Костяной браслет

Эдит посмотрела на Сольвейг. Сольвейг посмотрела на Эдит. И обе они рассмеялись.

Сольвейг сразу поняла, как разумно размещены укрепления Земляного города. Путники озирали излучину, где морской путь из озера встречался с большой рекой.

— Волхов, — объявил Торстен. — Так зовут эту реку. И мы проскачем по ней половину пути до Киева.

— Проскачем? — не поняла Сольвейг.

Торстен улыбнулся:

— На спине нашего морского зверя.

Пристань располагалась прямо под стенами и караульными помещениями крепости. У берега уже стояло три лодки; две из них сильно напоминали судно Рыжего Оттара, но самая дальняя показалась Сольвейг очень странной. Скобы не скрепляли ее боков, и к тому же она была ужасно широкой. Будто бочка! Наверху коротенькой мачты золотилось в ранних лучах знамя. Потом девушка заметила, что у пристани стоит еще не меньше дюжины судов поменьше: рыболовных лодок, яликов, маленьких торговых парусников и безмачтовых суденышек, пригодных только для гребли. Пара старых остовов, облепленных ракушками и водорослями, покоились на самой пристани.

— Сначала самое главное, — объявил Рыжий Оттар. — Бруни, Вигот, к сходням.

И вскоре все уже бегали взад и вперед, таская на причал коробы и перекатывая бочки. В пятидесяти шагах от них стояло другое торговое судно, явно принадлежащее викингам.

— Ульрик, — понял Бруни. — Твой соперник, Оттар. И твой близнец.

— Я бы легко обошелся без такого близнеца.

— Он всегда добирается сюда раньше.

— Но всегда продает меньше, — добавил шкипер. — И покупает меньше. Если мало продаешь, то не сможешь и купить много.

Как только все спустили на берег, Одиндиса с Бергдис уселись за разборный стол и принялись выкладывать товар. Шкуры и меха — соболиные, беличьи, медвежьи, оленьи; глыбы воска, шашки и шахматы, коробы с солью. Они зачерпнули золотистого меда из бочки и выложили его на два деревянных блюда.

— А что насчет оружия? — спросил Бруни.

— Завтра, — откликнулся Рыжий Оттар. — Или послезавтра. Нам надо каждый день показывать что-нибудь новое.

— А резные изделия?

— Три гребня и несколько дубовых бусин, — язвительно перечислил шкипер. Он остановил взгляд на Сольвейг, и от его немигающего взора волосы ее будто встали дыбом. — Или ты будешь больше стараться — гораздо больше! — или пойдешь на корм рыбам.

Бергдис уставилась на нее своими серебристыми глазами и громко произнесла:

— А ведь я предупреждала тебя, Рыжий Оттар.

Взяла за руку Бруни и отошла с ним на несколько шагов от пристани.

«Они говорят обо мне. Они оба против меня».

— Ладно, — обратился к ней Оттар. — Я хочу, чтобы вы со Слоти присматривали за нашими товарами. Если тебе надо будет отойти облегчиться, позови Эдит, она постоит за тебя, а ты иди вон туда, до конца причала. Ясно?

— Да, — ответила Сольвейг. — И я буду вырезать.

— Нет, мне нужно, чтобы две пары зорких глаз неотрывно следили за товаром. Если ты увидишь, что кто-то хочет что-то купить, кликни меня, я сразу явлюсь с гирями и весами.

И вот, пока остальные занимались чем-то на корабле или бегали с поручениями в Земляной город, Слоти с Сольвейг несли вахту у стола, а Бард и Брита носились, играя, взад и вперед по причалу.

Первыми заинтересовались товаром не жители Земляного города, а моряки со странной лодки, стоявшей в дальнем конце причала.

— Булгары, — со знанием дела поведал Слоти. — Это булгарская лодка. Они поднимаются по Волге и огибают Ладогу. Будут осматривать наши меха.

— Ты с ними знаком? — спросила Сольвейг.

Слоти покачал головой:

— Взгляни на их бороды. Длиннее некуда. И эти мешковатые порты, красные, будто листья рябины по осени. Точно булгары! Я их всюду узнаю.

