Хогвартс. Альтернативная история.

Гостиница, в которую Снейп привел меня шесть лет назад, с тех пор совсем не изменилась. Внутри меня встретили все те же потемневшие от времени и дыма стены, широкие деревянные столы, трактирщик, которому я подарил свой рисунок, и с десяток волшебников, сидевших кто за стойкой, кто у стен, ближе к входу. Под внимательным взглядом лысого бармена я пересек зал, вышел из противоположной двери на задний двор и коснулся палочкой стены. В тот же миг в ней появилось и начало расти отверстие, а спустя несколько секунд я уже стоял в самом начале Косого переулка, с недовольством взирая на открывшийся передо мной вид. До начала учебного года оставалась всего неделя, и улица передо мной кишела людьми. Родители собирали детей в школу, а значит, среди этой разношерстной толпы с большой вероятностью могли оказаться и мои одноклассники.

Стараясь не глазеть по сторонам, я сразу же направился в располагавшийся неподалеку «Флориш и Блоттс». От меня не укрылось присутствие патрулей — два человека стояли в нескольких метрах от стены, через которую приходили и уходили волшебники, еще двое маячили у входа в кафе напротив книжного. Приближаясь к дверям, я заметил расклеенные по стенам соседних зданий небольшие плакаты с изображением Поттера и красной надписью «Разыскивается».

Во «Флориш и Блоттс» оказалась огромная очередь. Продавец и его помощники суетились, то и дело исчезая среди многочисленных полок, левитируя нужные книги и складывая их в бумажные пакеты. Очередь состояла преимущественно из родителей; несколько одиноких покупателей бродило между стеллажей. Я встал за высоким полным мужчиной, то и дело утиравшим салфеткой пот со лба. На широких подоконниках сидели уставшие дети; взрослые выглядели не менее утомленными из-за жары и духоты. В Лондоне оказалось гораздо теплее, чем у нас на севере, а дождя здесь не было в помине. Очень скоро и мне стало жарко в рубашке и плотной мантии, но делать было нечего, приходилось терпеть.

Наконец, подошла моя очередь, и я протянул продавцу свой список вместе с квитанцией профессора Асвинн. Через несколько секунд один из помощников выложил на прилавок небольшую пачку книг, завернутых в коричневую бумагу. Продавец махнул палочкой, бумага раскрылась, и под ней обнаружились две стопки учебников в мягком красном переплете. На обложке была изображена руна Хагалаз, а над ней стояла надпись: «Руны в теории и на практике».

— Двадцать экземпляров, — проговорил продавец. Пересчитав книги, я с трудом запихнул вновь запечатанную пачку в рюкзак и принялся ждать, когда помощники соберут мой собственный заказ.

В основном меня интересовали книги по тибетской магии во всех ее проявлениях, начиная с теоретических трактатов, призванных воспитывать духовный и магический потенциал колдуна, и заканчивая сугубо практическими тренировками. Также я заказал несколько учебных пособий — университетские практикумы по трансфигурации, чарам и магии стихий.

Наконец, помощники принесли и упаковали мои книги, я заплатил довольно приличную сумму, подумав, шутя лишь отчасти, что Пожирателям следует делать скидку, и с облегчением оставил за спиной душный магазин, направившись к гоблинам.

Банк Гринготтс производил внушительное впечатление. Прежде я видел его лишь раз и только издали, но еще тогда отметил подавляющую архитектуру этого здания, расположенного в окружении простых каменных двух- и трехэтажных домов. По обе стороны огромных дверей стояли гоблины, отвесившие мне поклон, когда я вошел в просторный зал с высокими арками, что уходили широкими дугами к прозрачному куполу.

Едва ступив на блестящий черный пол, я оказался охвачен смешанными и не слишком приятными эмоциями. Все здесь выглядело чересчур шикарным, все говорило о богатстве, успехе, о тяжелых кошельках и уважении в обществе. Какая-то часть меня, та, что до сих пор жила в прошлом, когда богатство и успех казались чем-то фантастическим, существующим лишь на экране или в мечтах окружавших меня людей, чувствовала себя в этом месте чужой и временно взяла верх над прежней решительностью. Я остановился неподалеку от входа, испытывая непривычную робость и осматриваясь по сторонам, словно по ошибке забрел не туда.

