Вся трилогия "Железный ветер" одним томом

— Во имя, — полуответил, полусогласился хозяин кабинета. — Истинно так. Прошу вас, сюда.

Координатор указал на место рядом с собой, почти у самого окна — гигантской прозрачной пластины, единственной вещи, привезенной в Эсгарт из мира, пораженного грибком расовой скверны. «Водяные» были предсказуемо неразвиты технически, но все же некоторые вещи умели делать на удивление хорошо. В том числе большие листы сверхпрочного стекла, лишь немногим уступающего металлу. Впрочем, и сталь у них получалась гораздо качественнее, но это, конечно, являлось уже чистой случайностью, отрыжкой общего технологического упадка, не позволившего создать даже нормальный самолет.

— Я люблю смотреть на чистую, девственную природу этого святого места, — доброжелательно сообщил Координатор.

Томас добросовестно уставился в окно, но не увидел ничего чистого и природного — настоящая вьюга накрыла весь полуостров, за прозрачным стеклом бесновались серо-белые вихри, швыряющие пригоршни ледяной крошки. Нобиль мимолетно пожалел об этом, в ясную погоду отсюда действительно открывался великолепный вид. Но последующие слова Координатора вернули его обратно, из фантазий на землю.

— К сожалению, теперь это удовольствие выпадает все реже и реже, — строго заметил вождь, скрестив руки на груди. Бледные кисти рук с единственным перстнем в виде трикселя с бриллиантовой пылью четко выделялись на фоне угольно-черного костюма. — Вашими стараниями, Томас.

Фрикке стиснул зубы — до боли, до скрипа эмали — и вытянулся так, что, казалось, позвоночник стонет, как натянутая струна. Ему хотелось броситься на колени и молить вождя… нет, не о прощении, вина нобиля не могла быть прощена или искуплена.

Лишь немного понимания — вот все, о чем только мог мечтать ягер.

— Да, мой друг, — произнес Координатор, подходя на шаг ближе к стоящему навытяжку Фрикке. — Вы не оправдали моих надежд. Однако…

Вождь задумался, хмуря брови, словно перед ним воздвиглась титаническая, почти неразрешимая проблема. А Томас задержал дыхание, пораженный в самое сердце одним единственным словом.

— «Однако».

Однако?..

— Да, — продолжил вождь, словно отвечая на невысказанный вопрос. — Однако я понимаю корни допущенной вами ошибки. Понимаю и… даю вам шанс искупить вину перед нашим обществом и нашими идеалами.

Прошла, должно быть, целая минута, а то и больше, прежде чем Томас со свистом вдохнул. Получив вызов в Эсгарт, он был готов к суровой и заслуженной каре, сколь бы тяжкой та не оказалась. Он задушил колебания и понятный, естественный страх, будучи готовым ответить за свой грех и непредусмотрительность перед Евгеникой. Что угодно — тюрьма, поселение на Востоке, казнь, пусть даже квалифицированная. Но второй шанс?.. Если бы сейчас великий человек в черном, с такой узнаваемой бородой и жесткими чертами лица, приказал Фрикке немедленно покончить с собой, ягер исполнил бы указание с радостью, принося эту искупительную жертву.

— Я недостоин! — выдохнул он, воздух болезненно царапал враз пересохшее горло. — Я столько…

— Да, недостойны, — переход от отеческого понимания к суровой констатации был жестким. Координатор неотрывно смотрел Томасу прямо в глаза, и, пожалуй, впервые в жизни нобиль почувствовал, что чужая воля способна согнуть его собственную.

— Недостойны, — повторил вождь, сделав несколько шагов параллельно матовой глади окна, словно обходя Томаса. — Но особые обстоятельства требуют особых мер… и пересмотра некоторых стандартов.

— Вы причинили нашему миру и великому делу огромный, катастрофический ущерб, — Координатор вновь развернулся к ягеру, по-прежнему не размыкая сложенных на груди рук, словно ставя невидимую преграду между собой и опальным военным. — И повинны самой жестокой каре. Тем не менее, вы слишком ценный специалист и расовый образец, чтобы просто утилизировать. Не сейчас.