— Ты часто бывал здесь?

— Вот уже семь лет прихожу. В год по нескольку раз.

Все булгары по очереди пожали руку Слоти и отвесили Сольвейг чинный поклон.

Сольвейг не знала, как ответить на приветствие. Она протянула обе руки — одна все еще была замотана в тряпки, — но булгары этого будто не замечали. Один из них, сильно коверкая слова, проговорил по-шведски:

— Да пребудет с вами Аллах!

— Да пребудет с вами Христос, — тут же ответил Слоти. — И боги.

— Что такое Аллах? — спросила Сольвейг.

— Это их бог. Тебе теперь повстречается много новых богов!

Булгары и впрямь с интересом рассмотрели весь выложенный на продажу мех, особенно тот, что подороже. Они щипали и потирали пальцами шкуры, быстро перебрасываясь словами между собой.

— Проверяют, в хорошей ли сохранности меха, — объяснил Слоти для Сольвейг. — Смотрят на цвет, густоту. Погляди-ка! Оценивают возраст животных.

— Откуда ты знаешь?

— Я наблюдаю за ними. Посмотри, как тот постоянно вращает соболя. Во-от! Нюхает. Теперь проверяет, хорошо ли просушен.

Когда Брита и Бард, розовые и запыхавшиеся от бега, рухнули рядом с ними на медвежью шкуру, двое из булгар широко улыбнулись Слоти и закивали.

Они и сами ворчали и рычали, точно медведи. Затем один из них склонился над Бардом и сжал ему левое плечо. Положил большие пальцы мальчику на щеки, а указательные — на лоб. Потянул за веки и вгляделся юнцу в глаза.

— Оставьте меня, — недовольно проговорил тот.

В это же время другой ущипнул Бриту за ягодицу, словно проверяя, не пора ли ее ощипать и зажарить. Положил ладони ей на щеки, отвел вниз челюсть и заглянул в рот.

— Хватит! — закричала Брита. — Зачем это вы?

— Довольно, — подтвердил и Слоти, притянув дочь к себе.

Но булгары лишь продолжали улыбаться и кивать. Они осмотрели еще одну шкуру, оживленно переговариваясь. Они неторопливо отошли от стола, а затем столь же неспешно вернулись.

Тот, что был постарше, спросил, поглаживая бороду:

— Сколько?

— Какая? — отозвался Слоти, повернув руки ладонями вверх и разведя их над товаром. — Беличья, из черной куницы? Сколько возьмете?

— Обоих.

— Каких обоих? — не понял Слоти.

— Детей.

— Нет! — вскричала Сольвейг.

— Нет, нет! — ответил и Слоти, то ли улыбаясь, то ли хмурясь. — Эти дети, — тут он показал на себя, — они мои. Мои дети.

— О! — в великом удивлении выдохнули булгары.

— Не рабы? — уточнил один из них.

— Нет, — решительно покачал головой Слоти. — Точно. Нет.

Другой булгар показал на Сольвейг:

— Раб?

— Нет! — громко ответила Сольвейг. — Конечно же я не раб!

Сердце громко колотилось у нее в груди.

Мужчина выпятил нижнюю губу и странным жестом потер большой палец об указательный.

— Скажи им, — попросила Сольвейг спутника.

Слоти взял ее под руку и сказал булгарам:

— Она с нами. Умеет хорошо грести. Хороший моряк.

— Ах, — отозвались они. — Ах! Не раб.

Они покивали Сольвейг, но не сводили с нее глаз. Сердце ее продолжало бешено стучать.

— В следующий раз, — обнадежил их Слоти. — Рабы. Может, в следующий раз.

Булгары опять пожали ему руку и чинно удалились.

— Они купят наши шкуры и меха, — сказал Слоти. — Вот увидишь. Может, им кажется, что если они заставят Рыжего Оттара подождать, то он сбавит цену. Тогда они ошибаются.

— Что ты имел в виду? — потребовала у него ответа Сольвейг. — Когда сказал: «Может, в следующий раз». Рыжий Оттар ведь не продает рабов, правда?

— Если они сами не попадаются ему на пути, то нет. Уж поверь, рабы — не самый лучший товар.