе идти с Рицуко, вместо меня! Ты бы не погиб, если бы пошла я. Ты бы не погиб! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!

Макото обхватил ее и оттащил от тела, прежде чем она продолжила колотить по нему.

— Он мертв. Он не может ответить тебе.

— Скажи что-нибудь, черт возьми! СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ! — она подняла глаза к потолку, — Ты ублюдок! Почему? Почему ты забираешь любого, к кому я неравнодушна? ПОЧЕМУ?

Макото сделал единственное, что пришло ему в голову — дал ей пощечину.

Она внезапно вывернулась из его захвата и отшвырнула его на стену. То, что последовало за этим, было самым основательным избиением, какому он только подвергался. Он редко видел, как Мисато дерется врукопашную, и теперь оказался застигнутым врасплох. Через несколько секунд, он рухнул на пол, и она наступила ему на горло. Мисато остановилась, посмотрев на него, затем, выражение ужаса возникло на ее лице.

— Макото! Я сожалею, мне так жаль. Ты не заслужил этого, вот дерьмо, что, черт возьми, я наделала?

— Надрала мне задницу, — ошеломленно пробормотал он.

Она помогла ему подняться.

— Ударь меня, — сказала она.

— Что?

Она развела руки в стороны.

— Я только что выбила из тебя дерьмо, без всякой на то причины. Ударь меня.

— Я не могу ударить тебя. Я попаду под трибунал, — тихо сказал он.

— Единственная причина, по которой я избила тебя — я должна была кого-то ударить, — мрачно сказала она, — Я заслуживаю, чтобы меня избили. Я била тебя, а ты рисковал своей жизнью, пытаясь спасти Кадзи, в то время, как я сидела на своей заднице и ни хрена не делала.

— Ты была нужна, чтобы координировать действия ЕВ. Я был не настолько нужен.

— Дети убили его без моей помощи. Они прекрасно бы справились, даже если я была мертва. Я им больше не нужна. И я не смогла даже спасти Кадзи. Я позволила ему погибнуть, — она хмуро уставилась в пол, — Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя.

— Кацураги-сан, я никогда не ударю вас.

Она ударила его по руке.