Длинные руки вождя расправились, словно клешни богомола, и так же стремительно. Одну Вождь заложил за спину, а вторую устремил в грудь Фрикке, вытянув два пальца, словно стилет.

— Давно ли вы получали сводки с фронта? — вопросил он.

— Не получал с момента моего… моей изоляции, — растерянно проговорил нобиль.

— Понимаю, — Координатор заложил за спину обе руки и продолжил. — Мы добились немалых успехов, однако, к сожалению, пережили и некоторые неудачи. Нам так и не удалось выбить из войны Америку и ее «Эшелон», который доставляет все больше проблем. Линия фронта продвинулась еще дальше на восток, но до разгрома России еще далеко. И нам пришлось отменить десанты, нацеленные на Ригу и Архангельск — не хватает свободных сил.

Томас затаил дыхание, вслушиваясь в скупые слова вождя Нации. Идея с «северным» десантом давно носилась в воздухе, в свое время Томас надеялся, что ему доверят ее практическую реализацию — для таких операций ягеры с их опытом и привычкой к самостоятельным кампаниям подошли бы лучше всего. Однако, не сложилось. Теперь, выходит, что операция отложена.

— Это неприятно, но не смертельно, — говорил меж тем Координатор. — Точнее, было бы не смертельно. Но природа вновь подложила нам свинью.

Он вздохнул, словно показывая, сколь велик оказался природный урон, который заставил даже прибегнуть к непристойной речи низов общества.

— Изначально мы рассчитывали самое меньшее — на десять лет. Этого хватило бы для эвакуации примерно девяноста процентов чистокровного населения и большей части промышленного потенциала.

Координатор подошел к Томасу почти вплотную и замер, буравя ягера острым взглядом.

— Но у нас больше нет этого десятилетия, — тихо сказал он.

— Нет?.. — вскинулся Фрикке. — Но как же расчеты?..

— Ошибочны, — сказал, как отрубил вождь. — Из-за зимы в Южной Америке вымерзают тамошние джунгли. Гибнет сибирская тайга. Но, что хуже всего, началось массовое вымирание биологической массы Мирового океана. Планктона в первую очередь.

С полминуты Томас честно старался совместить джунгли Южной Америки, тайгу и планктон, но так и не понял, в чем связь.

Координатор покровительственно усмехнулся.

— Это три основных источника кислорода на планете. Первоначальный расчет учитывал лишь климатические аномалии, запасы продовольствия, возможный ущерб промышленности и транспортной сети. Теперь приходится принимать во внимание, что еще до исчерпания прочности цивилизации, мы все просто задохнемся.

— Любопытно, — неожиданно спокойно произнес Томас и деловито уточнил. — Сколько?

— Пять-шесть лет. Самое большее, — столь же коротко ответил Координатор.

Казалось, они неожиданно поменялись местами. Уяснив масштабы грядущей катастрофы, поняв, что опала, так или иначе, закончилась, Томас неуловимо изменился, как будто оборотень, вынужденный вести себя как кролик, вновь накинул серую шкуру.

— Сколько мы успеем эвакуировать? — Фрикке как бы случайно вставил «мы», проверяя справедливость соображений о своем скором будущем.

— Не более пятидесяти процентов, и это не все, а исключительно первая категория евгенической чистоты.

— Неужели так и не нашли метод устранить последствия саботажа Айнштайна?

— Нет, — брезгливо поджал губы вождь. — Эти высоколобые дегенераты расписались в своем бессилии и предложили начать основание сети автономных убежищ, в надежде, что после окончания процесса разрядки можно будет колонизировать планету заново, как Эдемский сад, очищенный от всего нечистого. Идиоты, неспособные понять, что купола-убежища ненадолго переживут гибель индустриальной базы, их поддерживающей.

— Быть может, ученых спрашивали недостаточно тщательно?

— Оставьте это, Томас, — посоветовал Координатор. — Эксперименты в научно-технической сфере для вас закончены. Ваши истинные таланты лежат в совершенно иной сфере, и Евгеника использует их по назначению.

Если услышанное и было неприятно для Фрикке, на его лице это никак не отразилось.

— Что я должен делать? — кратко и четко вопросил он.

— Исполнить свой воинский долг, — без промедления ответил Координатор.