Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Привычно спружинил ногами за убегающей палубой, и оперся на стену, в ожидании крена — по руке побежала холодная струйка воды с рукава штормовки. С подола, на среднюю палубу, вода так просто текла потоком, причем, стекая не только по наружной стороне штормовки но и по внутренней. Вот ведь мы попали!..!

Чавкая, сбежал на нижнюю палубу. Хотел было отчитать за открытые люки в трюм, но, заглянув туда, решил не отвлекать матросов от увлекательного соревнования с поступающей водой. Как башни не герметизируй — все одно они сильно протекают, когда мы ныряем. Вода дырочку найдет.

Судя по тому, что на помпах работают в две смены, а не в четыре — мы не тонем, резерв производительности по откачке еще есть. Зато палубы помоем.

Выбирался наверх, шатаясь, как пьяный от переборки к переборке, с чувством облегчения, слегка подпорченного мыслью — а ведь на фрегате восемь башен. Но там и команда больше.

Подгадал открытие люка к сходу очередной, прокатившейся волны и вывалился на корму, немедленно прихватив локтем такелаж. Мокрый капюшон сползал на глаза, по ногам била вода, с шумом сливаясь через шпигаты. Все хорошо.

В размеренности неприятностей есть своя прелесть. Эскадра нащупала устойчивый курс, и теперь стихия била нас с пунктуальной периодичностью. Некоторые удары послабже, некоторые посильнее, но организм уже втянулся в ритм, где надо держаться, а когда можно окинуть взглядом обстановку или перебежать.

Периодически корма всплывала на гребень волны, на краткий миг открывался вид на мачты эскадры, будто бы торчащие прямо из-под воды. Хорошо идем! Даже фрегат вроде не отстает, что есть основной признак его успешной борьбы с затоплением. Как только начнет отставать — значит, набрал воды в трюмы. Что тогда делать — сложный вопрос.

Ветер усиливался, подбираясь к 25 метрам в секунду. Сокол скрипел такелажем и мачтами, на снастях уже не осталось ни одного матроса, все одно ничего нельзя сделать. Триселя гудели, напряженные, будто стальные листы. Начали отставать апостолы, которых просто сдувало, несмотря на все старания команд. Плохо.

Шторм. Хоть и говорят, что штормить может сутками — но обычно, шторм длиться от 6 до 12 часов. Значит, по минимуму — нам еще четыре часа держатся.

Сидел в своей каморке, удобно расперев себя ногами и спиной между переборками. Прикидывал варианты, куда нас может снести, вскидываясь на особо сильные удары волн. Этим же самым занимались наши навигаторы. Шторм штормом, но учебу никто не отменял. Вот шторм закончится, и проверим, кто ближе к истине будет, а кому корабль после шторма отмывать.

Удары волн ослабевали. Вовремя. А то все тело болит. Выскочил еще раз на корму, приняв полезную для здоровья солевую ванну. Эскадра держалась в кильватере. Молодцы мы! Семь часов шторма, а корабли удержались в пределах видимости! Готов был прямо сейчас вручить всем по значку «Небывалое — бывает» из ящиков груза апостолов, да только вот никто это деяние подвигом не сочтет. Обычная работа.

Выглянуло солнышко, разбежавшись брызгами солнечных зайчиков по успокаивающейся зыби. Начало слегка подташнивать — значит, все хорошо, погода штатная. По поводу морской болезни — наверное, есть люди совершенно ее не чувствующие, но в большинстве случаев — это бравада. На мерной зыби нехорошо всем — некоторым меньше, некоторым больше. С опытом просто перестаешь обращать внимание на дискомфорт. Вот во время штормов морская болезнь отступает — не до нее. Зато возвращение дискомфорта говорит о штатном режиме плаванья. Отлично.

Драил медяшку компаса, под скрытые ухмылки всего экипажа. Радовался, каких орлов взрастил. Быстрее меня на линейке считать навострились! Еще бы канониры так шустро считали, совсем хорошо бы стало. С ними, что ли, поспорить?

Сокол расцвел сигнальными флагами, хотелось передать хорошее настроение по всей эскадре, которая начинала забирать к югу, возвращаясь на маршрут. Не остановить нас штормам и супостатам. Цветочки все это.

