Джеймс Хеллборн. Трилогия

  Второй - вот уж действительно неприятная встреча.

  "Надпоручик" Новосельцев, Евгений Петрович. Советский резидент на Острове Черепов.

  В прошлый раз этот парень собирался его убить. Больше того, именно благодаря ему Джеймс Хеллборн посетил волшебную планету Спекуляцию и насладился ее чудесами.

  Надо будет обязательно сказать ему "спасибо", сто тысяч чертей.

  Гром и молния.

  * * * * *

  Вилла стояла на отшибе, на самой границы Ла-Марсы и пустыни, окруженная рощицей апельсиновых деревьев. Хорошо устроились, отметил Хеллборн, и неудивительно, что прогуливаясь по улочкам пригорода, мы не наткнулись на советское шпионское гнездо раньше.

  У Джеймса складывалось впечатление, что он оказался в самой серьезной заднице со времен пребывания в индоокеанском лагере. В ходе их предпоследней встречи товарищ Новосельцев вел себя слишком прямолинейно и недвусмысленно. СМЕРШ приговорил Хеллборна к смерти. СМЕРШ шутить не любит. СМЕРШ все-таки добрался до него, и если его не прикончили прямо на дороге, то почему? Ответ прост и очевиден, если не сказать "банален" - прежде чем пристрелить Джеймса Хеллборна, советские агенты попытаются извлечь из него всю возможную полезную информацию. Все разведки так делают.

  Гром и молния!

  Машина въехала прямо в гараж. Второй лимузин, в который пленители затолкали Патрицию, остался снаружи. Хеллборна протащили по мрачным коридорам и доставили в столь же мрачную полуподвальную комнату, где не было ничего, кроме трех массивных кресел с бронзовыми подлокотниками и трех деревянных стульев. Джеймса бросили в одно из кресел и приковали наручниками. После этого Суздальский снова отдал команду на непонятном славянском языке, и его загадочные подручные удалились. Дверь не просто захлопнулась - ее заперли на ключ. В комнате остались трое - Суздальский, Новосельцев и Хеллборн.

  Гром и молния.

  Из настенных часов выпрыгнул механический попугай (африканская экзотика!) и мерзким, скрипящим, несмазанным голосом трижды прокаркал:

  - Два тррридцать!.. Два тррридцать!.. Два тррридцать!...

  - Ну и погодка, - констатировал Суздальский, подойдя к окну. - Отвратный ливень. Как будто не африканское лето, а петроградская осень.

  - Альбионская весна, - в тон ему отозвался Хеллборн.

  - Мы собрались здесь не для того, чтобы обмениваться ностальгическими воспоминаниями, - заметил советский разведчик, бросая свой плащ на спинку стула.

  - Верно, - согласился Хеллборн. - Грязные убийцы! Вы не имеете права. Ваши действия преступны и противозаконны. Вам придется за это ответить! Вы вообще отдаете себе отчет?!..

  - Это будет длинная ночь... - пробормотал Новосельцев. - Можно, я его ударю?

  - Ни в коем случае, - отрезал Суздальский. - Это не наш метод. Мы же не фашисты.

  - И где Патриция? - продолжал Хеллборн. - Что вы с ней сделали?!

  - Ничего, - сообщил Суздальский, устраиваясь в кресле напротив. - С ней все в порядке. Она в соседней комнате. Пока.

  - Пока?! На что вы намекаете?! - возмутился Джеймс. - Вы не знаете с кем связались! - Он выпятил грудь, облаченную в карфагенский мундир. - У меня важные друзья в правительстве Спаги, и они будут нас искать.

  Русские шпионы переглянулись.

  - Даже если так, - пожал плечами Суздальский, - мы постарались замести следы. Здесь вас никто искать не будет.

  - Вы просто страшно заблуждаетесь. И вы еще за это заплатите, - пообещал Хеллборн.

  - Достаточно, мистер Хеллборн, - поморщился Суздальский. - Все это пустые сотрясения воздуха. Вы ведь меня помните? Вот уж не думал, что нам придется встретиться снова, да еще в столь необычных обстоятельствах! Хотя... После Шпицбергена - стоит ли удивляться? С некоторых пор альбионцев можно встретить в самых неожиданных местах. Лезут и лезут, без мыла и смазки...