Большинство посетителей стояло у длинных прилавков между колоннами, а гоблины по ту сторону либо обслуживали их, либо занимались своими делами: отсчитывали и паковали монеты, носили какие-то бумаги, то появляясь, то исчезая за многочисленными дверьми, или колдовали, быстро проделывая над грудами галеонов и драгоценных камней жесты, напоминающие азбуку глухонемых.

— Молодой господин чего-то желает? — донесся до меня вежливый вопрос. Пока я осматривался, ко мне приблизился один из служащих.

— Я бы хотел открыть счет.

— Вы должны быть совершеннолетним, — уточнил на всякий случай гоблин.

Я кивнул.

— И иметь минимальную сумму в пятьдесят галеонов для начального вклада.

— Прекрасно, — сказал я. Гоблин указал на одно из свободных окошек слева.

— Проходите туда. Геза вас обслужит.

Приблизившись к прилавку, я встретился глазами с пожилым гоблином, при виде меня отложившим в сторону перо и какой-то бланк.

— Я хочу открыть счет, — повторил я. Гоблин молча вытащил из ящика пустую форму и протянул ее мне вместе с пером. Быстро заполнив пропуски и указав все свои данные, я слегка призадумался, лишь дойдя до пятого пункта. В нем значилось всего два слова — «чистокровный» и «полукровный», и напротив одного из них мне следовало поставить галочку. «Быстро они, — подумал я. — Магглорожденных, понятное дело, тут даже не предусмотрено». Отметив слово «полукровный», я написал начальную сумму вклада — тысяча галеонов, — расписался и вернул гоблину лист.

Тот пробежал его глазами, после чего снова посмотрел на меня и произнес:

— Какого рода счет вы желали бы открыть, мистер Ди?

— Чтобы перечислять на него деньги и иметь возможность в любое время их снимать.

— Проценты будут небольшими, — заметил гоблин.

— Все равно. — Я усмехнулся: еще неизвестно, останется ли у меня время на то, чтобы их потратить.

Проведя у окошка минут пятнадцать, я, наконец, получил на руки свой экземпляр договора, убрал его в рюкзак и направился к выходу, думая о том, можно ли было предполагать, глядя на это здание всего шесть лет назад, что однажды я заведу здесь счет и положу на него не такую уж маленькую сумму денег, не украденных и не подаренных, а заработанных собственным трудом?

Предаваясь таким мыслям, я спустился по широкой лестнице с намерением добраться до «Дырявого котла» и вернуться в Хогвартс, как вдруг дорогу мне преградила чья-то высокая фигура.

— Так-так-так. И кого это мы здесь видим? — сказала Беллатриса Лестрейндж, оглядывая меня с ног до головы. — Нашу новоиспеченную знаменитость, придворного портретиста Дамблдора.

Я осмотрелся. Неподалеку от Беллатрисы застыл Люциус Малфой, слегка похудевший на азкабанских харчах, однако не утративший врожденной надменности. Он держал под руку красивую светловолосую женщину в элегантной мантии, глядевшую на меня с таким равнодушием, будто я был пустым местом, а сбоку от нее стоял Драко с настороженным и чуть вызывающим выражением лица. «Значит, и отец Нотта вышел, — подумал я. — Что ж, хоть какие-то хорошие новости».

— Я тоже рад вас видеть, — сказал я Беллатрисе. — И мне, конечно, льстит, что вы знакомы с моими работами. Решите что-нибудь приобрести — непременно сделаю вам скидку.

— Не смей так разговаривать… — начал Малфой-старший, однако Беллатриса махнула рукой:

— Молчи, Люциус! Он только того и добивается, маленький провокатор! Тебе оказано высочайшее доверие, — снова обратилась она ко мне, — но даже мечтать не смей, будто тебе позволено то же, что и остальным!..

— Похоже, вы жалеете, что тогда, в Министерстве, бежали слишком быстро, — не смог я сдержать улыбки. — Мне так и не удалось вас догнать.

Рука Беллатрисы дернулась к карману мантии, но через секунду женщина овладела собой и вплотную приблизилась ко мне, окутав сладковатым и одновременно холодным ароматом своих духов.