Входили в Северное море настороженно. Оживленно тут стало, паруса одинокие, паруса группками. В Скагерраке много суденышек, благоразумно разбегающихся при нашем приближении. Нас теперь ни с кем не путали. Приятно.

Насторожила крайне вялая реакция крепости Кронборг. Уже все? Любовь с датчанами закончилась? Или им надоели шмыгающие через Эресунн русские? Ладно, освободятся канонерки, приду в Копенгаген и спрошу.

Вновь ползли через мелководье Сальтхольма и нагло шли вдоль побережья свеев. На их месте, уже бы давно поставил форт на берегу, у которого погиб цвет их флота. Это было бы символично — отомстить именно тут. Все что надо — дальнобойность орудий километров восемь. Мдя…

Бешенный, безостановочный галоп по морям принес свои плоды. 28 апреля 1703 года встретили нашу дежурную пару фрегатов «пасущих» отару островов у Карлскруны. На этот раз разошлись без эксцессов, вежливо и экономно поприветствовав друг друга поднятыми сигнальными флагами. До Висбю оставалось чуть больше двух сотен километров.

На базе царил аврал. Хоть мы и пришли раньше оговоренного срока, но все одно ловил на себе укоризненные взгляды Памбурга. Чуть не вспылил. Ну да! Заходили по дороге в бордель!..!

Праздник труда, начала мая, удался по полной программе. К чести адмирала Балтийского флота — он подготовил начало кампании с достойной восхищения пунктуальностью. Полки корпуса уже были сняты с Выборга, бывшие утята, ныне гордо переименованные в корабли десанта, подготовлены к походу, припасы собраны, пуговицы начищены, морды команд лучатся готовностью порвать свеев на флаг их покровителей. Осталось дать уставную команду «Фас!».

Первым делом начали заправку и загрузку канонерок. Перенес свой виртуальный вымпел на Духа, уютно устроившись в пахнущем краской, адмиральском закутке.

Думал о покровителях. Ой, не нравиться мне вялая реакция на нас датчан. Что там за игры у нас за спиной? Или это моя паранойя? С другой стороны, решившись на предательство — на их месте наоборот всячески демонстрировал свою радость.

Лихорадочно прикидывал, что можно сделать. Распылять силы нельзя, не так их и много. Но душа, все одно, была не на месте. В прошлый раз английский флот стоял в Скагерраке, будут ли они менять свои привычки? Как все не вовремя! Ладно. Уступлю своей паранойе.

Вызвал в адмиральский закуток на Духе капитана и офицеров.

— Господа офицеры. Ставлю вам отдельную боевую задачу. Тайную. О которой говорить пока даже командам запрещаю. Есть у меня думка опасливая, что даны пропустят флот бриттов в Балтику. Уж больно время для удара подходящее, мы под Ригой всеми силами встанем, и Балтика почти без присмотра останется. Назначаю «Святого Духа» в наряд на патрулирование Балтики у датских берегов.

Развернул на откидном столике карту, свесившуюся склейками со стола почти до пола.

— Вот тут… — ткнул пальцем — … мысок лесистый при выходе из узости Сльтхольма. За ним на якоря встанете да катера сбросите. Деревень на мысу не видел, но пусть морпехи проверят все. Духа на виду не держать. Коли парусок рядом пройдет — катерами на абордаж его берите, да рядом с собой на рейд ставьте. Ущербу не чинить! Может их потом отпускать придется. Наблюдать за проливом. Коль бритты придут, да на мелководье сунуться — вы знаете, что делать.

На этих словах все заулыбались. Подловить у Сальтхольма еще одну державу будет сказочно приятно. Коли случиться такое — памятник на острове поставлю! Огромный, как поделки Церетели. Пусть пугает всех, кто идет этими водами. Зарок даю!

— Но флот может и Большим Бельтом пройти, так что, сторожко сидите, да на юг поглядывайте. Коли пойдут бритты там, собирайте катера, да в хвост им пристраивайтесь. Флот их, просто так не пойдет, ветра ждать будет — уж больно линкоры неповоротливы. Коли так, ветер им с кормы будет, и вы с кормы. Супротив ветра они не пойдут, а повернув боком, чтоб вам ответить, скорость потеряют.

Офицеры вновь заулыбались, представляя эти поплавки, качающиеся на волнах как мишени. Пришлось хлопнуть по столику рукой, возвращая на землю эту витающую в лучах славы молодежь.