  Новосельцев, уже сидевший в другом кресле, хохотнул. Хеллборн промолчал, пытаясь понять и переварить замысловатое оскорбление.

  В наступившей тишине в дверь постучали.

  - Я открою, - вызвался Новосельцев, как младший по званию. В комнату на секунду заглянул один из славянских головорезов, что-то коротко доложил и снова скрылся за дверью.

  - Кто они такие? - поинтересовался Хеллборн.

  - Желтогорцы, - машинально ответил Суздальский, но тут же вернулся к основной теме разговора. - Я недооценил вас тогда...

  "Желтогория, - вспомнил зарывшийся в глубины памяти Джеймс Хеллборн, - она же Монтефлавия, крошечное адриатическое княжество, член Трансбалканской Федерации, бедный и воинственный народ, прекрасные наемники и телохранители. Служат повсюду, от кальмарских берсерков до легионов Доминации..."

  - ...один сопливый офицер и три конвойных морпеха, - продолжал советский разведчик. - Кто мог предположить, что вы играючи с ними справитесь!

  - Это не я, это риттмейстер Браге, - машинально возразил Джеймс.

  - Вы знаете, с некоторых пор я не верю в эту версию, - заметил собеседник. - Вот и сейчас, вы слишком поспешно стали оправдываться. Впрочем, что было, то было. А la guerre comme а la guerre. Вы бежали из плена в самый разгар боевых действий, убив при этом несколько советских солдат и офицеров. Разумеется, после этого вы вряд ли могли рассчитывать на любовь и симпатии советских граждан, но с юридической точки зрения претензий к вам быть не может. Особенно после того, как наши страны подписали мирный договор и вступили в войну против общего белголландского врага. Но вот ваши грязные игрища в Харбине - совсем другое дело. За это вы и были приговорены к смерти Судебной Коллегией СМЕРШа.

  - О! - воскликнул Хеллборн. - Узнаю старые добрые советские методы! Красные бандиты в своем репертуаре! Тайные кенгуриные суды и беззаконные убийства! Ничего не поняли и ничему не научились.

  Он попал в больное место, его пленители одновременно покраснели и нахмурились. Советские офицеры слишком щепетильно относились к вопросам чести. Наследники самой справедливой революции, строители нового мира, граждане Свободных, Равных и Братских республик - так они себя называли. Хуже драконцев, честное слово.

  (Хеллборн поймал себя на мысли о том, что теперь он слишком часто сравнивает людей, сообщества и события Мира Спекулянтов с "оригинальной" Землей).

  "Мы должны показать всему миру, - говорила Кровавая Мэри Спиридонова, - что мы не являемся бандой авантюристов и узурпаторов, незаконно захвативших власть. Нет! Только чистыми руками можно построить прочный фундамент светлого будущего! Пот неизбежен, но довольно крови и слез!"

  " Можно я его ударю? -- Нет, это не наш метод".

  Нет, теперь у них рука не поднимется пристрелить его просто так. Теперь они еще и оправдываться будут, дабы окончательно обелить себя в его и свои глазах.

  Так и есть.

  - Вы нас с кем-то перепутали, мистер Хеллборн, - еще больше нахмурился Суздальский. - Ну что ж, время терпит, поэтому я подробно объясню вам, в чем заключается ваша вина. И даже предоставлю шанс оправдаться.

  - Я весь внимание, - отозвался Хеллборн, прислушиваясь к нему примерно половиной мозга. Вторая половина отчаянно искала выход из положения. Удалось потянуть время? Хорошее начало. Но этого мало...

  - После завершения операции на Шпицбергене, меня отправили в Харбин, - начал Суздальский. - Как мы все теперь знаем, в маньчжурской столице назревали грандиозные события, поэтому наше - и не только наше - руководство стянуло туда лучшие силы. Дабы все держать под контролем и не упустить ничего важного. И мы не упустили.

  " Как скажете, товарищ старший капитан!"

  - Наша станция прослушки находилась совсем недалеко от вашей конспиративной квартиры, - с подкупающей откровенностью поведал советский разведчик. - В тот день я был старшим дежурным офицером. И вот, около полудня, один из операторов докладывает мне о загадочной активности на одной из прослушиваемых квартир, принадлежащей, по нашим данным, Альбионской секретной службе. Я беру наушник, и мы слушаем вместе. Кто-то ходит из угла в угол, скрипит половицами и двигает мебель.